Мёртвые сраму не имут.
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших.» (Мф. 23: 29-32).
Эти слова мне вспомнились, когда я прочитал цветистую речь епископа Андрея (Ерастова) по поводу прославления Иосифа Муньоса-Кортеса. Андрей (Ерастов) совершенно верно говорит: «в основу его [брата Иосифа] духовной жизни были положены Страх Божий, Любовь и Смирение. Эти три делания произвели то, что он в течение 15 лет прошел путь от благочестивого молодого человека до святости и мученичества. Эти 15 лет непрестанного, напряженного подвига были для него восхождением на его Голгофу». Ещё раз скажу: всё здесь верно: «Страх Божий, Любовь и Смирение». И ещё одну добродетель добавлю: послушание. Из послушания и смирения он так и не побывал в России, хотя стремился к этому. Митрополит Виталий (Устинов) ему этого не позволил. А ещё Андрей (Ерастов) совершенно справедливо ничего не упоминает о политической активности брата Иосифа. Потому что такой активности, столь близкой сердцу Андрея (Ерастова), не было.
«Почитание святого состоит в подражании ему», - говорил святитель Иоанн Златоуст. И таким образом, должно быть не просто почитание святого на словах и не внешнее копирование его каких-то его внешних атрибутов, но уподобление его подвигу. Но есть ли такое уподобление у Андрея (Ерастова)? «Да», - скажет он. «Да», - повторит его немногочисленная паства. Но я, боюсь, вынужден не согласиться. Потому что послушания он не проявил, уйдя из РПЦЗ в старостильный Синод Каллиника в 2006 году, затем в РПЦЗ(А) в 2009 году, затем в 2017 году уже от Агафангела... Свойственной брату Иосифу аполитичности я тоже не наблюдаю: его преувеличенная похвала Алексею Навальному как раз и свидетельствует, что в политику Андрей (Ерастов) нырнул с головой. О любви и вовсе умолчу.
Отмечу, что я и Московский патриархат не склонен обелять. Церковное руководство в разное время прославило митрополита Филиппа (Колычёва) (1652), патриарха Гермогена (1913), митрополита Арсения (Мацеевича) (1918), митрополита Вениамина (Казанского) (1992), но разве оно подражает их подвигу? Ведь нет! И честнее было бы канонизировать членов Собора 1568 года, низложившего митрополита Филиппа. Или канонизировать патриарха Игнатия, который никогда ни с какой властью не ссорился и за это был поставлен патриархом в первый раз на место ещё живого Иова, а второй раз - на место живого Гермогена. А митрополита Арсения (Мацеевича) надо официально признать «лицемером, пронырливым и властолюбивым бешеным вралем». Ведь Екатерину II в этом поддержал весь «Святейший» Синод: митрополит Новгородский Димитрий (Сеченов), митрополит Московский Тимофей (Щербацкий), архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий), епископ Псковский Гедеон (Криновский), архиепископ Крутицкий Амвросий (Зертис-Каменский), епископ Тверской Афанасий (Вальковский), архимандрит Новоспасский Мисаил (Чирский). Что же касается Вениамина (Казанского) и новомучеников вообще, то их почитание так и не стало поистине народным. Но даже и тем, кто вешает на стены их иконы, и в голову не приходит подражать их стойкости. Так что уместнее было бы канонизировать всё обновленческое ВЦУ, которое незадолго до расстрела митрополита Вениамина успело его лишить сана. Ведь главное - властью не поссориться, не так ли? Вот, кстати, и Андрей (Ерастов) с австралийскими правителями не поссорился ни разу.
Я всё это к тому, что очень просто восхвалять погибших героев веры, вольно или невольно примазываясь к их славе. Легко и безболезненно освящать храмы и пределы в их честь. Мёртвые сраму не имут! Но что же в сухом остатке? А в остатке как раз и есть их подвижничество и устремление к Богу, которое все православные очень любят прославлять, но совсем не любят им реально подражать. И «истинное» православие Андрея (Ерастова) в этом плане ничем не лучше дореволюционного синодального или нынешнего патриархийного.
PS. В этой же речи Андрей (Ерастов) с горечью сетует: «Так и мы сейчас оказались в жалком положении, в нужде, в опасности, от нашей Церкви ничего почти не осталось». А спрашивается, почему же от вас осталось так мало, несмотря на все ваши усилия? Не потому ли, что в глазах внешних людей вы больше похожи на рядовых краснобаев, чем на древних пророков? Впрочем, повторюсь, мы все такие. Так что горе всем нам, именующимся право-славными.
