Как Рене Дюге-Труэн отправился грабить Рио-де-Жанейро
Давно хотелось рассказать про лихой налет Рене Дюге-Труэна на Рио-де-Жанейро - мероприятие само по себе впечатляющее, да вдобавок оно еще и относительно хорошо задокументировано, а в документах обнаруживается много интересного.
Портрет Дюге-Труэна в военной форме на фоне Рио-де-Жанейро написан между 1713 и 1728 годом. Эта анонимная копия с портрета работы Ван Лоо хранится в музее в Сен-Мало, на родине героя. https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Portrait_de_Duguay-Trouin_en_uniforme_militaire_devant_Rio_de_Janeiro.jpg?uselang=fr Мундир тут, конечно, уже не тот, который полагался капитану военного корабля Дюге-Труэну в 1711 году, а более поздний, пороскошнее.
Дело было в 1711 году. Франция на закате долгого правления Людовика XIV опять воевала, и не слишком успешно, так что удачная корсарская операция пришлась очень кстати, да и потом в трудную минуту французы с удовольствием о ней вспоминали.
Война за испанское наследство - то есть за то, кому достанется освободившийся после смерти последнего испанского Габсбурга престол - шла с 1701 по 1714 год. На престол претендовали, с одной стороны, австрийские Габсбурги, с другой - французские Бурбоны (и те, и другие приходились прежней династии близкой родней). На троне уже сидел внук Людовика XIV, ставший королем Филиппом V Испанским, так что Испания в этом конфликте выступала в союзе с Францией. На стороне габсбургской Священной Римской империи выступили многие другие европейские страны, недовольные притязаниями Франции, в том числе Англия и Нидерланды.
Воевали не только по всей Европе, но и на заморских территориях в Вест-Индии и в Северной Америке, и непосредственно на море, в Атлантике и Средиземноморье. Все морские державы не только выводили в море эскадры военных кораблей, но и в большом количестве выдавали корсарские патенты. Ну и, конечно, кроме корсаров (они же каперы и приватиры) с патентами, в Вест-Индии процветало откровенное пиратство. Четкую границу не всегда удается провести не только между действиями пиратов и корсаров, но и между действиями тех же корсаров и, так сказать, «государственных» военно-морских сил.
Некоторые участники за время конфликта успели поменять сторону - например, в 1703 году из союзников противниками Франции сделались Савойя и, что важно для дальнейшего, Португалия. Крупнейшей и, может быть, важнейшей колонией Португалии была Бразилия, в которой в 1690-х годах нашли золото. Через Сан-Себастьян-де-Рио-де-Жанейро (который теперь часто называют просто Рио) золото шло с промысла на вывоз, и в этом городе с населением около 12 тысяч человек сосредоточивались в то время баснословные богатства.
Бразилия в 1709 году. Золото нашли на территории нынешнего штата Минас-Жерайс - тогда это была капитанерия Сан-Паулу и Минас-де-Ору (т.е. золотых рудников). https://braises.hypotheses.org/tag/rio-de-janeiro
Раз в год под охраной военных кораблей из Рио-де-Жанейро в Лиссабон отправлялся так называемый «Золотой караван», который мог везти от 5 до 8 тонн золота. Рене Дюге-Труэн раньше уже пытался подкараулить такой караван у Азорских островов, чтобы отбить и захватить какие-нибудь суда, но по разным причинам добычу упустил. Это для него было тем более огорчительно, что в ту экспедицию он инвестировал собственные средства - можно сказать, всё нажитое непосильным трудом. На дальнейшие предприятия надо было искать инвесторов, и весьма желательно было заручиться участием государства. Король, не только ценивший заслуги Дюге-Труэна (в 1709 он пожаловал дворянство ему и его старшему брату), но и относившийся к нему с симпатией, уже не раз предоставлял ему для корсарских экспедиций корабли военного флота, за что государственная казна получала пятую долю добычи.
В общем, Дюге-Труэн поехал в Версаль хлопотать, и как раз в это время - в начале весны 1711 года - туда дошли известия об участи экспедиции дю Клерка.
В 1710 году капитан королевского флота и по совместительству корсар Жан-Франсуа Дюклерк не то на пяти, не то на шести королевских кораблях с тысячей солдат морской пехоты, не считая примерно 500 моряков, отправился из французского Бреста к берегам Бразилии и 6 августа добрался до Рио-де-Жанейро. 17 августа эскадра попыталась войти в узкий пролив, ведущий в залив Ганабара, но пушки форта Святого Креста вынудили их отказаться от этой затеи и пристать к океанскому берегу к западу от города.
