Пафос морали или личная ответственность
Качество жизни зависит во многом от того, в каком залоге человек живет - в активном или пассивном. Я буду в этом тексте цитировать Юнга, который мне близок и понятен по мироощущению. Ни в коем разе не претендую, что он или, тем более я, правы. Мне так кажется. Это то, что я пережила сама. Это мои личные выводы, как жить на этой планете. По ее правилам, которые я углядела.
«Я то, что я с собой сделал, а не то, что со мной случилось». Карл Густав Юнг
Когда меня спрашивают почему так? Я не хочу, чтобы это повторилось. Чему меня учит пространство?
Обычно это случается на этапе после воплей и слез про несправедливость. После пережитого горя потери. После возвращения к жизни из болезни. Когда я вижу перед собой человека грустного и готового переосмыслять, идти на диалог с жизнью. Тогда начинается такая беседа.
- Почему именно мой ребенок начал принимать наркотики? Почему меня пытались изнасиловать? Почему мой дом обокрали, а не соседа, который богаче меня, да и забор у него меньше? Почему я попадаю в аварии третий раз за год?
Жизнь с нами разговаривает. Она живая, да. Как родитель воспитывает нас. Сначала мягко предупреждает. Потом дает по башке. А потом и вовсе выгоняет из своего «дома», если человек не слышит. Естественный отбор. И нет никакой справедливости и равенства.
Кто хочет прожить жизнь беленьким, тот все равно встретится со своей тенью. Другое дело, где и как это знакомство происходит.
Так случилось, что я работаю с историями. Сотни, тысячи эпизодов. Не перестаю удивляться безжалостности и мудрости жизни. Как так получается? Кому всё это надо, так поддерживать правила этой диковинной игры? Где сидят все эти модераторы, четко отслеживающие зайцев? Не знаю. Я вижу только то, что происходит. Человек получает вызов для принятия ответственности за что-либо. И он может взять ЭТО и пойти дальше. Или не принять и бегать по кругу, теряя время, силы, волосы, состояние, близких и в конечном итоге себя. Снова и снова возвращаясь к этой точке выбора.
«Человек, не перегоревший в аду собственных страстей, не может их победить. И они прячутся рядом, в соседнем доме, чего он даже не предполагает. А пламя в любой момент может перекинуться и сжечь дом, который он считает своим. То, от чего мы уходим, уклоняемся, якобы забывая, находится в опасной близости от нас. И в конечном счете оно вернется, но с удвоенной силой». К. Г. Юнг
Якобы забывая…это то самое «Я не такой». Тогда я живу не собой, а представлениями о себе. Жизнь будит. Иногда ведром холодной воды, если мы не слышим ласкового шепота и ленимся встать.
В том месте, где человек себя превозносит, там обычно и падает. Больно. С треском. Если упорно не хочет падать и держится, то вызов принимают на себя дети. Тут уже самые стойкие не выдерживают - видеть, как твое родное страдает. Своей уязвимости не допускаешь, придется это наблюдать со стороны.
Так легко и приятно осуждать наркодилеров, сидя на мягком диване, рассуждая о нравственности. Так горделиво и надежно. Я хороший, пока они есть. Конечно. И за это порой приходится платить выбором ребенка сесть на иглу. И тогда отец падает на колени перед тем, кого он считал гнилью. И просит о пощаде. О дозе. Вся прыть и спесь слезает, когда отец видит своего сына худым, скрюченным в ломке, воющем о дозе. Конечно, ты прав, но почему же ты плачешь?
«Чем больше жизнь человека пронизана коллективными нормами, тем более аморален индивидуум» К. Г. Юнг
От себя добавлю, что чем больше человек ориентирован на внешнюю оценку, тем меньше я ожидаю от него чистоты в мыслях и действиях. Такой человек засорен чужими установками и правилами. При этом теряется доступ к интуиции. Есть душевная слепота несмотря на изрекаемые духовные постулаты.
«Твое видение станет ясным, только если ты сможешь заглянуть в свое сердце. Кто смотрит наружу - видит лишь сны, кто смотрит в себя - пробуждается» К. Г. Юнг
Когда я была маленькая, часто по ночам я боялась, что придут грабители. Квартиру, где я выросла ограбили, когда я уже была взрослая. Также меня мучил образ, где мою маму убивают. Она одно время работала официанткой и возвращалась поздно. Я каждый раз «встречала» ее на балконе. Ночь. Дорога. Дерево. Я знала примерно во сколько она появится из-под кроны на тропинке. Затем слышала стук ее шагов в арке. Я мысленно шла с ней к подъезду. Потом я слышала, как поднимается лифт. Щелчок замка снимал меня с мушки моей тревоги. И я выдыхала, шла спать.
На маму напали тогда, когда я перестала контролировать ее жизнь. Я занялась своей. Однажды я вернулась из кинотеатра. И мне позвонила тетя, сказала, что мама в Склифе. В тот вечер я смотрела фильм «Пляж». И там была сцена, как парень, истерзанный акулой, ползет по берегу в крови. Мне стало плохо. Примерно в это же время случилось нападение на маму в подъезде. Со спины. На нее накинули удавку, бросили на пол и били ногами. В том числе и по голове.
Сейчас я вижу образы вытесненного у человека. Мне не обязательно быть с ним рядом физически. Достаточно внутреннего настроя на контакт. Образы приходят в виде кратких картинок эмоционального состояния. Я не запрашиваю это специально. Это приходит неожиданно в виде кадра. Чаще всего это лицо с какой-то эмоцией. Презрительная гримаса, выражение едва сдерживаемого гнева, ожесточенная ярость, самодовольная ухмылка и т.д. Бывает так, что я вижу темную сизую тучу рядом с человеком. Вот буквально есть он и есть нечто отдельно, что пугает. Такой «хвост» является непризнанной, отрицаемой частью человека. И это пятно притягивает подобное из пространства. Также при общении с человеком, если тот не осознает какую-то свою тему, у меня начинает болеть тело в определенной зоне. И тогда я спрашиваю, о чем ты не хочешь знать. И меня отпускает.
Просто я так устроена. Это срабатывает, как вспышка при контакте с человеком. И я не умею это контролировать. Сели в лифт и поехали вниз. Упали до того уровня, к которому человек готов. Тем, кому нужен ответ и решение - это подходит. Тем, кто предпочитает «поговорить об этом», оставив себе выгоду быть больным - не очень. Все становится очевидным. Хотя можно забыть. Уйти в отрицание. По крайней мере, постараться хоть на какое-то время.
Мне сейчас печально. Это серьезный разговор с жизнью. Тревога выборов и тяжесть ответственности. И некуда. Совсем не во что мне от этого спрятаться.