"СВОБОДНОЕ СЛОВО" В. Черткова: актуальный способ ненасильственной борьбы с российским правительством
Ничто не ново в этом мире. Всё "новое" -- только хорошо, а иногда и намеренно, забытое старое плюс вариации... Оттого никогда не грех поучиться у предков путям разумного решения тех общественных задач, которые, пусть и со своими особенностями, диктуемыми эпохой, но, в целом, -- те же, прежние, стоят и перед нами.
Тем более, что нынче путей и возможностей для распространения не только из-за границы, но и в самой России антиправительственных материалов всех разновидностей -- намного больше, нежели в начале XX века...
Будем помнить, будем учиться!
*****
В середине 90-х гг. XIX столетия замечательный друг, единомышленник и сподвижник Л.Н. Толстого, Владимир Григорьевич Чертков, публикует, совместно с П.И. Бирюковым и И.М. Трегубовым, брошюру-воззвание «Помогите!» в защиту преследуемых российским правительством сектантов-духоборов. Послесловие к воззванию написал сам Л.Н. Толстой. За напечатание в Англии этого воззвания В.Г. Черткову грозила ссылка в Сибирь, которую, благодаря заступничеству императрицы-матери, удалось заменить высылкой за границу.
Семья Чертковых уехала в Англию, где, в числе прочего, Владимир Григорьевич и его супруга, Анна Константиновна Черткова (урожд. Дитерихс), берутся за бесцензурную, свободную издательскую деятельность. В основанном В.Г. Чертковым издательстве «Свободное слово» публикуются почти все сочинения Л.Н. Толстого, запрещённые или искажённые при публикации имперской цензурой России. «Полное собрание сочинений Л.Н. Толстого, запрещённых в России», выпущенное издательством «Свободное слово», составило 10 томов.
Кроме того, В.Г. Чертков издавал «Листки» и сборники «Свободного слова», а позднее - журнал «Свободное слово», книги и брошюры по религиозным, социальным и другим актуальным вопросам различных авторов, близких по духу Л.Н. Толстому. Эти издания разными способами переправлялись в Россию, благодаря чему писания Толстого смогли прочесть миллионы читателей не только за границей, но и в самой России.
Наконец, В.Г. Чертков стал переводчиком сочинений Льва Николаевича на английский язык и посредником между Толстым и издателями его сочинений в России и в разных странах за границей. Он напряжённо занимался редакторской работой и сам писал статьи на волновавшие общество темы.
Активная издательская деятельность «Свободного слова», талантливо и мощно громившая пороки государственного строя буржуазной Российской империи, продолжалась вплоть до начала в России революции 1905-1907 гг.
Предлагаем читательскому вниманию исторический документ: написанную В.Г. Чертковым статью, обосновывающую концепцию предпринятого им совместно с А.К. Чертковой с 1899г. издания «Листков “Свободного слова”», призванных оперативно реагировать на политические события в России, правдиво излагая и анализируя их, публикуя документы и свидетельства очевидцев и участников.
*****
О наших изданиях со сведениями из
современной жизни в России.
Мы начали новую серию наших „Листков Свободного Слова", специально посвящаемую той стороне современной русской жизни, о которой в России запрещается говорить в печати. К разряду таких нецензурных тем, как известно, принадлежат, с одной стороны, почти все наиболее жизненные проблески развивающегося человеческого сознания, всякое стремление отдельных лиц и собраний людей к свету и свободе, каждое проявление пробуждающейся среди русских людей потребности отстаивать свои естественные права, своё человеческое достоинство, требования своей совести. Сюда же, с другой стороны, относятся всевозможные преследования и притеснения людей за это самое со стороны русского правительства и - вообще всё то, что обнаруживает те или другие отрицательные стороны существующей в России государственной организации, как в её совокупности, так и в действиях отдельных её представителей.
Но с лёгким сердцем приступаем мы к подобной обличительной задаче, для нас лично представляющей много непривлекательного и тяжёлого. Побуждаемы мы единственно сознанием её важного значения и нашей нравственной обязанности взяться за то, что, благодаря нашему вынужденному пребыванию за границей, мы самими обстоятельствами призваны исполнить. Вместе с тем мы не скрываем от себя тех опасностей и соблазнов, которые неизбежно связаны со всяким разоблачением отрицательных или тёмных сторон человеческой жизни.
Важным мы считаем эту отрасль наших изданий потому, что оглашение подобных явлений влияет на общественное мнение, вызывая протест и отпор, без которых невозможно ни малейшее улучшение современного положения вещей.