Эти слова мне вспомнились, когда я прочитал цветистую речь епископа Андрея (Ерастова) по поводу прославления Иосифа Муньоса-Кортеса. Андрей (Ерастов) совершенно верно говорит: «в основу его [брата Иосифа] духовной жизни были положены Страх Божий, Любовь и Смирение. Эти три делания произвели то, что он в течение 15 лет прошел путь от благочестивого молодого человека до святости и мученичества. Эти 15 лет непрестанного, напряженного подвига были для него восхождением на его Голгофу». Ещё раз скажу: всё здесь верно: «Страх Божий, Любовь и Смирение». И ещё одну добродетель добавлю: послушание. Из послушания и смирения он так и не побывал в России, хотя стремился к этому. Митрополит Виталий (Устинов) ему этого не позволил. А ещё Андрей (Ерастов) совершенно справедливо ничего не упоминает о политической активности брата Иосифа. Потому что такой активности, столь близкой сердцу Андрея (Ерастова), не было.
«Почитание святого состоит в подражании ему», - говорил святитель Иоанн Златоуст. И таким образом, должно быть не просто почитание святого на словах и не внешнее копирование его каких-то его внешних атрибутов, но уподобление его подвигу. Но есть ли такое уподобление у Андрея (Ерастова)? «Да», - скажет он. «Да», - повторит его немногочисленная паства. Но я, боюсь, вынужден не согласиться. Потому что послушания он не проявил, уйдя из РПЦЗ в старостильный Синод Каллиника в 2006 году, затем в РПЦЗ(А) в 2009 году, затем в 2017 году уже от Агафангела... Свойственной брату Иосифу аполитичности я тоже не наблюдаю: его преувеличенная похвала Алексею Навальному как раз и свидетельствует, что в политику Андрей (Ерастов) нырнул с головой. О любви и вовсе умолчу.
Отмечу, что я и Московский патриархат не склонен обелять. Церковное руководство в разное время прославило митрополита Филиппа (Колычёва) (1652), патриарха Гермогена (1913), митрополита Арсения (Мацеевича) (1918), митрополита Вениамина (Казанского) (1992), но разве оно подражает их подвигу? Ведь нет! И честнее было бы канонизировать членов Собора 1568 года, низложившего митрополита Филиппа. Или канонизировать патриарха Игнатия, который никогда ни с какой властью не ссорился и за это был поставлен патриархом в первый раз на место ещё живого Иова, а второй раз - на место живого Гермогена. А митрополита Арсения (Мацеевича) надо официально признать «лицемером, пронырливым и властолюбивым бешеным вралем». Ведь Екатерину II в этом поддержал весь «Святейший» Синод: митрополит Новгородский Димитрий (Сеченов), митрополит Московский Тимофей (Щербацкий), архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий), епископ Псковский Гедеон (Криновский), архиепископ Крутицкий Амвросий (Зертис-Каменский), епископ Тверской Афанасий (Вальковский), архимандрит Новоспасский Мисаил (Чирский). Что же касается Вениамина (Казанского) и новомучеников вообще, то их почитание так и не стало поистине народным. Но даже и тем, кто вешает на стены их иконы, и в голову не приходит подражать их стойкости. Так что уместнее было бы канонизировать всё обновленческое ВЦУ, которое незадолго до расстрела митрополита Вениамина успело его лишить сана. Ведь главное - властью не поссориться, не так ли? Вот, кстати, и Андрей (Ерастов) с австралийскими правителями не поссорился ни разу.
Я всё это к тому, что очень просто восхвалять погибших героев веры, вольно или невольно примазываясь к их славе. Легко и безболезненно освящать храмы и пределы в их честь. Мёртвые сраму не имут! Но что же в сухом остатке? А в остатке как раз и есть их подвижничество и устремление к Богу, которое все православные очень любят прославлять, но совсем не любят им реально подражать. И «истинное» православие Андрея (Ерастова) в этом плане ничем не лучше дореволюционного синодального или нынешнего патриархийного.
PS. В этой же речи Андрей (Ерастов) с горечью сетует: «Так и мы сейчас оказались в жалком положении, в нужде, в опасности, от нашей Церкви ничего почти не осталось». А спрашивается, почему же от вас осталось так мало, несмотря на все ваши усилия? Не потому ли, что в глазах внешних людей вы больше похожи на рядовых краснобаев, чем на древних пророков? Впрочем, повторюсь, мы все такие. Так что горе всем нам, именующимся право-славными.