О чём нельзя забывать...
Алексей Пичугин («Радио Вера») очень правильно напомнил: «Я хорошо помню, как мне рассказывал один мой знакомый священник, которого рукоположили в 1991-м или в 1992 году. Он говорит, что в тот год, в Псковской области было дело, очень многих рукополагали, прям конвейер почти был. Но вот с пятнадцатилетием хиротонии в епархии тогда поздравили его одного. И это, наверное, во многом показывает... Причём это никак не даёт оценок людям. Это люди, которые искренне, с головой окунулись в новую жизнь, которые восстанавливали храмы, собирали камни, которые не знали каких-то богословских тонкостей. Но вот они действительно были подвижниками, потому что это именно они, люди, которые уже давно не служат, люди, которые где-то сломались или просто ушли, это именно они служили в палатках, служили в неотапливаемых руинах, зарабатывали хронические болезни - все как один. И это те люди, о которых, к сожалению, наверное, вещи надо называть своими именами, это грех - мы о них забываем. Потому что очень часто мне приходится заходить на какой-нибудь сайт какого-нибудь очень красивого восстановленного храма, где написано, что руины церкви были переданы общине верующих в 1992 году. А в 2010-м настоятелем был назначен наш любимый, дорогой, распрекрасный, чудесный отец Иван Иванов. Но вот до отца Ивана Иванова прошло 18 лет, за которые здесь тоже были службы, за которые кто-то оставил здесь жизнь, иногда и жизнь или здоровье. И вот когда мы не помним об этих людях, мы, конечно же, мне кажется, совершаем какой-то грех» (ссылка). Эти слова сказаны в 2022 году.
О том же, по сути, говорил и протоиерей Алексий Уминский в 2015 году: «Я начинал служить в 1990-е годы, когда церкви отдавались массово, священников не хватало, и кого только не рукополагали. Оглядываясь сейчас на это время, с ужасом вижу картину: мы, молодые священники, были просто пушечным мясом. Вы не представляете, какое количество из нас, рукоположенных в тот период, потом были запрещены в служении, бросили священство, ушли из церкви... Понимаете, мы стали священниками на высокой романтической ноте, но совершенно не были подготовлены ни нравственно, ни морально, ни богословски. А это 1990-е, сложное время, когда не просто никто ничего не понимал, а когда жизнь священника - это одновременно и страшная, ужасная, безнадежная нищета, и противостояние со всем миром, который еще ничего не понимает. Это храмы, превращенные в туалеты. Это люди, тоже превращенные в туалеты. И зловоние такое, с которым человек вообще не может справиться: священники, мои друзья, сходили с ума, срывались, отчаивались» (ссылка).
Ещё ранее, в 2010 году, игумен (ныне митрополит) Митрофан (Баданин) с горечью говорил: «До меня в Варзуге сменилось четыре священника, после чего все они, показав себя с худшей стороны, перестали быть священниками. Варзуга поедала их. Когда владыка Симон сказал, что отправляет меня в Варзугу, я не ожидал этого. Страшно, когда сюда отправляли четырёх человек, и они переставали быть священниками. Для местных жителей это, конечно, не прошло бесследно. Вначале на меня смотрели: де, приехал ещё один, посмотрим, чем он закончит. Понадобилось время, чтобы уврачевать то разорение, которое было в душах. Было тяжело. Жить негде, дом не достроен. Наступила зима - нет ни воды, ни дров, печку пришлось переделывать несколько раз. Не всегда был свет. В храме холодно. Надо готовиться к причащению. Хлеб превращается в камень, его не разрезать, вино льдом покрывается. Прикоснуться к металлическим предметам невозможно. Через всё это надо было пройти. Потом Господь послал помощников. Постепенно ситуация стала меняться, изменилось отношение людей. Стали относиться не как к очередному заезжему клоуну, а как к человеку, который посвятил свою жизнь служению Господу, связал свою жизнь с этим селом» (ссылка).
----------------
Эти примеры можно множить и дальше. Но я ограничусь этим. По идее, это всё цитаты не относятся непосредственно к тематике данного блога, но я не могу не думать об этом. Больно осознавать, что все те мерзости, которые начались в нашей Церкви в «лихие 90-е», отнюдь не закончились с окончанием этих самых «лихих 90-х». Больно думать о том, что люди, принимавшие сан, были просто брошены, как щенки в воду, и, конечно, выплыть смогли не все из них. Я когда-то давно, столкнувшись с феноменом ушедших в «истинно-православные» юрисдикции священников и мирян, удивлялся, почему они часто столь жёстко и непримиримо относились к той Церкви, где они воцерковлялись и которой они некогда служили. Я удивлялся, почему они так сильно настаивали на полной безблагодатности Московского Патриархата. Теперь уже не удивляюсь. Ибо их опыт был слишком уж травматическим и болезненным. Церковь-мать выжала из них все силы, а когда они сломались, просто исторгла из себя. Ну или подтолкнула к этому. Тут уж не только с благодатью, но и с элементарной совестью были явные проблемы. И поэтому пресловутое «церковное возрождение» не могло не зайти в тупик. Что теперь со всем этим делать, трудно сказать. Но уж точно не стоит ругать их последними словами, напрочь забывая о том, что было ими сделано.