Существование той или другой правительственной организации непосредственно зависит от подчинения ей и поддержки её со стороны народа; и потому всякая отставшая от современного уровня общественного развития государственная форма этим самым уже приговорена к погибели. Но одно из отличительных свойств всякой олигархии, подобной ныне царствующей в России, в том и заключается, что кучка людей, стоящих у кормила правления, вовсе не озабочена последующею судьбою того государства, которому она номинально служит, но которое, на самом деле, служит ей. Люди эти, при всём своём внешнем исповедании преданности царю и отечеству, в действительности хлопочут только о том, “чтобы на их век хватило", и чтобы самим как можно дольше удержаться у власти. А так как постепенный рост народного сознания медленно влияет на изменение государственных форм, то, в течение такой переходной эпохи, какую в настоящее время переживает русский общественный строй, целым поколениям правителей удаётся удержать в своих руках механизм государственной власти, опираясь единственно на всё ещё продолжающую действовать инерцию прежних общественных требований. Понятно, что правительство, подобное нынешнему русскому, старающееся во что бы то ни стало удержаться на такой шаткой почве и не умеющее или не желающее подаваться вперёд вместе с развитием общественного сознания, - самими условиями своего существования поставлено в необходимость, ради самосохранения, постоянно лицемерить, лгать и обманывать, больше всего на свете опасаясь разглашения правды, которая обнаружила бы слишком наглядно его отсталость и несостоятельность.
А между тем, если желательно, чтобы лучшие общественные формы заменили, наконец, те отжившие, от которых так страдает весь русский народ, то необходимо, чтобы этот народ, - чтобы мы перестали сами поддерживать существующий государственный строй. А для этого нужно, прежде всего, чтобы столь старательно оберегаемые правительством искусственные покровы спали с этого строя, разоблачая его перед всеобщим взором во всей его безобразной и отталкивающей наготе.
Содействовать этому можем все мы и каждый из нас, на всяком месте и во всякое время: нужно только иметь мужество смотреть правде в глаза и называть вещи их именами. Если нельзя делать этого через посредство легальной печати, зато вполне возможно делать это посредством слова, которое, не поддаваясь никаким внешним, стеснениям, имеет несравненно больше просветительного значения, чем печатная литература, когда ей приходится применяться к правительственным требованиям.
Мы же, с своей стороны, будучи за границей в состоянии заниматься свободным издательством, желали бы этим путём принимать посильное участие в общем деле, предавая более широкой гласности всё то, что в России так тщательно скрывается теми, кому выгоднее ложь, нежели истина.
Грозящая нам при этом опасность, - от которой не всегда удавалось уберечь себя нашим предшественникам на этом же самом поприще, - лежит в том, что, изображая, на основании получаемых из России корреспонденций, отрицательные стороны русской правительственной деятельности, легко быть введёнными в заблуждение пристрастными сообщениями, неверно или преувеличенно описывающими факты. Во избежание такой ошибки, -- которая, разумеется, подрывала бы доверие общества к этому отделу наших изданий и предоставила бы в руки нашим противникам оружие против нас, - мы намерены быть крайне разборчивыми в выборе нашего материала, пользуясь лишь теми известиями, на достоверность которых мы имеем основание положиться, или указывая на печатный источник, из которого мы почерпнули то или другое сообщение; или же, наконец, делая оговорку, что не имели возможности проверить точность сообщаемого. В тех же случаях, когда, паче чаяния, в наши столбцы будут прокрадываться сколько-нибудь неточные сведения, мы всегда будем рады помещать поправки и опровержения получаемые нами из достоверных источников.
Предстоящий нам соблазн мы предусматриваем в естественной склонности, - узнавая и повествуя о возмутительных преступлениях, на каждом шагу совершаемых в России представителями власти, - заражаться чувством озлобления против тех людей, через которых совершается это зло. Мы хорошо понимаем, что, отдаваясь чувству недоброжелательства, злобы или ненависти к отдельным личностям, только подливаешь масло в огонь той вражды и того взаимного непонимания, которые служат одними из главных источников обличаемого зла. От подобного искушения мы, впрочем, отчасти обеспечены тем обстоятельством, что, сами принадлежа, по рождению, воспитанию и прежней деятельности, к той именно среде, из которой преимущественно вербуются представители правительственного произвола, - мы хорошо знаем, какими роковыми путями люди доходят до исполнения этой ужасной роли, и насколько, в сущности, невменяемы эти несчастные жертвы развращающего влияния государственной системы.
