Мой ответ Михаилу Назарову (часть первая)
Итак, обещанный ответ на комментарий Михаила Викторовича Назарова:
Михаил Викторович категорически не соглашается с высказанным мной мнением, «что само "истинное православие" - это по большей части западнический и антироссийский проект». Также Михаил Викторович указывает, что «В годы Холодной войны идеология исторической РПЦЗ лишь частично совпадала с целями США, поскольку была антикоммунистической, но она противоречила в отношении к американской русофобской политике (не отделявшей права и интересы порабощенного русского народа от его поработителей, что ярко выразилось в "Законе о порабощенных нациях", провозгласившем расчленение России), а также в отношении к Новому мiровому порядку, который в посланиях Архиерейских Соборов РПЦЗ традиционно характеризовался как «система мiрового зла».» Про то, что «Новый мировой порядок», который я отождествляю с мировым либеральным глобализмом (то есть глобализм на почве либерализма), - это зло («система мiрового зла»), не вызывает у меня никакого сомнения. Осталось только прояснить, каким же образом РПЦЗ, основанная несомненными патриотами России, точно не являвшимися пособниками либеральных банкиров и, соответственно, жившими крайне скромно и мечтавшими вернуться в Россию, создала в итоге пресловутое «истинное православие», которое в современном своём виде уже несомненно ориентировано на запад и в условиях глобального противостояния России и Запада, однозначно встало на сторону последнего.
Началось всё с того, что лидеры РПЦЗ, которые, опять же, повторюсь, не были либералами и потому они, воспринимая себя как беженцев из коммунистической России, были склонны с благодарностью относиться к тем странам, в которых они жили и которые их приютили. К примеру, когда они поселились на Балканах, они с большой благодарностью и любовью относились к властям Югославии и Болгарии. И даже выучивали сербский язык и говорили на нём. Это стало первым шагом в деле оседания РПЦЗ на Западе. Вторым шагом стал массовый отъезд русской эмиграции в Новый Свет, то есть Северную и Южную Америку, а также и в Австралию по послевоенный период. И вновь благодарность властям этих стран за то, что они приютили их, русских беженцев, не позволяла РПЦЗ огульно ругать власти этих стран. К тому же в условиях холодной войны условный «Запад», именовавший себя «Первым миром», воспринимался как главная сила, противостоящая коммунистической угрозе («Второму миру»). И так случилось, что география жительства клира и паствы РПЦЗ в послевоенное время совпадала именно с границами «Первого мира». «Второй мир» был для них неприемлем по идеологическим причинам, а «Третий мир» (бывшие колонии в Африке и Азии) - по финансовым. То есть отметим, что паства РПЦЗ во второй половине XX века уже стремилась жить с известным уровнем комфорта и в немалой степени по этой причине всячески стремилась сбежать из разрушенной войной Европы. Ещё одна причина к бегству заключалась в опасности насильственной высылки в СССР из Европы.
Третий шаг к отождествлению белой эмиграции с «коллективным Западом» произошёл в 1970-1980-е годы. Тогда ушли из жизни те, кто ещё помнил старую Россию и жил её духом. Им на смену пришли потомки эмигрантов, родившиеся и выросшие уже в эмиграции, которая была для них не чужбиной, а напротив - родиной. Да, они говорили по-русски и ходили в храмы РПЦЗ, но были выучены в западных школах и, соответственно, мыслили уже по-западному и, что особенно важно, встроились в местные элиты и в Россию возвращаться в массе своей отнюдь не собирались. Именно это и показал 1991 год, когда потомки белых эмигрантов, если и приезжали в Россию и другие страны СНГ, то ненадолго и в качестве туристов. Здесь в качестве итоговой черты можно привести определение Архиерейского собора РПЦЗ от 6 августа 1984 года о богослужебном употреблении местных языков вместо церковнославянского. Так как в нелюбви к русской богослужебной традиции тогдашнее руководство РПЦЗ обвинить невозможно, напрашивается один единственный вывод - решение действительно назрело, потому что многие отпрыски белой эмиграции и русский язык уже стали забывать, не говоря уже про церковнославянский.