PS: Вспомнился фильм «В бой идут одни «старики»». Там выжившие с благодарностью отзывались о павших на поле боя. Церковный этикет «милости к падшим», увы, не предполагает. Истинно-православных это, кстати, тоже касается.
О том же, по сути, говорил и протоиерей Алексий Уминский в 2015 году: «Я начинал служить в 1990-е годы, когда церкви отдавались массово, священников не хватало, и кого только не рукополагали. Оглядываясь сейчас на это время, с ужасом вижу картину: мы, молодые священники, были просто пушечным мясом. Вы не представляете, какое количество из нас, рукоположенных в тот период, потом были запрещены в служении, бросили священство, ушли из церкви... Понимаете, мы стали священниками на высокой романтической ноте, но совершенно не были подготовлены ни нравственно, ни морально, ни богословски. А это 1990-е, сложное время, когда не просто никто ничего не понимал, а когда жизнь священника - это одновременно и страшная, ужасная, безнадежная нищета, и противостояние со всем миром, который еще ничего не понимает. Это храмы, превращенные в туалеты. Это люди, тоже превращенные в туалеты. И зловоние такое, с которым человек вообще не может справиться: священники, мои друзья, сходили с ума, срывались, отчаивались» (ссылка).
Ещё ранее, в 2010 году, игумен (ныне митрополит) Митрофан (Баданин) с горечью говорил: «До меня в Варзуге сменилось четыре священника, после чего все они, показав себя с худшей стороны, перестали быть священниками. Варзуга поедала их. Когда владыка Симон сказал, что отправляет меня в Варзугу, я не ожидал этого. Страшно, когда сюда отправляли четырёх человек, и они переставали быть священниками. Для местных жителей это, конечно, не прошло бесследно. Вначале на меня смотрели: де, приехал ещё один, посмотрим, чем он закончит. Понадобилось время, чтобы уврачевать то разорение, которое было в душах. Было тяжело. Жить негде, дом не достроен. Наступила зима - нет ни воды, ни дров, печку пришлось переделывать несколько раз. Не всегда был свет. В храме холодно. Надо готовиться к причащению. Хлеб превращается в камень, его не разрезать, вино льдом покрывается. Прикоснуться к металлическим предметам невозможно. Через всё это надо было пройти. Потом Господь послал помощников. Постепенно ситуация стала меняться, изменилось отношение людей. Стали относиться не как к очередному заезжему клоуну, а как к человеку, который посвятил свою жизнь служению Господу, связал свою жизнь с этим селом» (ссылка).
----------------
Эти примеры можно множить и дальше. Но я ограничусь этим. По идее, это всё цитаты не относятся непосредственно к тематике данного блога, но я не могу не думать об этом. Больно осознавать, что все те мерзости, которые начались в нашей Церкви в «лихие 90-е», отнюдь не закончились с окончанием этих самых «лихих 90-х». Больно думать о том, что люди, принимавшие сан, были просто брошены, как щенки в воду, и, конечно, выплыть смогли не все из них. Я когда-то давно, столкнувшись с феноменом ушедших в «истинно-православные» юрисдикции священников и мирян, удивлялся, почему они часто столь жёстко и непримиримо относились к той Церкви, где они воцерковлялись и которой они некогда служили. Я удивлялся, почему они так сильно настаивали на полной безблагодатности Московского Патриархата. Теперь уже не удивляюсь. Ибо их опыт был слишком уж травматическим и болезненным. Церковь-мать выжала из них все силы, а когда они сломались, просто исторгла из себя. Ну или подтолкнула к этому. Тут уж не только с благодатью, но и с элементарной совестью были явные проблемы. И поэтому пресловутое «церковное возрождение» не могло не зайти в тупик. Что теперь со всем этим делать, трудно сказать. Но уж точно не стоит ругать их последними словами, напрочь забывая о том, что было ими сделано.
PS: Вспомнился фильм «В бой идут одни «старики»». Там выжившие с благодарностью отзывались о павших на поле боя. Церковный этикет «милости к падшим», увы, не предполагает. Истинно-православных это, кстати, тоже касается.
Click to view