Мы знаем, что большинство правительственных служащих действительно отличается недобросовестностью, корыстолюбием и жестокостью; но знаем также и то, что оно дошло до этого состояния не по своей воле, но было до него доведено незаметно и неизбежно всею тою ложью, в которой оно было воспитано. Мы не можем поэтому не сознавать, что было бы столь жe неразумно осуждать этих людей в их душевном убожестве, как осуждать калеку в его физическом уродстве.
Среди общей массы недобросовестных правителей, кое-где мелко рассыпана горсточка таких представителей власти, которые искренне считают себя свыше призванными к занимаемому ими положению и убеждены, что употребляют свою власть на служение Богу и людям, - горсточка, к которой, у нас в России, обыкновенно принадлежит и тот верховный представитель государства, от имени которого совершаются все правительственные ужасы и безобразия. Люди эти поистине жалки в своём заблуждении, одиночестве и бессилии. Лишённые возможности всякого непосредственного соприкосновения с жизнью и вынужденные всё рассматривать сквозь призму подтасованных и лживых официальных донесений, вечно обманываемые и ослеплённые самыми неимоверными иллюзиями, - они, по условиям своего положения, служат только бессознательными ширмами, прикрывающими совершаемое вокруг них зло, исправить которое, по собственной инициативе, они не имеют никакой возможности, не выйдя из того государственного механизма, с которым они неразрывно связаны. Искренно жалея этих людей, мы были бы рады, если б сообщаемые в наших изданиях сведения помогли хоть некоторым из них, увидав уголочек той действительной жизни, о которой им так настойчиво внушаются совершенно превратные понятия, выйти из того ложного положения, в котором они находятся.
Но сознание того, что совершающие зло, заблудшие люди-братья заслуживают жалости, а не злобы, никак не может и не должно охлаждать наше возмущение против тех отвратительных преступлений, которые повсеместно и непрерывно совершаются российским правительством над русскими людьми. Имея возможность обличать это зло и протестовать против него, мы были бы ответственными участниками в нём, если б оставались пассивными его зрителями. Правительственные злодеяния ужасны; но ещё ужаснее, ещё преступнее было бы наше равнодушие к ним.
Живое и неотступное сознание этой, лежащей на нас, нравственной ответственности и побудило нас приступить к настоящему отделу наших изданий.
В. Чертков.
Purleigh, октябрь 1899 г.
(Источник: «Студенческое движеніе 1899 г. Сборникъ подъ редакціей А. и В. Чертковыхъ. Второе изданіе «Свободнаго Слова», № 29. А.Tchertkoff. Purleigh, Maldon, Essex, England, 1900. С. 62-64).
Тем более, что нынче путей и возможностей для распространения не только из-за границы, но и в самой России антиправительственных материалов всех разновидностей -- намного больше, нежели в начале XX века...
Будем помнить, будем учиться!
*****
В середине 90-х гг. XIX столетия замечательный друг, единомышленник и сподвижник Л.Н. Толстого, Владимир Григорьевич Чертков, публикует, совместно с П.И. Бирюковым и И.М. Трегубовым, брошюру-воззвание «Помогите!» в защиту преследуемых российским правительством сектантов-духоборов. Послесловие к воззванию написал сам Л.Н. Толстой. За напечатание в Англии этого воззвания В.Г. Черткову грозила ссылка в Сибирь, которую, благодаря заступничеству императрицы-матери, удалось заменить высылкой за границу.
Семья Чертковых уехала в Англию, где, в числе прочего, Владимир Григорьевич и его супруга, Анна Константиновна Черткова (урожд. Дитерихс), берутся за бесцензурную, свободную издательскую деятельность. В основанном В.Г. Чертковым издательстве «Свободное слово» публикуются почти все сочинения Л.Н. Толстого, запрещённые или искажённые при публикации имперской цензурой России. «Полное собрание сочинений Л.Н. Толстого, запрещённых в России», выпущенное издательством «Свободное слово», составило 10 томов.
Кроме того, В.Г. Чертков издавал «Листки» и сборники «Свободного слова», а позднее - журнал «Свободное слово», книги и брошюры по религиозным, социальным и другим актуальным вопросам различных авторов, близких по духу Л.Н. Толстому. Эти издания разными способами переправлялись в Россию, благодаря чему писания Толстого смогли прочесть миллионы читателей не только за границей, но и в самой России.
Наконец, В.Г. Чертков стал переводчиком сочинений Льва Николаевича на английский язык и посредником между Толстым и издателями его сочинений в России и в разных странах за границей. Он напряжённо занимался редакторской работой и сам писал статьи на волновавшие общество темы.
