Сергей Булыгин МЫСЛИ ОБ ОТНОШЕНИИ К ПРАВИТЕЛЬСТВУ
#Лев_Толстой #Сергей_Булыгин #писания_толстовцев #Россия #народ #правительство #анархия #освобождение #Истинная_Свобода #вера #религия #христианство #нравственность #устройство_жизни
< ИЛЛЮСТРАЦИЯ С ТЕКСТОМ ПРИВЕДЕНА ДЛЯ ВОЗМОЖНОСТИ СРАВНЕНИЯ ИДЕЙ ТОЛСТОВЦА С. БУЛЫГИНА, ВЫРАЖЕННЫХ В НИЖЕПРИВЕДЁННОМ ОЧЕРКЕ, С УБЕЖДЕНИЯМИ, ВЫРАЖАВШИМИСЯ УЧИТЕЛЕМ ЛЬВОМ >.
I.
Между существованием власти с одной стороны и безнравственностью и материализмом народа с другой существует самая тесная внутренняя связь. Первое есть всегда невольное следствие второго. Сила власти и прочность её существования в общем всегда прямо пропорциональны безверию, материализму и испорченности народа. И потому все попытки освободить народ вообще от всякой власти, не улучшая его внутреннего, нравственного состояния, тщетны и в лучшем случае приводят лишь к замене одного, старого правительства другим, новым.
Связь между существованием власти и материализмом и испорченностью народа так органически тесна, что внешнее искусственное освобождение народа от власти без соответственного духовного пробуждения его может быть даже вредно, подобно тому, как вредно сдёргивать струп с раны, когда она ещё не поджила изнутри.
Рана на теле народа - это испорченность народа, это его безверие и материализм и вытекающая отсюда безнравственность.
Струп на ране - это правительство.
Нехорошо, если на теле есть струп, и хорошо, если человек здоров, но совершенно бесполезно, даже вредно просто сдёргивать струп, не дожидаясь, когда он, благодаря заживлению раны, свалится сам. Сдергивая струп, не освободишься от него, а только разбередишь рану и, в конце концов, только создашь новый, ещё худший, струп. И так как струп на ране есть её естественное следствие, то понятно, что при правильном образе действий должно не срывать струп, а лечить рану, т. е. устранить причину, дабы устранить и следствие этой причины.
И струп сам собой начнёт уменьшаться и исчезать постольку, поскольку будет происходить заживление раны.
Точно также и правительство, как естественное следствие испорченности народа, будет терять свою силу постольку, поскольку народ будет вступать на путь веры и любви.
Там, где это обращение на путь Божий совершится вполне, правительство должно исчезнуть так же неизбежно и безболезненно, как неизбежно и безболезненно сваливается струп с зажившей раны.
II.
Хотя здоровье и полная свобода от струпа и самое лучшее для человека, но в том состоянии болезни, пока струп ещё держится, он естественен и выражает собою ту форму болезни (зла), которая существует в данный момент.
Точно также появление правительства в начальной его стадии есть тот струп, который покрывает собою язву общества - его безверие и безнравственность. И вместе с тем оно является той формой, в которую при данных условиях неизбежно складывается проявление существующего в среде самого народа зла.
В самом деле, освободившись от правительства внешним насильственным путём, народ, не выросший до того внутренне, духовно, неизбежно попадёт на тот путь страданий и бесчинства низшей анархии, где главные страдания и насилия в его жизни будут твориться уже не со стороны правительства, а в среде самого народа. И тогда, не зная, или вернее, не вмещая в себя, по своей материальности, внутреннего христианского пути борьбы со злом, народ всегда будет вновь и вновь создавать себе правительство, как организацию, выражающую его, хотя внешний и насильственный, но соответствующий ему в его не духовном состоянии мирской способ борьбы со злом.
Опыт России подтверждает это: когда при отсутствии всякой власти, во время октябрьского переворота, начались в России ужасные бесчинства, грабежи и разбои, народ сам повсеместно завопил о необходимости создания твёрдой власти для прекращения этой анархии.
В этом и подобных случаях образование власти, правительства представляет из себя попытку народа парализовать существующее в его среде зло путём настолько внешним и насильственным, насколько материален и недуховен сам народ.