При этом епископат РПЦЗ в это время состоял в основном из пожилых людей, заставших относительно благополучные для белой эмиграции времена на Балканах или в Китае. Таким образом, благодаря этим иерархам ещё сохранялась живая преемственность с той идеологией, которая была характерна для РПЦЗ в 1920-е - 1930-е годы. Именно эти иерархи «старой школы» с их ближайшими сторонниками, а вовсе не основная масса прихожан, могли себе позволить не соглашаться с культом потребления, законом о «порабощённых нациях», курсом «коллективного Запада» на «разрядку» с СССР в 1970-е или бомбардировками Югославии в 1999 году. Но изменить общую модель воспитания подрастающего поколения на Западе они были не в состоянии. Воскресные школы при храмах, в которые, к тому же, ходили далеко не все, изменить положение, конечно, не могли. Я полностью согласен с Михаилом Викторовичем, что « Зарубежная Церковь уже кончилась», и что ни один из «осколков» не тождественен той, старой РПЦЗ, но, повторюсь, в массах старый дух РПЦЗ был утрачен ещё в 1970-е - 1980-е годы, а не в 2001 или 2007 годы, как кажется многим. Конечно же, на словах ещё оставалась приверженность прежним идеалам, но РПЦЗ по сути превратилась из боевой организации, некогда располагавшей солдатами, офицерами, генералами, в музей имени самой себя, и о которой со временем вспоминали всё реже.
Михаил Викторович пишет, что «американские спецслужбы (ЦРУ), проводя «российско-американскую совместную революцию» (выражение Ельцина), поощряли в РПЦЗ либералов (поначалу очень немногих) и засланную агентуру МП добиваться слиянию с МП, чтобы устранить этим РПЦЗ как главного обличителя готовящегося царства антихриста». С этим я не готов согласиться. Вообще, цель ельцинской «совместной революции» заключалась в том, чтобы бывшая советская партноменклатура стала там, на западе, полностью своей. И при этом она не должна была отвечать ни за что из того, что творила тут, в России. По сути, эти бывшие партноменклатурщики стали для России как бы оккупационной администрацией, причём свою легитимность они получили уже не от народа в России, а от либерально-глобалистских элит на западе. Да, либералов в РПЦЗ, как и в других православных юрисдикциях, западные спецслужбы поощряли, но для меня невозможно поверить в то, что именно «либералы» были бы главным двигателем сближения с Московским Патриархатом. Ведь Московский Патриархат уже с начала 1990-х подвергался критике именно со стороны либерального лагеря за недостаточную демократичность и пропатриотическую риторику. В связи с этим крайне сомневаюсь, что именно сотрудники западных спецслужб стали бы налаживать контакты именно с патриотическими силами внутри Московского Патриархата, ведь тогдашний архимандрит Тихон (Шевкунов), который был одним из основных двигателей примирения РПЦЗ с Московским Патриархатом. Так что со стороны РПЦЗ двигателями сближения стали, скорее, те, кто скучал по имперскости и государственнической риторике. Ведь тут было 2 в одном: с одной стороны, Россия, отказавшаяся от коммунизма (по крайней мере, так многим казалось из-за океана) и пытающаяся встроиться в запад, а с другой стороны - патриотическая риторика, канонизация новомучеников, восстановление храмов и монастырей. Для многих в РПЦЗ это оказалось весьма созвучно.
Да и вообще, что такое либерализм? Есть по меньшей мере два значения этого слова: есть классический, философский либерализм, постулировавший свободу личности от любого внешнего давления, упирающий на права и свободы каждой личности. Такой либерализм развился в XIX веке. Но я таких либералов среди сторонников сближения с Московским Патриархатом не припомню, да как-то и не вытекает из либеральных догм необходимость ограничить свою свободу через подчинение Москве! Есть другой, глобалистский либерализм, появившийся уже в XX веке, который обслуживает интересы западных глобалистских элит. Именно этот либеральный глобализм ныне воюет против России. Такие либералы-глобалисты (о них ниже) точно не будут стремиться к какому-либо сближения с Москвой на её условиях и тем более к укреплению России. Впрочем, есть ещё и третье понимание либерализма: в качестве ругательного слова в церковной среде. Такой «либерализм», насколько я могу судить, не несёт в себе никакого устоявшегося значения, кроме желания уязвить того, против кого это именование направлено.
Уж если говорить про агентуру, то в качестве агентуры выступили такие личности, как Агафангел (Пашковский), Джон Хёрбст, Михаил Ардов, Евгений Магеровский. Магеровский, кстати, прямо говорил, что выступает против Московского патриархата и объединения с ним, чтобы защитить США, гражданином которых он являлся, от влияния России. Как писал про него Вадим Ярмолинец (кстати, тоже отнюдь не апологет единой и неделимой России): «у Е. Магеровского была своя война, и его участие в ней подогревалось пониманием того, что эта война ведется на его территории, то есть в США. Верная Кремлю Московская патриархия вторглась на Запад, в том числе и в Америку, через РПЦЗ». Вот как! А про противостояние экуменизму Магеровский как то не писал, хотя настрочил в своём блоге немало. А Джона Хёрбста, одного из архитекторов «Оранжевой революции», точно не заподозришь в любви к России, но из РПЦЗ его никто не гнал, даже на IV всезарубежный собор его избрали. Также на IV всезарубежный собор от Одесской епархии был избран бывший иерарх Киевского Патриархата архимандрит Иоанн (Зиновьев). А Михаил Ардов, например, даже поддержал бомбардировки Югославии. Поверить, что вышеперечисленная публика будет всерьёз противиться наступлению либерального царства антихриста, невозможно!
