НЕ ОТДАЛИ Б МОСКВЫ. НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ СРАЖЕНИЕ
В биографии нашего героя, графа Михаила Андреевича Милорадовича, есть несколько довольно интересных моментов, на которые нам небесполезно обратить внимание. Милорадович начал службу по армейской линии, прапорщиком лейб-гвардии Измайловского полка, рос в чинах и должностях, участвовал в итальянском походе, где и сдружился с цесаревичем Константином, успешно воевал с турками. В 1810 году Милорадович был назначен киевским военным губернатором, то есть как бы гетманом упраздненного Войска Запорожского.
Как мы помним, Милорадовичи изначально, то есть со времен Петра Великого, были украинскими магнатами, имели на Украине огромные земельные владения и занимали руководящие должности в управлении этой достаточно автономной части Российской империи. Отец нашего героя был Черниговским наместником, мать носила девичью фамилию Горленко. Если посмотреть глубже, практически все представители семейства Милорадовичей по мужской линии были женаты на дочерях видных представителей казачьей старшины, вышедшей из сподвижников Богдана Хмельницкого: Бутовичах, Полуботков, Гамалеев. То есть по факту у Михайлы Милорадовича в далеких пращурах был 1 (один) серб, а все остальные предки происходили из видных малороссийских «птенцов гнезда Богдана Хмеля».
И если вообще имеет смысл говорить об украинцах и украинской знати применительно к XIX веку, то Михаил Андреевич по крови, земле и службе был её ярчайшим представителем. Будучи киевским военным губернатором, Милорадович прославился устроением балов-маскарадов, гости которых блистали в стилизованных малороссийских костюмах. Он всячески отстаивал интересы жителей Киевской губернии перед центральным правительством, далеко выходя при этом за рамки своего положения, как военного губернатора. Словом, Михаил Андреевич и был, и считал себя кем-то вроде малороссийского гетмана.
После вторжения Наполеона в Россию Милорадович сформировал из жителей подведомственных ему малороссийских областей войсковой отряд и соединился под Гжатском с главными силами русской армии, отходящей к Москве. Под Бородиным находился на правом флаге и о его участии в этом сражении сохранилось лишь несколько незначительных упоминаний. В целом же правый фланг армии Кутузова был затронут атаками Наполеона в гораздо меньшей степени, чем левый, да и говоря по правде, предназначался скорее к отступлению, чем упорной обороне. Впрочем, я об этом уже писал.
После отхода русской армии с Бородинских позиций Кутузов назначает Милорадовича командующим арьегардом. Для отступающей армии это ключевая должность, более того, с учётом замыслов Кутузова на дальнейший ход боевых действий, арьегард русской армии становится величиной не только оперативной, но и стратегической и где-то даже военно-политической. Кутузову, который за выигранное (по его собственному докладу в Петербург) Бородинское сражение был пожалован фельдмаршальский жезл и сто пятьдесят тысяч премиальных, предстояло отдать Наполеону Москву.
Уже само по себе тактическое отступление с Бородинского поля, после выигранного, как было широко объявлено, сражения, стало катализатором серьёзнейшего кризиса в военной и политической сферах Российской империи. Стараясь как-то преуменьшить размах катастрофы, которая была объявлена личной победой Кутузова, новоявленный фельдмаршал заявил, что Москва сдана не будет, и уж во всяком случае, она не будет сдана без боя.
Именно этот арьергардный бой на подступах к Москве Кутузов и приказал дать командующему своим арьегардом Милорадовичу. Позволю себе предположить, что задачу прикрытия отступающей за Москву армии Кутузов поставил Милорадовичу при его назначении на должность. Иными словами, арьергардное сражение под Москвой было не импровизацией, не хитрым политическим ходом Кутузова, а прямо вытекало из назначения арьегарда главной армии и задач Милорадовича, как его командира. Для удачи задуманного им манёвра, Кутузову жизненно необходимо было оторваться от сидящего у него на хвосте Мюрата.
Тем не менее, Милорадович прикрыть боем отступающую русскую армию категорически отказался, что само по себе удивительно. Приведенные им доводы можно было бы признать обоснованными, если бы Милорадович командовал какой-то иноземной, союзной России воинской частью, либо отдельным корпусом, не входившим организационно в армию Кутузова, или, наконец, прикрытие отступления не входило в его прямые обязанности. Скажем, если бы Милорадович командовал кавалерией или артиллерией.
Наш малороссийский помещик охарактеризовал предполагаемое сражение, как безнадёжное, но безнадежными являются любые арьергардные бои. Их назначение вовсе не в том, чтобы разбить преследующую основные силы армию противника, перейти в контрнаступление и гнать врага до самого Парижа.
Нужно понимать, что в те славные времена авиационная разведка отсутствовала, применение в русской кампании французских монгольфьеров также не отмечено, а значит никакого способа понять, что перед фронтом наступающей Великой армии стоит всего лишь арьегард у Наполеона не было. Кавалерийская разведка не в состоянии проникнуть в глубину вражеских позиций и после столкновения с передовыми постами противника сразу отходит. Сам Наполеон придавал Москве значение решающего пункта русской обороны и, обнаружив перед собой оборонительные позиции, решал бы что Кутузов пытается дать ему новое генеральное сражение.
Что это означало? Атаковать даже полевые укрепления с ходу, без рекогносцировки позиций, выявления огневых точек , артиллерийской подготовки и сопровождения тогда было в принципе не принято. Это означает, что Наполеон терял один световой день на расстановку войск. Продержаться в течении следующего светового дня Милорадовичу было бы непросто, но в любом случае и этот день был бы для наступления Великой армии потерян. Ещё один день ушёл бы на приведение Великой армии в порядок и подготовку к выступлению.
Именно так отступал от самой западной границы Багратион. Прикрывался корпусом или даже дивизией от наседающего Даву, в течении суток арьегард держал поле боя за собой, а ночью уходил. Это давало основным силам армии фору перед французами в два-три дневных перехода. Именно так Багратион вывел Вторую западную армию под Смоленск, на соединение с Барклаем де Толли.
Отказу Милорадовича выполнять поставленную ему боевую задачу наши историки придают характер некой дискуссии, наподобие военного совета в Филях, на котором Кутузов счёл нужным заслушать мнение военачальников о возможности обороны Москвы. Кроме того, спасителя Отечества и победителя Наполеона в данном случае даже мягко упрекают в некой интриге, возлагающей на Милорадовича часть вины в оставлении армией первопрестольной столицы. На которою Милорадович как бы не повёлся.
Не отрицая присущего Кутузову интриганства и того крайне тяжёлого положения, в котором он оказался после своей поспешной реляции о победе над Великой армией под Бородино, не могу согласиться ни с позицией самого Милорадовича, отказавшегося выполнить боевой приказ, ни с оправданием этого отказа в современной исторической публицистике.
Для характеристики нашего героя мотивы и последствия действий Милорадовича при отступлении российской армии от Москвы требуется рассмотреть отдельно, а это значит, что продолжение следует...
Литературная страничка автора блога: https://author.today/u/r_rostovtzev/works/edit