В силу этого, освобождать народ от правительства внешним, искусственным путём, не раскрывая ему нового христианского пути освобождения от зла, как это часто хотят анархисты, значит не облегчать, а затруднять народу путь жизни, только отвлекая его от истинно освобождающего христианского пути, заставляя в конце концов после свержения старого правительства со многими жертвами и страданиями вновь создавать себе „новое", якобы лучшее, всегда кончающее тем же, чем и предшествующее.
И потому истинно мудрый борется не с правительством, а с причинами, порождающими в народе потребность в правительстве. Искореняя эти причины, он уничтожает зависимость народа от правительства, и тем парализует силу и существование самого правительства, ибо оно всегда держится не само собою, но той поддержкой, которую в той или иной форме оказывает ему сам народ.
III.
Мир, хотя и не живёт истиной, но как бы тоже пытается бороться со злом, и правительство, - при зарождении его, - это та узда, которую толпа, идущая мирским путем, старается наложить на разнузданный эгоизм низшей анархии.
Но это не истинное излечение. Это лишь наружный пластырь, только скрывающий внутреннюю болезнь.
К истинному, полному излечению ведёт лишь Христов путь, - путь духовно-нравственного возрождения. Пробуждаясь духовно, народ невольно и безболезненно освободится, как от зла, так и от власти.
Те же, кто, не пробуждая народ духовно, лишь наружно стремятся освободить его от правительства, нисколько не подвигают народ по пути коренного освобождения от зла, а только заставляют его приносить новые и новые жертвы, ибо зло это, оставаясь в среде самого народа, как его безверие, материализм и безнравственность, снова и снова будет побуждать народ, незнающий пути христианского освобождения от него, создавать себе новое, мнимо „лучшее" правительство, как внешний присущий духовно непробужденному миру способ борьбы со злом.
Когда струп сдёрнут - рана болит хуже. Нужно не сдёргивать струп, а лечить рану. - Когда правительство не изжито, а преждевременно свергнуто насилием, жизнь для мира становится ещё труднее, хаос ещё больше, и только для христианина, отрицающего защиту своей жизни насилием, отсутствие правительства не затрудняет жизни. Внутреннее излечение открывает путь к верному и безболезненному освобождению общества, как от самой язвы - развращённости и безверия, так и от её струпа - правительства. Поэтому мудрый, отрицая правительство, не борется с ним. Он только лечит рану народа, зная, что струп с неё в свое время свалится сам.
Не бороться с правительством мирным или не мирным путём нужно учить народ, как это делают революционеры различного рода, а помогать народу жить для Бога, и ради Него и правды Его отказываться от всякого участия во зле, где бы оно ни проявлялось: в деяниях ли правительства или просто в действиях частных лиц. А правительство, как объект борьбы, не должно даже и существовать для христианина. Для него должны остаться только люди, с их божескими или не божескими, греховными делами.
ИСТОЧНИК:
«Истинная Свобода», № 2, Май 1920.
* * * * *
ОБ АВТОРЕ И ЕГО ОЧЕРКЕ:
Сергей Михайлович Булыгин - толстовец во втором поколении.
Занимался сельским трудом. Во время Первой мировой войны распространял антивоенные воззвания. В марте 1921 был членом Совета I Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных и производительных объединений, разрабатывал проекты резолюций съезда. Во второй половине 1920-х стал активным участником Московского Вегетарианского общества.
Полезно будет сравнить мысли С. М. Булыгина с мыслями, изложенными Л.Н. Толстым, например, в статье «К рабочему народу», а в особенности - с мыслями идейного предтечи Толстого, американского общественного деятеля У. Л. Гаррисона (1805-1879), высоко ценившегося Львом Николаевичем:
«Человек глубоко религиозный, он подходил ко всем явлениям жизни с меркой представлений раннего христианства... Уже в 1830 году его нравственное чувство подсказывало ему руководствоваться не законами и уложениями, а критериями этики, исходя из принципа: «То, что несправедливо, не является законом»...
