(no subject)
«Никто из участников Гражданской войны с белой стороны не понял, что суть гражданской войны совсем не та, чем в войне с другими государствами. В ней борьба оружием играет второстепенную роль, первую играет борьба идеологий. Красные это прекрасно понимали и целиком использовали идеологическое оружие. В любом занятом ими месте они развертывали яростную пропаганду, не стесняясь выдвигать самые заманчивые и лживые лозунги. У них было и то преимущество, что заманчивые обещания преподносились населению что называется своими людьми, теми же сыновьями крестьян и рабочих. С нашей же стороны даже не было самой простой попытки объяснить народу, за что мы боремся.
Генералы, возглавлявшие белые силы, были беспомощными политическими неофитами. Единственно, что они могли придумать, это был лозунг созыва Учредительного Собрания, которое все разрешит. Если крестьяне спрашивали, что будет с помещичьей землей, агитатор Освага отвечал: «Учредительное Собрание решит». Само собой разумеется, что крестьяне не имели никакого представления о таком учреждении. Большевистские же агитаторы сразу били по этому единственному и ничего не говорящему доводу с нашей стороны. Им было достаточно сказать, что Учредительное Собрание уже имело место и было без сопротивления разогнано матросом Железняковым. Наша пропаганда могла вестись двояко: фронтовым частям должны были быть приданы чины Освага - центрального пропагандного учреждения. Их задачей было бы созывать в любой деревне или селе, которое мы занимали, сход и разъяснять народу, за что мы боремся и почему население должно нас поддерживать. За полтора года моего пребывания на фронте я таких пропагандистов ни разу не видал. Мысль о том, что необходимо вести идейную борьбу, не приходила в голову нашему военному начальству. Его поведение было чем-то средним между карательной экспедицией и занятием враждебной территории»