Они разграбили несколько фазенд и церквей на прибрежных островах, но столкнулись с сопротивлением и решили наступать на город с суши. 11 сентября они высадились, нашли себе проводников из беглых рабов, и пошли к городу, опять же грабя по дороге фазенды и церкви.
План Рио-де-Жанейро и его укреплений в 1710-1711 гг. https://multirio.rio.rj.gov.br/index.php/historia-do-brasil/rio-de-janeiro/2442-as-invasoes-francesas-1710-e-1711
19 сентября им заступили дорогу немногочисленные колониальные войска под командованием губернатора Франсишку де Каштру Мораиша, по всем рассказам, не слишком толкового и отважного командира. Зато в отражении нападения отличились учащиеся иезуитского коллегиума, да и жители норовили облить захватчиков из окон кипятком, пока те продвигались по узким улочкам.
На подходах к городу и в уличных боях французы потеряли, по оценкам, около 300 человек убитыми и 500 ранеными; попавших в плен кое-где тоже перебили разгневанные ополченцы. Отряд самого дю Клерка окружили возле губернаторского дворца и взяли в плен по всей форме. Потери португальцев составили, опять же по оценкам, около 50 человек убитыми и около сотни ранеными.
На этой иллюстрации дю Клерка берут в плен почему-то индейцы, а никаких чернокожих (которых в городе было много) нет вообще. Доспехи и шлемы тоже выглядят странновато для начала XVIII века, но бразильский художник Арманду Марку Вианна (1897-1991) так себе это представлял. https://emendasesonetos.blogspot.com/2010/08/os-300-anos-da-invasao-francesa-ao-rio.html
Особой заслуги командования португальцев в отражении нападения не было, как признают португальские и бразильские историки - французы сами действовали бестолково и за это поплатились. Уцелело и попало в плен шесть или семь сотен человек, с которыми португальцы обращались без лишних церемоний, кормили впроголодь и содержали в заключении в антисанитарных условиях (надо полагать, других тюрем у них и не было).
Не то чтобы в других местах с пленными обращались намного лучше, но все-таки обычно учитывали, что их потом надо будет обменять на своих. Кроме того, все понимали, что противники, не рассчитывающие выжить в плену, будут сражаться до последнего, и победителю в другой раз придется платить за свою победу еще более дорогой ценой.
Дю Клерка сначала держали в здании иезуитского коллегиума, но он сам попросил перевести его на жительство в город, поскольку «не питал склонности к монашеской жизни». Его разместили в частном доме местного должностного лица - одном из лучших зданий в Рио-де-Жанеро в то время. В этом приличном доме его и убили прямо в кровати при невыясненных обстоятельствах в ночь на 18 марта некие «люди в масках». Ходили слухи, что дю Клерк пользовался благосклонностью дам из местного высшего общества и чуть ли не супруги самого губернатора, и кого-то это слишком сильно задело. Как бы то ни было, виновных не нашли.
Французам это все, конечно, было очень обидно, и тут у Дюге-Труэна возник грандиозный план. В мемуарах он пишет:
«Все эти обстоятельства, в сочетании с надеждой на огромную добычу, а особенно с той честью, которую можно было снискать в столь трудном предприятии, породили в моем сердце желание донести славу королевского оружия до этих отдаленных краев и наказать португальцев за бесчеловечность уничтожением этой цветущей колонии. Я обратился с этим к троим своим лучшим друзьям, которые всегда прежде помогали мне своим кошельком и своим кредитом в снаряжении различных моих экспедиций... Я рассказал им о своем предприятии и уговорил их стать директорами. Но поскольку размах и длительность дела требовали очень значительных затрат, нам пришлось обратиться еще к трем богатым негоциантам из Сен-Мало..., так что получилось, считая моего брата, семь директоров. Я им представил роспись кораблей, офицеров, войск, экипажей, необходимых съестных и оружейных припасов, согласно которой стоимость снаряжения этой экспедиции, без учета жалованья, выплачиваемого по возвращении, должна была составить один миллион двести тысяч ливров.»
