ШТАНДАРТЕНФЮРЕР ШТИРЛИЦ И ПАЛОЧКА КОХА
Ни в романе, ни в фильме «Семнадцать мгновений весны» не показаны, по крайней мере явно, источники, из которых Штирлиц черпал передаваемую в Центр информацию. В принципе, сам Штирлиц, занимая высокое положение в структуре органов госбезопасности Германии, был сам себе источником, то есть он мог снабжать Центр секретами Третьего Рейха, которые становились ему известными по службе. Этого само по себе было уже немало. Кроме того, болтаясь по коридорам Принц-Альбрехтштрассе и болтая с коллегами, Штирлиц был в курсе множества вопросов, не входивших прямо в круг его обязанностей.
Но об одном из соратников Штирлица в его разведывательной деятельности, в эпопее говорится достаточно подробно. Это Гуго Плейшнер, главный врач госпиталя имени Коха. «Гуго Плейшнер несколько раз проводил вместе со Штирлицем великолепные операции: они спасли от провала группу советской разведки в сорок первом году, они достали особо секретные материалы о готовящемся наступлении вермахта в Крыму, и Плейшнер переправил их в Москву, получив разрешение гестапо на выезд в Швецию с лекциями в университете.»
А что это за госпиталь? Собственно говоря, это не совсем госпиталь, а институт по изучению инфекционных и непереносимых заболеваний. Институт был основан ещё в 1891 году как научный отдел Прусского королевского института инфекционных заболеваний. С момента его основания и до 1904 года институтом руководил сам известный микробиолог Роберт Кох. То есть это очень солидное и уважаемое медицинское исследовательское заведение, к которому однако есть определенные вопросы.
Начнем с того, что после прихода Гитлера к власти из института уволили всех евреев, то есть две трети научных сотрудников. Естественно, институт привлекался к разного рода медицинским, с позволения сказать, программам нацистов. В сотрудничестве с Рейхсарцтом (медицинской службой) СС ученые института проводили эксперименты на людях в национал-социалистических концентрационных лагерях и психиатрических учреждениях. Помимо экспериментов на людях в концентрационном лагере Заксенхаузен, с 1942 года вакцины против тифа тестировались на узниках концентрационного лагеря Бухенвальд. Так, Клаус Шиллинг, директор отдела тропической медицины института Коха, заразил малярией около 1200 заключенных концентрационного лагеря Дахау, чтобы протестировать вакцины против малярии. В результате этих экспериментов погибло от 300 до 400 человек.
Иными словами, Гуго Плейшнер служил в немецком аналоге японского «отряда 731». Как главный врач он был несомненно в курсе всех сторон деятельности этого учреждения и руководил ими. Естественно, Гуго Плейшнер тесно контактировал с высшими чинами СС, если и сам не носил, подобно Штирлицу, звание штандартенфюрера.
В фильме этот момент в биографии Плейшнера не затушеван, а даже заострен. В сцене похорон соратника Штирлица присутствуют довольно интересные люди. В первом ряду скорбящих мы видим высокопоставленного руководителя СС в форме. Этот эсэсовец с супругой буквально заслоняют от зрителя самого Штирлица, который скромно стоит во втором ряду в штатском. А через некоторое время проститься с профессором прибывает и сам Кальтенбруннер. Причем глава РСХА приходит проводить наше медицинское светило тоже в форме и с эскортом СС-овцев, которые люто зигуют всем присутствующим и самому покойному.
Ничего удивительного, что доброго доктора Айболита гестапо выпустило (попробовало бы оно задержать протеже самого Кальтенбруннера!) в Швецию с лекциями, чем и воспользовался Штирлиц для передачи в Центр информации о предстоящем наступлении вермахта в Крыму. Не знаю, что за информацию Штирлиц с Плейшнером передали в Москву, но известно, что 321-я пехотная дивизия РККА весь сентябрь-октябрь 1941 года почему-то ожидала немецкого десанта у Евпатории, которого так и не состоялось.
В целом же вызывает определенный интерес и вопрос о том, зачем информацию о крымском наступлении вермахта Штирлицу понадобилось передавать в Центр кружным путём, то есть через Швецию да ещё и с нарочным. То ли у Штирлица в тот момент не было связи (такие казусы с нашим героем происходят регулярно), то ли он передавал эти сведения не от своего имени. Вот, например, от имени той самой группы советской разведки, которую Штирлиц и Плейшнер перед этим «спасли от провала». По крайней мере об этой спасенной от провала группе советской разведки мы больше ничего не знаем. Передала информацию о предстоящем десанте вермахта у Евпатории и пропала...
Опять-таки в контексте сказанного становится понятным, как именно Плейшнер, помог устроиться в берлинский музей "Пергамон" своему младшему брату, вытащенному перед этим Штирлицем из концлагеря. Через свои связи в высшем аппарате СС. А зачем старший Плейшнер перетащил своего невинно репрессированного брата в Берлин из Киля? В Берлине Плейшнер-младший работал в отделе Древней Греции музея «Пергамон», где Штирлиц, как правило, назначал встречи своим агентам.
Мы уже разбирали вопрос о том, каким именно своим агентам Штирлиц назначал встречи в отделе Древней Греции музея «Пергамон». Естественно, не советским. Штирлиц был резидентом германской (как, впрочем, и советской тоже) разведки в Берлине, и встречи в «Пергамоне» он назначал агентам VI управления РСХА. Естественно, явка в музее была проверена и утверждена аппаратом германской разведки, содержатель явки, то есть Плейшнер-младший - тоже.
Получается довольно занятная ситуация: старший Плейшнер был агентом Штирлица по линии советской разведки, а его младший брат агентом того же Штирлица по линии разведки германской. Или наоборот? Здесь немудрено и запутаться, причём даже не читателям и зрителям эпопеи, а самому Штирлицу.
Теперь давайте обратим внимание, как именно Плейшнера-младшего вывозили из Киля, обрывая его семейные и прочие связи. Сначала его поместили в Дахау без предъявления какого-либо конкретного обвинения. Затем подвели к жене полицейского провокатора Гетца, который быстро добился благосклонности фрау Плейшнер.
«Через два дня Гетц переехал в квартиру профессора. Он пожил там неделю - до первой полицейской проверки. Фрау Плейшнер пришла к брату со слезами: "Верни мне его, это ужасно, что мы не вместе". Назавтра она подала прошение о разводе с мужем». Теперь профессор Плейшнер был совершенно свободен и отправился в Берлин, не будучи связан никакими семейными узами. Родственники профессора избегали наводить о нём справки по вполне понятным соображениям, жена от него ушла, друзья-приятели и коллеги остались в Киле.
«После освобождения Плейшнер, не заезжая в Киль, отправился в Берлин», то есть ни родные, ни знакомые так и не узнали, что профессор освобождён из концлагеря. В дальнейшем, как мы помним, Штирлиц отправит его в Берн, Плейшнер придет там по указанному Штирлицем адресу на Цветочной улице и будет убит. В этом контексте красноречиво выглядит и скоропостижная смерть его старшего брата от внезапного «паралича сердца». Как я уже писал, вокруг Штирлица постоянно скоропостижно умирали, погибали и исчезали люди.
А в мае сорок пятого года из пылающего и рушащегося Берлина исчезнет и сам Штирлиц...
Полная версия моих заметок о Штирлице здесь: https://author.today/reader/250166