(no subject)
ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ПРЕДСЛАВА
Мы верим буйным почему-то,
А умным - коли уж беда.
Гусляр… Ну, разве это круто?
А вот разбойник - это да!
«Садко и Мёртвая Голова»
Иногда одолевают подобные мысли: в людской памяти чаще, чем хотелось бы, остаются всякие сомнительные и одиозные личности, оттесняющие на второй план тех, кто действительно памяти по себе заслуживает, кто прожил пусть и нелёгкую, но вполне достойную жизнь.
Вот княгиня Ольга-Елена, лишённая не только чувства собственного достоинства, но даже и чувства самосохранения, - по сути, умственно не вполне здоровая. Вот ключница (по Ипатьевской летописи - милостница) Малка, лишённая не только положения жены, но и положения наложницы, - по сути, просто оказавшаяся в определённый момент на определённом предмете.
Однако сколько слов и версий переведено исследователями, сколько краски истрачено художниками, сколько дифирамбов пропето поэтами и писателями вокруг насквозь фальшивых образов «мудрой Ольги» и «любимой Малуши».
За этими раздутыми мутантами почти не заметен образ настоящей жены и матери - княгини Предславы, всю жизнь остававшейся верной опорой своему мужу, хорошей матерью и воспитальницей его старшим сыновьям.
Замечу, это воспитание сказывалось и в зрелые их годы. Так, никто из её сыновей не принял христианства - ни старший Ярополк, ни младший Олег. Более того, несмотря на разность характеров, оба достаточно тверды и воинственны: княжич Олег без колебаний вступает в противоборство с влиятельнейшим вельможей Свенельдом и его сыном Лютом, - вплоть до собственной гибели. Ярополк также до самой гибели от рук изменников противостоит клятвопреступнику Владимиру и его наёмникам, сдерживает воинственных соседей, а также решительно избавляется от непотопляемого Свенельда: имя последнего после гибели Олега исчезает из летописей.
Представьте себе, дошедшие до нас тексты даже не называют имени нашей героини (его указал Василий Татищев (1686-1750), изучавший источники не сохранившиеся до нашего времени), поминая мать Ярополка и Олега просто как угорскую княжну.
Угры как нация и в те, и в более поздние времена были весьма неоднородны, среди них было много этнических славян - как тут не вспомнить Шандора Петёфи. Некогда угры подчинили славян Придунавья, причём заимствовали у них почти всё, что не касалось войны и кочевого быта; персидский учёный-энциклопедист Абу-Али ибн Русте сообщает, что угры «поработили славян, которых считали своими рабами и от которых получали продовольствие». Другой персидский историк - Абу Саид ибн Махмуд Гардизи утверждает, что венгры «правили славянами, своими соседями» - значит, брали в жёны дочерей славянских правителей. И сейчас венгров насчитывается несколько этнических групп, часто весьма между собою несхожих: палоци, медье, куны, гайдуки, секеи, чангоши, магьярабы... Кроме собственно угорского там присутствует и славянский, и иранский, и тюркский субстрат.
В IX веке угры были постоянными союзниками Руси. В 930-950-х годах, одновременно с походами князя Игоря на Византию и явно в помощь русам угры постоянно угрожали Константинополю. Совместно с печенегами они проявляли себя как союзники Святослава на Балканах. Татищев, изучавший утраченную впоследствии Иоакимовскую летопись, указывал, что выдвигаясь с войском в сторону ромейских рубежей, Святослав поднялся вверх по Днестру, «где ему помощь от венгров приспела».
Вообщем, связи двух народов были давними и тесными, и нет ничего удивительного, что угорская княжна стала княгиней русов. Была ли Предслава единственной женой? Вроде бы, несколькими жёнами и наложницами славянский государь-язычник обзавестись просто обязан. Вспомните свидетельства - ими становились дочери владык подвластных и покорённых народов. О князе русов писал арабский путешественник Ахмед ибн Фадлан (~950-1000): «На престоле с ним сорок девушек-наложниц, и иногда он сочетается с одной из них в присутствии сподвижников... Царь русов не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться с девушками, пить и предаваться развлечениям». Видимо, ещё несколько столетий назад это было обычаем, нерушимым законом, но вихрь Великого Переселения Народов заставил князей самих браться за оружие. На примере Игоря и Святослава мы видим это со всей отчётливостью.
