чево-то меня немножка подзагнало...
Сегодня на гате смотрела на семью, которая там живет. Они проснулись на рассвете, выползли из-под своих одеял: папа, мама, и два маленьких сына. Позавтракали они холодным рисом без ничего, и младший с ревом тянул руки к старшему, который унес единственную тарелку. Голожопое дитя стояло и ревело под утренним солнцем, а вокруг бегали и весело трясли ушами такие же голодные, но на вид совершенно беззаботные собачки и козы.
Ребенок ревел не от голода. Он ревел от обиды, потому что когда мать, наконец, подошла и вырвала тарелку у старшего (больно отодрав его за нос), младший подержал тарелку и потерял к ней интерес. Может быть, человеческое дитя плакало от горя, а может от вредности. Может быть, он еще такой маленький, а уже научился кайфовать, когда его старшему брату родители причиняют боль. Потому что старший брат лупит и дерет его, как никчемную козявку.
А отцу это все было поровну. Он как проснулся, так и сел, и стал смотреть на реку, пока его жена кормит детей и чистит горшки грязью. Отец за все утро не сказал семье не слова. Мать давно не расчесывала свои длинные волосы, хотя сари на ней было не самое плохое, когда-то может, и хорошее. Вообще родители выглядели как будто они довольно приличные, но потерявшиеся, что ли, люди, а вот их дети оба были запущены, как у настоящих нищих… О каком мытье рук перед едой тут могла быть речь? Они заправляли рис в рты пальцами, которыми только что месили грязь на гате.
А я тут ищу смысл своей жизни и лечу себя от неразделенной любви. Мне стыдно, невыносимо стыдно. Зачем я умею читать, зачем я умею печатать слова? Зачем я еду в Непал, зачем я хочу жить в Индии? Меня, как и их, несет куда-то безжалостная река жизни, в которую каждый день кидают новых мертвецов.
Ребенок ревел не от голода. Он ревел от обиды, потому что когда мать, наконец, подошла и вырвала тарелку у старшего (больно отодрав его за нос), младший подержал тарелку и потерял к ней интерес. Может быть, человеческое дитя плакало от горя, а может от вредности. Может быть, он еще такой маленький, а уже научился кайфовать, когда его старшему брату родители причиняют боль. Потому что старший брат лупит и дерет его, как никчемную козявку.
А отцу это все было поровну. Он как проснулся, так и сел, и стал смотреть на реку, пока его жена кормит детей и чистит горшки грязью. Отец за все утро не сказал семье не слова. Мать давно не расчесывала свои длинные волосы, хотя сари на ней было не самое плохое, когда-то может, и хорошее. Вообще родители выглядели как будто они довольно приличные, но потерявшиеся, что ли, люди, а вот их дети оба были запущены, как у настоящих нищих… О каком мытье рук перед едой тут могла быть речь? Они заправляли рис в рты пальцами, которыми только что месили грязь на гате.
А я тут ищу смысл своей жизни и лечу себя от неразделенной любви. Мне стыдно, невыносимо стыдно. Зачем я умею читать, зачем я умею печатать слова? Зачем я еду в Непал, зачем я хочу жить в Индии? Меня, как и их, несет куда-то безжалостная река жизни, в которую каждый день кидают новых мертвецов.