"Отвали, моя черешня": Олег Кулик без собак, но с терафимами
"Человек.doc. Олег Кулик. Игра на барабанах" в театре "Практика"
Я всегда радуюсь, когда в незнакомом городе попадаю в театр, куда ходят сами актеры. Это настоящий, живой театр. В лондонском «Young Vic» мы встретили актрису из «Игры престолов», а в московской «Практике» - Максима Виторгана. Судя по шепоткам, где-то рядом была и Ксения Собчак, но я ее то ли не разглядела, то ли не узнала.
Пришли мы на один из спектаклей проекта «Человек.doc», посвященный Олегу Кулику.
В отличие от других спектаклей-имен проекта, Кулик не играл себя. Его играл Антон Кукушкин - играл виртуозно, то полностью перевоплощаясь в художника-провокатора, вопроизводя его мимику, тембр, движения, осанку; то - остраняясь, читая с листа "актерским" голосом; эта диалектика образов, слиянная неслиянность, задавала спектаклю образную динамику, которая оттеняла текст.
А текст получился удивительный.
Говорят, Евгений Казачков провел с Куликом около ста интервью. Из этого массива текстов драматург, безжалостно отсекши лишнее, создал совершенно четкую монопьесу, внутренне связную, единую. Получился такой идеальный вербатим: документальный, но развивающийся по законам сюжета.
Провокация заложена в задумке: правда же, вы будете ждать, что спектакль - о человеке-собаке? Но нет, этот образ, заклеймивший Кулика неоднозначной славой, упоминается лишь единожды.
Провокация начинается, уже когда зрители собираются в небольшом зале: проецируемые на экран фотографии обезьян оказываются, как выясняется чуть позже, чем-то большим (или меньшим), чем вы ожидали.
Создаваемый образ художника избавлен от нарочитой скандальности: если постановка и потрясает, то не эпатирует. Спектакль движется в собственной логике, которую интересно угадывать; в нем много чудесной завиральности, и социальной критики, и каждый в чем-то узнает себя. Ах Валя, Валя, как же ты нужна художнику! (То есть нужен...) У меня самой был в жизни опыт, когда мне говорили: "Какой же ты хороший собеседник!" - когда я молчала около часа, слушая.
За полтора часа мы вместе с героем проживаем своеобразное развитие; вместе с ним критикуем общество, и мерзнем, и медитируем. Видим чучела людей, и золотоволосого пустоголового бога в основании империи, и руку Бога. Рука эта, впрочем, не помогает герою, а отмахивается от него: "Отвали, моя черешня". Все это - не случайно. Волшебно завиральные идеи в духе пелевинской ироничной мистики были бы смешны, когда б не были так актуальны!
Увидев препарированную обезьянку в самом себе, важно узнать в себе и таксидермиста: только тогда ты будешь близок к тому, чтобы отчасти понять себя и увидеть, наконец, других.
Посмотрев на репертуар "Практики", захотелось увидеть все, что здесь идет: и спектакль брусникинцев, и детские постановки. А увидев лаконичный и светлый интерьер и гуманные цены в буфете, захотелось бывать тут почаще. Однако время наше в Москве было ограничено; главное, что мы теперь знаем: здесь, возле бывшего здания "Театра.doc", есть провокационный и настоящий театр, где зрителей ждет немало открытий.
Я всегда радуюсь, когда в незнакомом городе попадаю в театр, куда ходят сами актеры. Это настоящий, живой театр. В лондонском «Young Vic» мы встретили актрису из «Игры престолов», а в московской «Практике» - Максима Виторгана. Судя по шепоткам, где-то рядом была и Ксения Собчак, но я ее то ли не разглядела, то ли не узнала.
Пришли мы на один из спектаклей проекта «Человек.doc», посвященный Олегу Кулику.
В отличие от других спектаклей-имен проекта, Кулик не играл себя. Его играл Антон Кукушкин - играл виртуозно, то полностью перевоплощаясь в художника-провокатора, вопроизводя его мимику, тембр, движения, осанку; то - остраняясь, читая с листа "актерским" голосом; эта диалектика образов, слиянная неслиянность, задавала спектаклю образную динамику, которая оттеняла текст.
А текст получился удивительный.
Говорят, Евгений Казачков провел с Куликом около ста интервью. Из этого массива текстов драматург, безжалостно отсекши лишнее, создал совершенно четкую монопьесу, внутренне связную, единую. Получился такой идеальный вербатим: документальный, но развивающийся по законам сюжета.
Провокация заложена в задумке: правда же, вы будете ждать, что спектакль - о человеке-собаке? Но нет, этот образ, заклеймивший Кулика неоднозначной славой, упоминается лишь единожды.
Провокация начинается, уже когда зрители собираются в небольшом зале: проецируемые на экран фотографии обезьян оказываются, как выясняется чуть позже, чем-то большим (или меньшим), чем вы ожидали.
Создаваемый образ художника избавлен от нарочитой скандальности: если постановка и потрясает, то не эпатирует. Спектакль движется в собственной логике, которую интересно угадывать; в нем много чудесной завиральности, и социальной критики, и каждый в чем-то узнает себя. Ах Валя, Валя, как же ты нужна художнику! (То есть нужен...) У меня самой был в жизни опыт, когда мне говорили: "Какой же ты хороший собеседник!" - когда я молчала около часа, слушая.
За полтора часа мы вместе с героем проживаем своеобразное развитие; вместе с ним критикуем общество, и мерзнем, и медитируем. Видим чучела людей, и золотоволосого пустоголового бога в основании империи, и руку Бога. Рука эта, впрочем, не помогает герою, а отмахивается от него: "Отвали, моя черешня". Все это - не случайно. Волшебно завиральные идеи в духе пелевинской ироничной мистики были бы смешны, когда б не были так актуальны!
Увидев препарированную обезьянку в самом себе, важно узнать в себе и таксидермиста: только тогда ты будешь близок к тому, чтобы отчасти понять себя и увидеть, наконец, других.
Посмотрев на репертуар "Практики", захотелось увидеть все, что здесь идет: и спектакль брусникинцев, и детские постановки. А увидев лаконичный и светлый интерьер и гуманные цены в буфете, захотелось бывать тут почаще. Однако время наше в Москве было ограничено; главное, что мы теперь знаем: здесь, возле бывшего здания "Театра.doc", есть провокационный и настоящий театр, где зрителей ждет немало открытий.