Положение жён тоже могло измениться. И летописи о других жёнах Святослава ничего не говорят. Ничего. Настолько незначительно и неинтересно их присутствие в жизни князя, даже если и предположить, что они всё-таки у него были. Если бы не случайная (хоть и с непредвиденными последствиями) связь с Малкой, то и об этой мимолётной «хоккейной клюшнице» никто бы не вспомнил.
Смею утверждать, Святослав-князь не особо-то и интересовался другими женщинами. Случись такое, христианские борзописцы не преминули бы обвинить его в «похоти, распутстве и непотребстве». Вспомним: по их же словам святой (!) Владимир-Креститель имел восемьсот наложниц. При таких замашках невозможно быть ни действительно любящим, ни по-настоящему любимым. Совершенно ясно и то, что Святослав к подобной цифре сознательно не приближался и не стремился. Даже дивную «красотою лица» пленённую монашку он привёз не для себя, а в жёны сыну Ярополку.
О ссорах Святослава с матерью Ольгой летописи пишут, о ссорах с Предславой - нигде и никогда. Вывод - князь и княгиня жили душа в душу: случись иначе, вряд ли удалось бы Святославу миновать колкостей летописца по поводу своей неуживчивости и «зверского нрава», а равно и указаний на то, до чего доводят княжескую чету языческое порядки.
Приведённые доводы говорят немало. К тому же ведь нигде в источниках не сказано, что Святослав Предславу не любил. Вот ну нигде. Ни одной строчкой, ни одним словом. Так значит - он её любил! А всё остальное - выдумки досужих щелкопёров.
Предслава была сосватана за Святослава по обычаю почти сразу после рождения. Видимо, тогда она и получила славянское имя - как будущая жена славянского государя. И была княжна сосватана отцом Игорем Рюриковичем, а не его женой Ольгой, как зачастую пишут в нашей многочисленной литературе. Ибо известно, что мудрый государь и правитель князь Игорь находился с уграми в союзнических отношениях против Византии, стало быть, поддерживал постоянные контакты, в те времена зачастую скреплявшиеся родственными узами. Про Ольгу подобных слов, увы, не скажешь: вся её дипломатия - один сплошной провал. При живом Игоре кто бы позволил Ольге самой соваться к уграм?
Отчего я решил, что дело происходило при жизни Игоря? Из ряда-договора Игоря с греками от 944-го года. В том документе указаны по порядку убывания значимости следующие официальные лица русов: сам Игорь, сын его Святослав, жена Ольга, нетий (племянник) - тоже Игорь, нетий Володислав, наречённая невестка Предслава. Её послом, доверенным лицом в договоре выступает некий Каницар, судя по имени, родом из угров. Возможно, это придворный из свиты княжны, а, может быть, и воевода союзников. До строго линейной системы наследования в X веке было ещё далеко, поэтому имена племянников указаны сразу за именем Ольги, а женщины на Руси всегда занимали высокое положение. Святославу к тому времени было два года или три, Предславе - примерно столько же.
Ей тяжело было в чужой стране. Не сладко. Совсем юной (иначе в те времена не бывало) её повезли на восток, чтобы выдать замуж за столь же юного князя. Чужбина всегда неласкова, особенно поначалу. Не похожа Русь ни климатом, ни традициями, ни осёдлым бытом. А тут как тут и липкая сеть интриг, опутавшая её семью с первых же дней замужества.
Неизвестно, пережила ли она гибель сыновей, но гибель любимого мужа - наверняка, и наверняка ей это прибавило немало седины. Святослав ведь погиб, не дожив до своего тридцатилетия. Наставник князя Асмунд был уже мёртв, и, по сути, Предслава осталась во враждебном окружении совершенно одна. А врагов было более чем достаточно…
Чего стоили одни только христиане - свекровь Ольга, деверь - Глеб Игоревич, почти наверняка крещён был воевода Свенельд, Добрыня Малкович, ну и - приснопамятный Владимир. Это те, кто предавал русское войко в Византии (Глеб), русскую землю подчинял империи Оттона (Ольга), обрекал на гибель самого Святослава (Свенельд). Хорошо, что с Ольгой и Глебом разобрался ещё сам Святослав, а то бы беды не миновать... А Добрыня, кстати, могла быть и Малковной. Недавно довелось мне ознакомиться со ссылкой на слова средневекового польского историка Мацея Стрыйковского (1547-1593), пользовавшегося источниками, не дошедшими до нас: «Бысть в Новегороде гость знатный Каплушка Малец, имея две дочери, Малушу и Добрыню. От сей Малуши, бывшей казначеи при Ольге, родися Святославу сын Владимир». Того же мнения придерживался и немецкий дипломат Зигмунд фон Герберштейн (1486-1566): «Новгородцы сами просили Владимира себе государем по совету некоей женщины по имени Добрыня (Dobrina). Добрыня и Малуша (Maluscha) были двумя дочерьми новгородского гражданина по имени Калуфча Малый (Calufcza parvus, Caluwtza der khlain)». Причину «перемены пола» тоже можно предположить: не так то просто сообщить потомкам, что воевода-каратель, правая рука равноапостольного князя был... женщиной. И что это за русский воевода, крестивший-усмирявший не мечом, не стрелой даже, а огнём? Прямо, как Ольга в Искоростене. В общем, Предславе противостояли люди со змеиными языками и жалами. Но не будем отвлекаться.
