ТОЛСТОЙ - СВОБОДНЫЙ ДУХ. Малоизвестный очерк Ромена Роллана

[roman_altuchov]

     

Впервые напечатано в: «Les Tablettes», Женева, 1 мая 1917 г.;
    Статья включена в авторский сборник «Предтечи».
    Первая убликация на русском языке -- см.: журн. «Обновление Жизни», № 2, Ноябрь 1917.
    С французского перевела Т. Л. Сухотина-Толстая (1864-1950), старшая дочь Л. Н. Толстого.

* * * * *
     В своём дневнике Толстой представляет себе, что его „я" в предыдущей жизни было соединением многих любимых существ, и что всякая новая жизнь расширяет круг друзей и окружность души. [Запись от 7 декабря 1895 г. - Примеч. автора].

Можно вообще сказать, что в большом человеке заключается более, чем одна душа, и что все эти души ютятся вокруг одной из них, так же как кружок друзей обыкновенно испытывает на себе влияние сильнейшего из них.

Толстовский гений соединяет в себе не одного человека: в нём живут рядом - великий художник, великий христианин, а также и существо разнузданных страстей, инстинктов. Но, по мере того, как протекает жизнь и как царство её расширяется - яснее виден тот, кто властвует: это свободный разум. И этому свободному разуму в этой статье я хочу выразить своё поклонение. Потому что сейчас всем нам больше всего нужен он.

В наше время нет недостатка во всех других силах, в какой бы степени они в Толстом ни находились. Наше время чревато страстями и героизмом; оно не бедно искусством; даже религиозное пламя ему не чуждо. Бог - всякие боги - принесли свои факелы на великий пожар народов. Нет воюющей или нейтральной страны «включая две Швейцарии, немецкую и романскую», которая не нашла бы в истолковании мест Евангелия оружия для проклятия и убийства.

[Характеристическая сентенция. Свидетельство скептического отношения молодого Р. Роллана к религии вообще, а значит и к религиозным размышлениям и выводам Л.Н. Толстого. Он любуется Толстым; он даже уважает его страстное исповедание Христа, но -- не разделяет религиозного жизнепонимания своего кумира -- Р. А.]

Но, что теперь более редко, чем героизм, более редко, чем красота, более редко, чем святость, - это свободная совесть.

Свободная от всякого принуждения, свободная от всякого предрассудка, свободная от всякого идола, от всякого классового, кастового, национального и религиозного догмата. Душа, которая имела бы мужество и искренность смотреть своими глазами, любить своим сердцем, судить своим разумом, - не быть тенью, - быть человеком.

Этот пример дал Толстой в высшей степени. Он был свободным. Всегда он смотрел на людей и на вещи своими орлиными глазами, прямо в лицо, не моргая. Даже его привязанности не влияли на его свободное суждение. И лучшим доказательством этому служит независимость в отношении того, которого он более всех нас понимал, уважал и любил - к Христу.

Этот великий христианин был христианин не из-за повиновения к Христу; этот человек, который посвятил часть своей жизни на изучение, объяснение и распространение Евангелия, никогда не сказал: «это истина, потому что это сказало Евангелие». Но: «Евангелие истинно, потому что оно сказало это». И тут только наш свободный разум судья истины.

В малоизвестной, не изданной ещё, насколько я знаю, статье «Рассказ крестьянина Михаила Новикова о проведённой в Ясной Поляне ночи 21 октября 1910 года» (за неделю до бегства Толстого из родного дома), - Толстой разговаривает у себя с несколькими крестьянами. Между ними два деревенских парня, которые получили приказ явиться к рекрутскому набору. Говорят о воинской повинности. Один из молодых людей, социал-демократ, говорит, что он будет служить не трону и алтарю, а государству и нации. (Уже, как видите, Толстому посчастливилось перед смертью узнать „социал- патриотов“ или „искусство выворачивать свою куртку наизнанку"...) Присутствующие протестуют. Толстой спрашивает, где начинается и где кончается государство, и говорит, что для него вся земля - отечество. Другой молодой человек приводит тексты из Библии, которые запрещают убийство. Но Толстой и этим не удовлетворён: на все можно найти тексты!

«Не потому, - говорит он, - что Моисей или Христос запретили делать ближнему и себе зло, должны мы от него воздерживаться. Но потому, что природе человека противно делать зло себе и своему ближнему. Я говорю ЧЕЛОВЕКА, я не говорю животного, - заметьте это. Надо искать Бога в самом себе, чтобы Он руководил твоими поступками и чтобы он указал тебе на то, что хорошо и что дурно, что возможно и что невозможно. Но до тех пор, пока мы будем допускать, чтобы нами руководил какой-нибудь внешний авторитет, - будь то для одного Моисей или Христос, а для другого Магомет или социалист Маркс, - мы не перестанем быть врагами друг друга».

Мне хотелось, чтобы вы послушали эти могучие слова.

Величайшее зло, которым страдает мир, - я это часто говорил, - это не сила злых, но слабость лучших людей. И эта слабость в большой мере имеет источником лень воли, страх личного суждения, нравственную робость. Даже самые смелые люди, едва освободившись от одних цепей, рады броситься к другим. Как только их освободят от одного общественного предрассудка, так они по собственной воле немедленно впрягаются в колесницу нового предрассудка. Лишь бы самим не думать, лишь бы подчиниться чужому направлению... Это отречение - корень всего зла. Долг каждого - не полагаться на других, даже на самых лучших, на самых надежных, на самых любимых, в выборе того, что хорошо и что дурно; но искать самому, - искать, если нужно, - всю жизнь, с ожесточенным терпением. Полуправда, которую приобрёл сам человек, лучше, чем целая правда, которую он заучил от другого, наизусть, как попугай. Потому что правда, которую принимаешь с закрытыми глазами, правда из-за подчинения, правда из-за любезности, правда из-за угодливости, - такая правда не лучше лжи.

Человек, выпрямись! Открой глаза! Смотри! Не бойся! То малое количество истины, которое ты приобретаешь сам, будет твоим самым верным светочем. Не важно соберёшь ли ты много знаний, но важно, чтобы - много ли, мало ли - знания эти были твоими, и вскормлены твоею кровью, и рождены от твоего свободного усилия. Свобода духа - это высшее сокровище.

Свободные люди! Никогда число ваше не было велико в течение веков! Может быть, оно ещё уменьшится вследствие волны, поднявшейся от теперешних стадных умов. Нужды нет! Для этой же толпы, которая отдаётся опьянению коллективных страстей, мы должны в неприкосновенности сохранить пламя истины. Будем искать истину всюду, и будем собирать её, в каком бы виде она ни попала нам под руку - в цвету или в зерне. И будем сеять её по ветру! Откуда бы она ни пришла, - куда бы она ни пошла - она сумеет пустить корни. В мире нет недостатка в доброй почве человеческих душ. Но надо, чтобы они были свободными. Надо, чтобы мы умели не подчиняться даже тем, перед которыми мы преклоняемся.

Лучшая честь, которую мы можем воздать людям, как Толстой, - это быть свободными, как он.

1 мая 1917 г.
                                     

______________________________