Дальше были переговоры с высокопоставленными лицами; в итоге граф Тулузский (внебрачный сын Людовика XIV, которого отец поставил в чине адмирала руководить королевским флотом) тоже вошел в долю с собственными средствами. После его ходатайства король одобрил план экспедиции и предоставил для нее корабли и войска. Из бюджета государства, совершенно истощенного долгой неудачной войной, никаких денег выделять не требовалось: жалованье королевской морской пехоте тоже должны были выплачивать арматоры.
Дюге-Труэн со старшим братом сразу же отправились в Брест, на базу королевского флота, распоряжаться насчет подготовки кораблей. Были выбраны:
«Лилия» - 74 пушки (лилия по-французски женского рода, так что этот большой военный корабль, как тогда и полагалось, носил мужское имя)
«Великодушный» - 74 пушки
«Блестящий» - 66 пушек
«Ахилл» - 66 пушек
«Славный» - 66 пушек
Аргонавт - фрегат, 46 пушек (название может читаться и как слово женского рода, что-то вроде «аргонавтка»; фрегат и корвет по-французски женского рода, и у большинства фрегатов и корветов женские имена)
«Амазонка»- фрегат, 36 пушек
«Беллона» - фрегат, 36 пушек (судно было оборудовано как галиот с двумя большими мортирами)
«Астрея» - 22 пушки
«Согласие» - 20 пушек (тоже слово женского рода). Это судно водоизмещением четыреста тонн должно было везти припасы, его груз составляли главным образом большие бочки с водой.
В другом военном порту, Рошфоре, был выбран корабль «Верный», 60 пушек; его готовили якобы для обычного корсарского плавания. «Орел», 40 пушек, готовился там же в Рошфоре якобы для плавания к островам Вест-Индии.
В Ла Рошели оборудовали два галиота с двумя мортирами на каждом.
В Дюнкерке готовился «Марс», 56 пушек, якобы для корсарского плавания в северных морях.
В дополнение к этому Дюге-Труэн со своим братом снарядили еще два частных корабля из Сен-Мало, стоявших в Ла-Рошели - «Канцлер», 40 пушек, и «Славную», 30 пушек.
Все эти приготовления производились в большой тайне, через подставных лиц. Отдельными партиями, тоже тайно и через подставных лиц, закупались боеприпасы, провизия, палатки и снаряжение для оборудования лагеря на суше и ведения осады. Правительство выделило опытного офицера морской пехоты, чтобы ведать обеспечением и организацией воинского контингента; адмиралтейство назначило опытного счетовода, чтобы вести учет добычи. Подбором капитанов и морских офицеров занимался сам Дюге-Труэн. В числе капитанов было, как водится, несколько родственников тех, кто финансировал экспедицию.
Дюге-Труэн с гордостью пишет, что несмотря на недостаток припасов на складах королевского флота, все корабли в Бресте и Дюнкерке уже через два месяца были готовы поднять паруса.
Стало известно, что в Англии снаряжают большую эскадру, и Дюге-Труэн не сомневался, что перед ней будет поставлена задача блокировать его на рейде Бреста. Поэтому он решил не дожидаться полной готовности всех судов, а немедленно вести их из Бреста в Ла Рошель как есть. Решение было верным; всего через два дня после их отплытия к Бресту подошла английская эскадра в составе двадцати военных кораблей.
9 июня 1711 года собранная в Ла-Рошели эскадра Дюге-Труэна вышла в море; не готов был только «Орел», которому предстояло догнать остальных у островов Зеленого Мыса. Там планировалась остановка, чтобы пополнить запасы воды и свежей провизии. По дороге захватили еще небольшое английское судно - не упускать же добычу, в самом-то деле!
На островах Зеленого Мыса с водой и свежей провизией оказалось не очень, так что там простояли совсем недолго, со 2 по 6 июля, но все-таки за это время провели учения - потренировались в высадке войск с кораблей. Дальше предстоял путь через Атлантический океан к берегам Бразилии.
Экспедиции пришлось продвигаться вперед при сильном неблагоприятном ветре; все корабли один за другим лишались стеньги; только двадцать седьмого августа - через полтора с лишним месяца! - экспедиция подошла к Баие, Заливу Всех Святых. Дюге-Труэн собрал совет и предложил по пути зайти туда и захватить или сжечь те вражеские корабли, какие там окажутся. Но у экспедиции после долгого пути оставалось мало воды, ее едва-едва должно было хватить на плавание до Рио де Жанейро, так что решено было не отвлекаться, а идти прямо туда. Успех предприятия во многом зависел от внезапности; на то, чтобы пополнить запасы воды - а это требовало заполнения и перевозки на суда больших бочек - просто не было времени.
