Lou Reed, Photo by Christian Coigny
Обоюдное влияние поп-музыки на современную прозу не обсуждается. Опять же, исключительно на интуитивном уровне, без прямых связей, без обмена делегациями и «шукшинских дней» в Бруклине. Юрий Трифонов мог изобразить монструозность бытия с помощью одной «грязной белой водолазки» на молодом спутнике оккультной дамы, там, где другому потребовалась бы целая «чёрная месса».
Лу Рид был скуп на слова и ноты, в жизни, несмотря на специфический дендизм, слыл скрягой. Его «мовизмы» полностью лишены самолюбования, это скупость протокола, черновик объяснительной записки пропетый максимально близко к оригиналу, чей автор по-другому не умеет, и поет, как может. Его короткая «кобзоновская» стрижка раздражала в толпе волосатиков, когда длина волос считалась мерилом обывательской смелости.
Он всю жизнь напоминал кого-то из советских актеров: то Глеба Стриженова, то Шалевича, ближе к старости - Романа Карцева. Эту странность отмечали даже те, кто с трудом мог вытерпеть полторы минуты его пения, не крикнув «Снимай!». Дин Рид, Лу Рид - два портрета Дориана Грея, можно сказать. Из далеко не самых популярных и удачливых примеров «американской мечты». Жизнерадостный самоубийца и живучий саморазрушитель.
Дин Рид атаковал в спину молодежь, гибнувшую с оружием в руках во Вьетнаме - не самая подходящая форма протеста для порядочного джентльмена. Лу Рид живописал, как лишают материнства (своих детей у него не было) наркоманку - с таким материалом тоже на Евровидение не посылают. Плачь конфискуемых властями детей изображали дети продюсера. Чтобы заставить ребенка заплакать достаточно было сказать: «Джошуа! Спать!».
Слезы, скрежет гитарных струн, и сон - глубокий сон, в котором мы когда-нибудь подключимся к Лу и встретимся с Дином.
По чьим вещам будут изучать нашу эпоху бодрствующие потомки на пути к Большому Сну? Что даст им наиболее исчерпывающее представление о нашем времени? Неужели помпезные пустышки? Кому-то - да. Но люди искушенные и требовательные будут смаковать «простые» тексты Анатолия Гладилина и Леонида Бородина, на которых давно махнули рукой глотатели гнозиса и эстеты.
В самых страшных образцах американской готики нет ничего, что могло бы убедить советского читателя в том, какая это жуть. Бедняки, бедствуя, катаются на собственных машинах, а негры в этих книгах и фильмах похотливы и разодеты как дети членов Политбюро на закрытой вечеринке. В музыке Лу Рида тоже нет ничего чудовищного, она чудовищно банальна, как «грязная белая водолазка» у Трифонова.
Подобно героям Трифонова он был женат три раза, и тут тоже все как у московской богемы: первую звали Бетти Кронштадт, вторая была художницей, а третья, Лори Андерсон - композитор, вроде нашей Губайдулиной. Свадебных фотографий мало - всего одна, и, как у Рощина в кителе, черно-белая: галстук, пиджачок. Индпошив? - Вряд ли. Может быть и вовсе прокатный.
Георгий Осипов «Человек с чужой печенью» 2015 г.
* * * * * * * * * *
Lewis Allan Reed (March 2, 1942 - October 27, 2013)