Активная издательская деятельность «Свободного слова», талантливо и мощно громившая пороки государственного строя буржуазной Российской империи, продолжалась вплоть до начала в России революции 1905-1907 гг.
Предлагаем читательскому вниманию исторический документ: написанную В.Г. Чертковым статью, обосновывающую концепцию предпринятого им совместно с А.К. Чертковой с 1899г. издания «Листков “Свободного слова”», призванных оперативно реагировать на политические события в России, правдиво излагая и анализируя их, публикуя документы и свидетельства очевидцев и участников.
*****
О наших изданиях со сведениями из
современной жизни в России.
Мы начали новую серию наших „Листков Свободного Слова", специально посвящаемую той стороне современной русской жизни, о которой в России запрещается говорить в печати. К разряду таких нецензурных тем, как известно, принадлежат, с одной стороны, почти все наиболее жизненные проблески развивающегося человеческого сознания, всякое стремление отдельных лиц и собраний людей к свету и свободе, каждое проявление пробуждающейся среди русских людей потребности отстаивать свои естественные права, своё человеческое достоинство, требования своей совести. Сюда же, с другой стороны, относятся всевозможные преследования и притеснения людей за это самое со стороны русского правительства и - вообще всё то, что обнаруживает те или другие отрицательные стороны существующей в России государственной организации, как в её совокупности, так и в действиях отдельных её представителей.
Но с лёгким сердцем приступаем мы к подобной обличительной задаче, для нас лично представляющей много непривлекательного и тяжёлого. Побуждаемы мы единственно сознанием её важного значения и нашей нравственной обязанности взяться за то, что, благодаря нашему вынужденному пребыванию за границей, мы самими обстоятельствами призваны исполнить. Вместе с тем мы не скрываем от себя тех опасностей и соблазнов, которые неизбежно связаны со всяким разоблачением отрицательных или тёмных сторон человеческой жизни.
Важным мы считаем эту отрасль наших изданий потому, что оглашение подобных явлений влияет на общественное мнение, вызывая протест и отпор, без которых невозможно ни малейшее улучшение современного положения вещей.
Существование той или другой правительственной организации непосредственно зависит от подчинения ей и поддержки её со стороны народа; и потому всякая отставшая от современного уровня общественного развития государственная форма этим самым уже приговорена к погибели. Но одно из отличительных свойств всякой олигархии, подобной ныне царствующей в России, в том и заключается, что кучка людей, стоящих у кормила правления, вовсе не озабочена последующею судьбою того государства, которому она номинально служит, но которое, на самом деле, служит ей. Люди эти, при всём своём внешнем исповедании преданности царю и отечеству, в действительности хлопочут только о том, “чтобы на их век хватило", и чтобы самим как можно дольше удержаться у власти. А так как постепенный рост народного сознания медленно влияет на изменение государственных форм, то, в течение такой переходной эпохи, какую в настоящее время переживает русский общественный строй, целым поколениям правителей удаётся удержать в своих руках механизм государственной власти, опираясь единственно на всё ещё продолжающую действовать инерцию прежних общественных требований. Понятно, что правительство, подобное нынешнему русскому, старающееся во что бы то ни стало удержаться на такой шаткой почве и не умеющее или не желающее подаваться вперёд вместе с развитием общественного сознания, - самими условиями своего существования поставлено в необходимость, ради самосохранения, постоянно лицемерить, лгать и обманывать, больше всего на свете опасаясь разглашения правды, которая обнаружила бы слишком наглядно его отсталость и несостоятельность.
А между тем, если желательно, чтобы лучшие общественные формы заменили, наконец, те отжившие, от которых так страдает весь русский народ, то необходимо, чтобы этот народ, - чтобы мы перестали сами поддерживать существующий государственный строй. А для этого нужно, прежде всего, чтобы столь старательно оберегаемые правительством искусственные покровы спали с этого строя, разоблачая его перед всеобщим взором во всей его безобразной и отталкивающей наготе.
Содействовать этому можем все мы и каждый из нас, на всяком месте и во всякое время: нужно только иметь мужество смотреть правде в глаза и называть вещи их именами. Если нельзя делать этого через посредство легальной печати, зато вполне возможно делать это посредством слова, которое, не поддаваясь никаким внешним, стеснениям, имеет несравненно больше просветительного значения, чем печатная литература, когда ей приходится применяться к правительственным требованиям.
Мы же, с своей стороны, будучи за границей в состоянии заниматься свободным издательством, желали бы этим путём принимать посильное участие в общем деле, предавая более широкой гласности всё то, что в России так тщательно скрывается теми, кому выгоднее ложь, нежели истина.