Гаррисон не пожалел труда, чтобы до конца разъяснить суть этого учения... он... настаивает на том, что греховно всякое насилие, независимо от того, совершается ли оно в частном или в государственном порядке, а затем утверждает следующее:
«До тех пор пока люди не пожелают взять на себя крест Спасителя и не предпочтут нести крестные муки мира сего, государства, созданные человеком, будут по-прежнему влачить своё существование, отмеченное насилием. Но в царстве Иисуса Христа, возлюбленного сына Божьего, править будут единственно любовь и добродетель. В этом царстве нет мечей, ибо их перекуют на орала; нет копий, ибо их переделают на серпы; нет военной академии, ибо праведникам незачем учиться воевать, нет виселицы, ибо жизнь неприкосновенна; нет оков, ибо все свободны. И это царство неизбежно наступит на земле, ибо предсказано, что грядёт час, когда царства мира сего станут царствами Господа нашего и сына его Христа».
Исходя из подобных предпосылок, Гаррисон приходит к выводу, что государство - это не что иное, как крест, который по воле Господа должны нести люди в наказание за свои грехи. Как только люди по своей доброй воле очистятся от грехов, государство прекратит своё существование:
Созданные людьми государства «возникли как результат невыполнения людьми божественных установлений. Они лучше, чем анархия, как, например, град лучше, чем землетрясение, а оспа лучше, чем азиатская холера». Из умолчания Библии относительно предпочтительной формы государственного правления явствует вовсе не то, что любая форма правления может считаться богоданной, «а то, что царство, установленное Христом на земле, в конце концов поглотит либо искоренит все прочие царства»...
«Что такое государственный строй, - риторически вопрошает У. Л. Гаррисон, - как не точная копия морального облика народа?»
Прозаическая теория государства утратила в его глазах всякое значение... Гаррисон умышленно отказался от права голоса. Со страниц «Либерейтора» он проповедовал «нелояльность» и призывал аболиционистов отделиться от аморального государства, потворствующего греху рабовладения... Закон совести пришёл в столкновение с государственным законом, и Гаррисон остался послушным голосу совести. Он не считал обязательными для себе решения, принятые большинством голосов. Гаррисон пришёл к выводу, что государственная власть является порождением всех зол: ведь за её мишурной, показной стороной он видел прожжённых политиканов, профессией которых было одурачивать простаков, затемнять моральные проблемы с помощью выдумок и созданных ими культов, взывая, например, к патриотизму и ссылаясь на конституцию, и подрывать авторитет закона Божия».
*****
По публикации: В. Л. Паррингтон. Основные течения американской мысли, т. II, М., 1962. Стр. 416-418. Пер. с англ. В. Воронина и В. Тархова.
____________________________
< ИЛЛЮСТРАЦИЯ С ТЕКСТОМ ПРИВЕДЕНА ДЛЯ ВОЗМОЖНОСТИ СРАВНЕНИЯ ИДЕЙ ТОЛСТОВЦА С. БУЛЫГИНА, ВЫРАЖЕННЫХ В НИЖЕПРИВЕДЁННОМ ОЧЕРКЕ, С УБЕЖДЕНИЯМИ, ВЫРАЖАВШИМИСЯ УЧИТЕЛЕМ ЛЬВОМ >.
I.
Между существованием власти с одной стороны и безнравственностью и материализмом народа с другой существует самая тесная внутренняя связь. Первое есть всегда невольное следствие второго. Сила власти и прочность её существования в общем всегда прямо пропорциональны безверию, материализму и испорченности народа. И потому все попытки освободить народ вообще от всякой власти, не улучшая его внутреннего, нравственного состояния, тщетны и в лучшем случае приводят лишь к замене одного, старого правительства другим, новым.
Связь между существованием власти и материализмом и испорченностью народа так органически тесна, что внешнее искусственное освобождение народа от власти без соответственного духовного пробуждения его может быть даже вредно, подобно тому, как вредно сдёргивать струп с раны, когда она ещё не поджила изнутри.
Рана на теле народа - это испорченность народа, это его безверие и материализм и вытекающая отсюда безнравственность.
Струп на ране - это правительство.
Нехорошо, если на теле есть струп, и хорошо, если человек здоров, но совершенно бесполезно, даже вредно просто сдёргивать струп, не дожидаясь, когда он, благодаря заживлению раны, свалится сам. Сдергивая струп, не освободишься от него, а только разбередишь рану и, в конце концов, только создашь новый, ещё худший, струп. И так как струп на ране есть её естественное следствие, то понятно, что при правильном образе действий должно не срывать струп, а лечить рану, т. е. устранить причину, дабы устранить и следствие этой причины.