Кораблям предстояло пройти через тот самый пролив шириной 1400-1500 метров, через который год назад не удалось пройти дю Клерку.
По обоим берегам пролива у португальцев стояли форты с нацеленными на пролив пушками, а скала посередине вынуждала корабли прижиматься к берегу на расстояние ружейного выстрела. Кроме того, в самом заливе стояло четыре португальских линейных корабля с вооружением от 56 до 74 пушек и 3 фрегата от 32 до 40 пушек.
План залива, города, укреплений и атак на Рио-де-Жанейро, составленный участником экспедиции в ноябре 1711. https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b531230864/f1.item.zoom#
На высотах над городом располагались монастыри и резиденция епископа, ну и укрепления с кое-какой артиллерией тоже. В городе стояло пять полков регулярной пехоты, недавно привезенных из Европы, и «огромное множество дисциплинированных чернокожих» - по оценке Дюге-Труэна, всего около двенадцати или тринадцати тысяч. Силы обороняющихся оказались гораздо существеннее, чем предполагал Дюге-Труэн, когда планировал экспедицию. От первоначального плана взять город «с налета» пришлось отказаться.
Получилось так, что португальцев предупредили еще раньше. Английская королева Анна отправила к королю Португалии в Лиссабон пакетбот с сообщением об отплытии эскадры Дюге-Труэна. У португальцев не было наготове никакого корабля, чтобы доставить эту информацию дальше в Бразилию, поэтому тот же пакетбот немедленно пошел в Рио де Жанейро. Ему, в отличие от французов, повезло с погодой, и он добрался до места назначения на две недели раньше французской эскадры, так что колониальная администрация была предупреждена. Дополнительное предупреждение последовало, когда в полдесятого утра 12 сентября эскадру заметили уже с бразильского берега, с Кабо Фрио.
Тем не менее, несмотря на значительные силы, португальцы оказались не готовы отражать нападение. Даже пороха и ядер в форты не завезли в достаточном количестве.
В час дня эскадра вошла в пролив. Первым шел «Великодушный», капитан которого де Курсерак уже бывал в Рио-де-Жанейро раньше. Дюге-Труэн на «Лилии» шел четвертым. К половине третьего все корабли эскадры под обстрелом преодолели пролив. Здесь французам с погодой повезло - стоял небывало густой туман. Ни один французский корабль от обстрела существенных повреждений не получил, а людские потери составили около 80 человек убитыми и около 220 ранеными.
Прибытие эскадры Дюге-Труэна в Рио-де-Жанейро, репродукция литографии 1844 года. https://pt.m.wikipedia.org/wiki/Ficheiro:Rio-1711-Duguay-Trouin.jpg
Ф. Деквовилле. Французская эскадра входит в залив 12 сентября 1711 г. https://www.mutualart.com/Artwork/Rio-de-Janeiro/6426E84062445C63CA5C0EC95207379E
Капитаны португальских военных кораблей в заливе вполне обоснованно стали опасаться, что сейчас их будут захватывать. Это и само по себе было бы неприятно, и вдобавок атакующие получили бы в свое распоряжение дополнительную артиллерию. Так что португальцы быстро обрубили якорные канаты и выбросились на берег под городскими батареями. Французы прошли дальше, оставляя город слева, и встали на якорь вне зоны обстрела.
На следующий день французский десант занял Козий остров напротив города, и французы начали устанавливать там пушки и мортиры с кораблей.
У французов, как мы помним, кончалась вода, так что нужно было срочно высаживаться на берег. 14 сентября на берегу было уже около трех тысяч трехсот человек готовых к бою: две тысячи двести солдат, семьсот-восемьсот матросов плюс офицеры и волонтеры. Еще пятьсот человек страдали цингой; их тоже высадили на берег, и через четыре-пять дней они окрепли и смогли присоединиться к остальным.
Французы начали обстрел города из судовых орудий и мортир на галиотах, а позже смогли захватить форты на высотах и оттуда тоже вели огонь.
Португальцы, как могли, старались осложнить им задачу и активно отстреливались. Французские отряды опустошали местность вокруг города; кое-кого из мародеров португальцы взяли в плен и держали в тюрьме в оковах. К пленным они подсадили переодетого матросом француза, который давно осел в Рио-де-Жанейро и работал уже на свою новую страну; таким образом им удалось выведать информацию о количестве французских войск, расположении лагеря и пр.