Грозящая нам при этом опасность, - от которой не всегда удавалось уберечь себя нашим предшественникам на этом же самом поприще, - лежит в том, что, изображая, на основании получаемых из России корреспонденций, отрицательные стороны русской правительственной деятельности, легко быть введёнными в заблуждение пристрастными сообщениями, неверно или преувеличенно описывающими факты. Во избежание такой ошибки, -- которая, разумеется, подрывала бы доверие общества к этому отделу наших изданий и предоставила бы в руки нашим противникам оружие против нас, - мы намерены быть крайне разборчивыми в выборе нашего материала, пользуясь лишь теми известиями, на достоверность которых мы имеем основание положиться, или указывая на печатный источник, из которого мы почерпнули то или другое сообщение; или же, наконец, делая оговорку, что не имели возможности проверить точность сообщаемого. В тех же случаях, когда, паче чаяния, в наши столбцы будут прокрадываться сколько-нибудь неточные сведения, мы всегда будем рады помещать поправки и опровержения получаемые нами из достоверных источников.
Предстоящий нам соблазн мы предусматриваем в естественной склонности, - узнавая и повествуя о возмутительных преступлениях, на каждом шагу совершаемых в России представителями власти, - заражаться чувством озлобления против тех людей, через которых совершается это зло. Мы хорошо понимаем, что, отдаваясь чувству недоброжелательства, злобы или ненависти к отдельным личностям, только подливаешь масло в огонь той вражды и того взаимного непонимания, которые служат одними из главных источников обличаемого зла. От подобного искушения мы, впрочем, отчасти обеспечены тем обстоятельством, что, сами принадлежа, по рождению, воспитанию и прежней деятельности, к той именно среде, из которой преимущественно вербуются представители правительственного произвола, - мы хорошо знаем, какими роковыми путями люди доходят до исполнения этой ужасной роли, и насколько, в сущности, невменяемы эти несчастные жертвы развращающего влияния государственной системы.
Мы знаем, что большинство правительственных служащих действительно отличается недобросовестностью, корыстолюбием и жестокостью; но знаем также и то, что оно дошло до этого состояния не по своей воле, но было до него доведено незаметно и неизбежно всею тою ложью, в которой оно было воспитано. Мы не можем поэтому не сознавать, что было бы столь жe неразумно осуждать этих людей в их душевном убожестве, как осуждать калеку в его физическом уродстве.
Среди общей массы недобросовестных правителей, кое-где мелко рассыпана горсточка таких представителей власти, которые искренне считают себя свыше призванными к занимаемому ими положению и убеждены, что употребляют свою власть на служение Богу и людям, - горсточка, к которой, у нас в России, обыкновенно принадлежит и тот верховный представитель государства, от имени которого совершаются все правительственные ужасы и безобразия. Люди эти поистине жалки в своём заблуждении, одиночестве и бессилии. Лишённые возможности всякого непосредственного соприкосновения с жизнью и вынужденные всё рассматривать сквозь призму подтасованных и лживых официальных донесений, вечно обманываемые и ослеплённые самыми неимоверными иллюзиями, - они, по условиям своего положения, служат только бессознательными ширмами, прикрывающими совершаемое вокруг них зло, исправить которое, по собственной инициативе, они не имеют никакой возможности, не выйдя из того государственного механизма, с которым они неразрывно связаны. Искренно жалея этих людей, мы были бы рады, если б сообщаемые в наших изданиях сведения помогли хоть некоторым из них, увидав уголочек той действительной жизни, о которой им так настойчиво внушаются совершенно превратные понятия, выйти из того ложного положения, в котором они находятся.
Но сознание того, что совершающие зло, заблудшие люди-братья заслуживают жалости, а не злобы, никак не может и не должно охлаждать наше возмущение против тех отвратительных преступлений, которые повсеместно и непрерывно совершаются российским правительством над русскими людьми. Имея возможность обличать это зло и протестовать против него, мы были бы ответственными участниками в нём, если б оставались пассивными его зрителями. Правительственные злодеяния ужасны; но ещё ужаснее, ещё преступнее было бы наше равнодушие к ним.
Живое и неотступное сознание этой, лежащей на нас, нравственной ответственности и побудило нас приступить к настоящему отделу наших изданий.
В. Чертков.
Purleigh, октябрь 1899 г.
(Источник: «Студенческое движеніе 1899 г. Сборникъ подъ редакціей А. и В. Чертковыхъ. Второе изданіе «Свободнаго Слова», № 29. А.Tchertkoff. Purleigh, Maldon, Essex, England, 1900. С. 62-64).