И струп сам собой начнёт уменьшаться и исчезать постольку, поскольку будет происходить заживление раны.
Точно также и правительство, как естественное следствие испорченности народа, будет терять свою силу постольку, поскольку народ будет вступать на путь веры и любви.
Там, где это обращение на путь Божий совершится вполне, правительство должно исчезнуть так же неизбежно и безболезненно, как неизбежно и безболезненно сваливается струп с зажившей раны.
II.
Хотя здоровье и полная свобода от струпа и самое лучшее для человека, но в том состоянии болезни, пока струп ещё держится, он естественен и выражает собою ту форму болезни (зла), которая существует в данный момент.
Точно также появление правительства в начальной его стадии есть тот струп, который покрывает собою язву общества - его безверие и безнравственность. И вместе с тем оно является той формой, в которую при данных условиях неизбежно складывается проявление существующего в среде самого народа зла.
В самом деле, освободившись от правительства внешним насильственным путём, народ, не выросший до того внутренне, духовно, неизбежно попадёт на тот путь страданий и бесчинства низшей анархии, где главные страдания и насилия в его жизни будут твориться уже не со стороны правительства, а в среде самого народа. И тогда, не зная, или вернее, не вмещая в себя, по своей материальности, внутреннего христианского пути борьбы со злом, народ всегда будет вновь и вновь создавать себе правительство, как организацию, выражающую его, хотя внешний и насильственный, но соответствующий ему в его не духовном состоянии мирской способ борьбы со злом.
Опыт России подтверждает это: когда при отсутствии всякой власти, во время октябрьского переворота, начались в России ужасные бесчинства, грабежи и разбои, народ сам повсеместно завопил о необходимости создания твёрдой власти для прекращения этой анархии.
В этом и подобных случаях образование власти, правительства представляет из себя попытку народа парализовать существующее в его среде зло путём настолько внешним и насильственным, насколько материален и недуховен сам народ.
В силу этого, освобождать народ от правительства внешним, искусственным путём, не раскрывая ему нового христианского пути освобождения от зла, как это часто хотят анархисты, значит не облегчать, а затруднять народу путь жизни, только отвлекая его от истинно освобождающего христианского пути, заставляя в конце концов после свержения старого правительства со многими жертвами и страданиями вновь создавать себе „новое", якобы лучшее, всегда кончающее тем же, чем и предшествующее.
И потому истинно мудрый борется не с правительством, а с причинами, порождающими в народе потребность в правительстве. Искореняя эти причины, он уничтожает зависимость народа от правительства, и тем парализует силу и существование самого правительства, ибо оно всегда держится не само собою, но той поддержкой, которую в той или иной форме оказывает ему сам народ.
III.
Мир, хотя и не живёт истиной, но как бы тоже пытается бороться со злом, и правительство, - при зарождении его, - это та узда, которую толпа, идущая мирским путем, старается наложить на разнузданный эгоизм низшей анархии.
Но это не истинное излечение. Это лишь наружный пластырь, только скрывающий внутреннюю болезнь.
К истинному, полному излечению ведёт лишь Христов путь, - путь духовно-нравственного возрождения. Пробуждаясь духовно, народ невольно и безболезненно освободится, как от зла, так и от власти.
Те же, кто, не пробуждая народ духовно, лишь наружно стремятся освободить его от правительства, нисколько не подвигают народ по пути коренного освобождения от зла, а только заставляют его приносить новые и новые жертвы, ибо зло это, оставаясь в среде самого народа, как его безверие, материализм и безнравственность, снова и снова будет побуждать народ, незнающий пути христианского освобождения от него, создавать себе новое, мнимо „лучшее" правительство, как внешний присущий духовно непробужденному миру способ борьбы со злом.
Когда струп сдёрнут - рана болит хуже. Нужно не сдёргивать струп, а лечить рану. - Когда правительство не изжито, а преждевременно свергнуто насилием, жизнь для мира становится ещё труднее, хаос ещё больше, и только для христианина, отрицающего защиту своей жизни насилием, отсутствие правительства не затрудняет жизни. Внутреннее излечение открывает путь к верному и безболезненному освобождению общества, как от самой язвы - развращённости и безверия, так и от её струпа - правительства. Поэтому мудрый, отрицая правительство, не борется с ним. Он только лечит рану народа, зная, что струп с неё в свое время свалится сам.
