...на самом деле эта запись тоже о любви.
Сегодня во сне мы с Джерри спешили по зимней Москве на незнакомую станцию метро, чтобы найти некую школу, любезно предоставившую нам свой актовый зал для репетиций "Принцессы Грезы". И репетировали, и даже с первого раза почти вспомнили весь текст.
Проснувшись, я подумала "ух, как здорово, я бы почти поверила, что это не сон, если бы не зима посреди осени и не какой-то бред про бескорыстные школы". И немедленно этим сном поделилась с Ксотаром и Холмским.
Ксотар сплюнул сквозь зубы на палубу, обнял мачту и сумрачно взностальгировал о деньках былых. Холмский немедленно развел кипучую деятельность, пытаясь кому-то дозвониться, договориться о зале, о концерте, но связь на корабле была плохая, и сигнал постоянно рвался.
Вдалеке из предрассветного тумана вставал Триполи.
И почему-то мысль о том, что это тоже какой-то подозрительный бред в мою голову на этот раз не забрела.
Проснувшись, я подумала "ух, как здорово, я бы почти поверила, что это не сон, если бы не зима посреди осени и не какой-то бред про бескорыстные школы". И немедленно этим сном поделилась с Ксотаром и Холмским.
Ксотар сплюнул сквозь зубы на палубу, обнял мачту и сумрачно взностальгировал о деньках былых. Холмский немедленно развел кипучую деятельность, пытаясь кому-то дозвониться, договориться о зале, о концерте, но связь на корабле была плохая, и сигнал постоянно рвался.
Вдалеке из предрассветного тумана вставал Триполи.
И почему-то мысль о том, что это тоже какой-то подозрительный бред в мою голову на этот раз не забрела.