Впрочем, предпринятая португальцами атака на лагерь французов все равно провалилась, а французы заняли необходимые позиции, разместили там артиллерию и были готовы обстреливать город со всех сторон. Дюге-Труэн счел, что пора начинать переговоры. К осажденным был отправлен барабанщик с письмом, адресованным губернатору. Перевод письма даю с минимальными сокращениями:
«Поскольку мой государь желает получить удовлетворение за жестокость, проявленную в отношении офицеров и солдат, которых вы взяли в плен в прошлом году, и поскольку Его Величеству хорошо известно, что по вашему распоряжению совершилась расправа над хирургами, которым вы прежде позволили сойти с корабля для перевязки раненых, после чего вы оставили погибать от голода и нужды часть оставшихся солдат и удерживали их всех в неволе вопреки содержанию картеля об обмене пленными, заключенного между коронами Франции и Португалии, Его Величество приказал мне употребить корабли и войско, чтобы принудить вас отдать себя на его волю и выдать мне всех французских пленных, а также взыскать с жителей вашей колонии достаточную контрибуцию, чтобы их покарать за жестокость, а Его Величеству с избытком возместить расходы, понесенные им на снаряжение столь значительной экспедиции. Я не стал требовать, чтобы вы сдались, полагая себя не в состоянии вас к этому принудить и не желая обращать в пепел ваш край и ваш город, если вы не сдадитесь на волю моего государя, который не велел мне губить тех, кто подчинится своей охотой и раскается в том, что оскорбил его в лице его офицеров и солдат.
Я узнал также, что господин дю Клерк, который ими командовал, был убит по чьему-то наущению; я не пожелал прибегать к карательным мерам против португальцев, которые оказались в моей власти, поскольку намерения Его Величества состоят не в том, чтобы вести войну недостойным образом; и я хочу верить, что в вас слишком много чести, чтобы самому оказаться замешанным в этой постыдной расправе; но этого недостаточно, Его Величество желает, чтобы вы назвали мне тех, кто это сделал, и чтобы над ними было совершено примерное правосудие. Если вы помедлите подчиниться его воле, то все ваши пушки, все ваши баррикады, все ваши войска не помешают мне исполнить его приказ и предать весь ваш край огню и мечу. Я ожидаю от вас ответа скорого и определенного, иначе вы узнаете, что если до сих пор я вас щадил, то лишь ради того, чтобы пощадить себя и не видеть с ужасом и отвращением, как невинные разделяют участь виновных.
Остаюсь всецело... »
Губернатор с тем же барабанщиком прислал ответ:
«Я увидел причины, побудившие вас прибыть сюда из Франции. Что до обращения с французскими пленными, то оно соответствовало обычаям войны; они не испытывали недостатка ни в выдаче хлеба, ни в каком-либо ином вспомоществовании, хотя они этого и не заслуживали по тому, как они напали на здешние земли моего государя, не имея на то поручения от христианнейшего короля, а только лишь занимаясь корсарским промыслом. Однако же я им, числом шесть сот человек, даровал жизнь, как эти самые пленные могут засвидетельствовать. Я их уберег от ярости чернокожих, которые хотели их всех предать мечу; наконец, во всем, что их касалось, я без какого-либо упущения обращался с ними в соответствии с намерениями моего государя. В отношении смерти господина дю Клерка: я по его просьбе поместил его в лучший в наших краях дом, где он и был убит. Кто его убил? Это достоверно установить не удалось, несмотря на все принятые меры как с моей стороны, так и со стороны судебной палаты. Я вас заверяю, что если убийца будет найден, он понесет заслуженную кару. Во всем этом деле нет ничего, кроме чистой правды, которую я вам изложил. Что до того, чтобы сдать вам мой город, то как бы вы мне ни угрожали, мой государь мне его поручил, и мне нечего вам ответить кроме того, что я готов его защищать до последней капли моей крови. Уповаю на то, что Господь Воинств не оставит меня в таком справедливом деле, как оборона этого города, которым вы желаете овладеть безосновательно и неуместно.
Храни Бог вашу милость
Франсишку де Каштру Мораиш»
Получив этот ответ, Дюге-Труэн велел атаковать укрепления.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