Не бороться с правительством мирным или не мирным путём нужно учить народ, как это делают революционеры различного рода, а помогать народу жить для Бога, и ради Него и правды Его отказываться от всякого участия во зле, где бы оно ни проявлялось: в деяниях ли правительства или просто в действиях частных лиц. А правительство, как объект борьбы, не должно даже и существовать для христианина. Для него должны остаться только люди, с их божескими или не божескими, греховными делами.
ИСТОЧНИК:
«Истинная Свобода», № 2, Май 1920.
* * * * *
ОБ АВТОРЕ И ЕГО ОЧЕРКЕ:
Сергей Михайлович Булыгин - толстовец во втором поколении.
Занимался сельским трудом. Во время Первой мировой войны распространял антивоенные воззвания. В марте 1921 был членом Совета I Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных и производительных объединений, разрабатывал проекты резолюций съезда. Во второй половине 1920-х стал активным участником Московского Вегетарианского общества.
Полезно будет сравнить мысли С. М. Булыгина с мыслями, изложенными Л.Н. Толстым, например, в статье «К рабочему народу», а в особенности - с мыслями идейного предтечи Толстого, американского общественного деятеля У. Л. Гаррисона (1805-1879), высоко ценившегося Львом Николаевичем:
«Человек глубоко религиозный, он подходил ко всем явлениям жизни с меркой представлений раннего христианства... Уже в 1830 году его нравственное чувство подсказывало ему руководствоваться не законами и уложениями, а критериями этики, исходя из принципа: «То, что несправедливо, не является законом»...
Гаррисон не пожалел труда, чтобы до конца разъяснить суть этого учения... он... настаивает на том, что греховно всякое насилие, независимо от того, совершается ли оно в частном или в государственном порядке, а затем утверждает следующее:
«До тех пор пока люди не пожелают взять на себя крест Спасителя и не предпочтут нести крестные муки мира сего, государства, созданные человеком, будут по-прежнему влачить своё существование, отмеченное насилием. Но в царстве Иисуса Христа, возлюбленного сына Божьего, править будут единственно любовь и добродетель. В этом царстве нет мечей, ибо их перекуют на орала; нет копий, ибо их переделают на серпы; нет военной академии, ибо праведникам незачем учиться воевать, нет виселицы, ибо жизнь неприкосновенна; нет оков, ибо все свободны. И это царство неизбежно наступит на земле, ибо предсказано, что грядёт час, когда царства мира сего станут царствами Господа нашего и сына его Христа».
Исходя из подобных предпосылок, Гаррисон приходит к выводу, что государство - это не что иное, как крест, который по воле Господа должны нести люди в наказание за свои грехи. Как только люди по своей доброй воле очистятся от грехов, государство прекратит своё существование:
Созданные людьми государства «возникли как результат невыполнения людьми божественных установлений. Они лучше, чем анархия, как, например, град лучше, чем землетрясение, а оспа лучше, чем азиатская холера». Из умолчания Библии относительно предпочтительной формы государственного правления явствует вовсе не то, что любая форма правления может считаться богоданной, «а то, что царство, установленное Христом на земле, в конце концов поглотит либо искоренит все прочие царства»...
«Что такое государственный строй, - риторически вопрошает У. Л. Гаррисон, - как не точная копия морального облика народа?»
Прозаическая теория государства утратила в его глазах всякое значение... Гаррисон умышленно отказался от права голоса. Со страниц «Либерейтора» он проповедовал «нелояльность» и призывал аболиционистов отделиться от аморального государства, потворствующего греху рабовладения... Закон совести пришёл в столкновение с государственным законом, и Гаррисон остался послушным голосу совести. Он не считал обязательными для себе решения, принятые большинством голосов. Гаррисон пришёл к выводу, что государственная власть является порождением всех зол: ведь за её мишурной, показной стороной он видел прожжённых политиканов, профессией которых было одурачивать простаков, затемнять моральные проблемы с помощью выдумок и созданных ими культов, взывая, например, к патриотизму и ссылаясь на конституцию, и подрывать авторитет закона Божия».
*****
По публикации: В. Л. Паррингтон. Основные течения американской мысли, т. II, М., 1962. Стр. 416-418. Пер. с англ. В. Воронина и В. Тархова.
____________________________