Видимо, Великая Княгиня Предслава была в хороших отношениях с полоцкой княжной Рогнедой Рогволодовной. Высказывалось весьма вероятное утверждение, что Рогнеда едва не стала её невесткой, стремясь выйти замуж за Ярополка (возможно, после сговора уже будучи от него беременной). Версия подобного развития событий основана на летописной статье 1128 года, разработана Андреем Никитиным и поддержана Львом Прозоровым. Старший сын Рогнеды Изяслав был Ярополковичем, а не Владимировичем.
В таком случае, Изяслав - это внук Предславы, её надежда и утешение. Ничего удивительного, Изяслав в этом был бы, как минимум не одинок. Вспомним, что Владимир позже сделал наложницей вдову Ярополка, греческую красавицу-монахиню, пленённую Святославом и выданную им за старшего сына. Вскоре она родила сына Святополка, который считался «от двух отцов»; но вряд ли сам Святополк считал «равноапостольного робичича» своим отцом. Думаю, если бы была хоть какая-то вероятность отцовства Владимира, разговоры о двойном отцовстве были бы Крестителем решительно пресечены. А так - как бы тоже «отец».
Кстати, обратите внимание: именем несостоявшейся свекрови Рогнеда назвала свою дочь! Именно этой дочери, как пишет «Повесть временных лет», принадлежало село Предславино на реке Лыбидь, где жила и сама Рогнеда. «Предслава» - имя слишком редкое для того, чтобы совпадение имён оказалось простой случайностью.
Момент принятия Рогнедой христианства, похоже, случился уже по прошествии земной жизни Предславы. И мне представляется, что до той поры именно вдова Святослава отсоветовала ей предпринимать шаги в данном направлении. Впрочем, сам факт крещения Рогнеды может оказаться выдумкой: единственный источник - Тверская летопись - сообщает только, что перед смертью в 1000-м году Рогнеда постриглась в монахини под именем «Анастасия». Вот так, раз - и квас, как в том анекдоте «вы так хорошо отпеваете, может быть, заодно его и покрестим?».
Но это всё случится несколько позже, пока же враги были не столь сильны. Но и у Предславы не было влиятельных сторонников, не было ратной силы, которой, скорее всего, завладел Свенельд. На её стороне не было и финансового перевеса: таджикский путешественник Насир аль-Марвази и таджикский филолог Мухаммад аль-Ауфи, сообщали, что, согласно порядку наследования, на Руси всё имущество получали дочери. А дочерей у неё не было. Но, несмотря ни на что, Предславе удалось вырастить сыновей живыми и невредимыми, и усадить первенца на коня и на Великокняжеский Престол. А сколько крови у княгини было при этом попорчено - летописцы разве расскажут?
Не расскажут. О княгине Предславе постараются поскорее и попрочнее забыть. Венгерские хроники о ней не говорят ничего, но на сообщения о женщинах они вообще очень скупы. Спасибо Василию Татищеву, в одном из своих примечаний указавшему и самоё её имя. Спасибо добросовестным исследователям, доносящим до нас истину вопреки злободневной идеологии.
Но хочется верить, что у кого-то из живущих ныне людей течёт её кровь и хранится память о ней - любящей жене и доброй матери.
А иначе вокруг Святослава, да и вокруг всей докрещенской истории Руси оставалась бы одна сплошная малка.
Рогдай Росомаха