Теперь, собственно, про истинно-православных на территории бывшего СССР. Когда такие приходы стали открываться, то туда хлынули отнюдь не среднестатистические прихожане. Нет, с самого начала, как писало издание «Вертоградъ-информ»: «среди «демократической оппозиции» в МП возникла надежда на то, что «здоровая и свободная Зарубежная Церковь» сможет возглавить процесс духовного возрождения России, заменив «насквозь скомпрометировавшее себя сотрудничеством с безбожной властью и КГБ» священноначалие Московской патриархии. Такие настроения особенно усилились после публикации в 1991 году архивных материалов, документально свидетельствующих о сотрудничестве высших церковных иерархов МП с советскими спецслужбами. Этими обстоятельствами объясняется тот факт, что самыми активными сторонниками создания легальных канонических структур РПЦЗ в России, альтернативных МП, в конце 80-х годов выступили диссиденты - как церковные, так и светские, - составлявшие демократическую оппозицию советскому режиму, выступавшие за скорейший демонтаж всей советской системы, в том числе «советской церкви».» (ссылка; подчёркивания мои). Таким образом, в российские приходы РПЦЗ в очень значительной мере пришли воцерковившиеся атеисты, а не прежние катакомбники. И эти новые члены РПЦЗ в России либо ориентировались на запад, или, по крайней мере, не противились западу. И эта ориентированность сохраняется практически во всех преемниках российских приходов РПЦЗ до сей поры.
Таким образом, трудно от отечественных зарубежников, привыкших видеть именно в российской власти и в Московском Патриархате главного врага, ждать противодействия заокеанским глобалистам. Вернусь к тому же Агафангелу (Пашковскому), который на сам деле всегда был таким, каков он теперь; его вовсе не квартирный вопрос испортил. Как писал протоиерей Владимир Корецкий: у «иеромонаха Агафангела Пашковского, находили широкий отклик, приветствовались либерально-демократические взгляды. <...> Сложилась парадоксальная ситуация, когда в единственном тогда в Одессе зарубежном храме именно монархическая, патриотическая русская идея оказалась «в загоне». Мы все разводили руками, как такое могло получиться, ведь мы уходили на приход, где прославлены Царственные Мученики, Новомученики и Исповедники Российские, а получилось, что русская патриотическая идея, идея восстановления Руси как единой и сильной державы, оказалась у нас на задних ролях. Наоборот, Агафангел Пашковский начал преследовать, налагать епитимии, прещения на тех членов прихода, которые эту идею исповедовали.» Вот таким образом, и вышло, что и РПЦЗ в значительной мере встала на сторону глобалистов в зарубежье и практически полностью - в Отечестве.
Я пишу об этом отнюдь не со злорадством, а с немалой печалью. С определённого времени мне хочется не обличать «непоминающих», а напротив, показать их человеческое лицо. Но, к сожалению, в основном я натыкаюсь на то, что мне совсем не по душе. Увы, Православие, которое вроде бы по природе своей должно быть несовместимо с обезличивающим и антихристианским глобализмом, оказывается вполне способно ему служить. И нередко делает это с готовностью! И сказанное касается это не только «официального» православия, но и православия «истинного», которое вроде бы создавалось как здоровая и консервативная альтернатива зашедшим слишком далеко попыткам услужения явно антихристианскому государству в СССР или неприемлемым уступкам инославным в обмен на политическую и военную помощь у греков. Про наших истинно-православных я уже написал. Хотя я так и не выучил греческих, полагаю, что и у греков-старостильников ситуация весьма схожая, ведь если бы было иначе, российская пропаганда уже давно бы раструбила, что вот в Греции (или ещё где) существует пророссийская (или по крайне мере, антизападная) религиозная оппозиция. Но пропаганда по этому поводу молчит, а значит, ничего подобного нет! Вообще, политическая подоплёка разделения на «истинно-православных» и «официальных» православных уже давно пропала - линии фронтов проходят уже совсем в других местах. А именно: между теми, кто ориентируется на либеральный глобализм (он же «Новый мiровой порядок»), и теми, кто так или иначе пытается ему сопротивляться. И, повторюсь, в целом среди сопротивляющихся истинно-православные почти незаметны.
Вторая часть: про «сергианство» и его истоки.