Начало новогоднего сербского трипа
28 декабря в Белграде - это как апрель в Киеве. Аккурат прошлым апрелем так же кружила улочками вокруг Святой Софии, как сегодня подбиралась Святому Савве. Даже музыка та же в плеере, страшно похожие коричневые маршруты выводят к одинаково громадным белым православным храмам. А начало улицы Князя Михаила поразительно напоминает Крещатик.
Однако украинско-сербская параллель вскоре потеряла свою актуальность: местные радиостанции и образы Параскевы Петки в каждой церкви настраивали на свой особый лад. К которому неожиданно примешивалось что-то мое.
Я не знаю, как ухватить этот город. Я только вышла сегодня на улицу и почувствовала этот запах. Так пахло в моем городе в детстве - то ли талой водой, то ли древесиной, то ли пожухлыми листьями. Какой-то ранневесенний запах, когда природа еще не понимает, она еще мертва, или можно уже пробуждаться. И сам этот город - будто продолжение города моего детства, не географической Тулы, а именно города детства, когда ты вылезаешь в легкой куртке на улицу и с радостью осознаешь, что уже можно, и счастье - в очень маленьких вещах: нарезать круги на дребезжащем трамвае, лазить по яблоням и дубу на углу дома, который тогда казался огромным, слушать пересказы Стивена Кинга (самой было страшно читать), по 500 раз перематывать туда-сюда песни Наутилуса на кассетном плеере, пока батарейка не сядет, и сходить с ума от этого воздуха, боясь спросить взрослых: они тоже это чувствуют?.. Весь день я дышала в Белграде этим воздухом, ходила по улицам, будто выросшим за домом 6 и за 45-м в 1997-м. И мне было одновременно 11 и 28, и карта мне не нужна была…
Когда ноги фыркнули на 7-часовое плутание, и мозг заикнулся о кино, Полина фактически уперлась в дом 11 на Косовской улице - югославскую синематику - так, как люблю: с портретами звезд немого кино на стенах, старенькими билетерами и рядами низких красных кресел, пахнущих другой эпохой. Разумеется, через 10 минут у них начиналась «Дочь Дракулы» - вечер достойно завершился в компании 4 одиноких пенсионеров.
Однако украинско-сербская параллель вскоре потеряла свою актуальность: местные радиостанции и образы Параскевы Петки в каждой церкви настраивали на свой особый лад. К которому неожиданно примешивалось что-то мое.
Я не знаю, как ухватить этот город. Я только вышла сегодня на улицу и почувствовала этот запах. Так пахло в моем городе в детстве - то ли талой водой, то ли древесиной, то ли пожухлыми листьями. Какой-то ранневесенний запах, когда природа еще не понимает, она еще мертва, или можно уже пробуждаться. И сам этот город - будто продолжение города моего детства, не географической Тулы, а именно города детства, когда ты вылезаешь в легкой куртке на улицу и с радостью осознаешь, что уже можно, и счастье - в очень маленьких вещах: нарезать круги на дребезжащем трамвае, лазить по яблоням и дубу на углу дома, который тогда казался огромным, слушать пересказы Стивена Кинга (самой было страшно читать), по 500 раз перематывать туда-сюда песни Наутилуса на кассетном плеере, пока батарейка не сядет, и сходить с ума от этого воздуха, боясь спросить взрослых: они тоже это чувствуют?.. Весь день я дышала в Белграде этим воздухом, ходила по улицам, будто выросшим за домом 6 и за 45-м в 1997-м. И мне было одновременно 11 и 28, и карта мне не нужна была…
Когда ноги фыркнули на 7-часовое плутание, и мозг заикнулся о кино, Полина фактически уперлась в дом 11 на Косовской улице - югославскую синематику - так, как люблю: с портретами звезд немого кино на стенах, старенькими билетерами и рядами низких красных кресел, пахнущих другой эпохой. Разумеется, через 10 минут у них начиналась «Дочь Дракулы» - вечер достойно завершился в компании 4 одиноких пенсионеров.