Рыцарь Стеклянной Горы
проект №182 в Заповеднике Сказок «День скелетов в шкафу»
... Так отдай же, Георгий, знамя свое,
Серебряные стремена,
Пока этот парень держит копье,
На свете стоит тишина.
И скачет лошадка, и стремя звенит,
И счет потерялся дням,
И мирное солнце топочет в зенит,
Подковкою по камням.
Михаил Анчаров «Баллада о парашютах»
Почему в эту ночь с пятницы на субботу образовалась прореха, неизвестно. Может, с нашей стороны задели, может, оттуда постарались, а может, просто ткань не выдержала - она же не вечная, время от времени надо обновлять. Ну и пока Бабушка-которой-не-нужно-имени не подоспела с костяной иглой и не заштопала прореху заговоренной ниткой, через ту прореху просочилась дрянь. Небольшая, но шустрая и жадная.
Лиса, которая нынче опять осталась зимовать у Бабушки-которой-не-нужно-имени, разбудила ее сразу, как только почуяла появление дряни. Бабушка кинулась штопать, а Лиса стала прислушиваться к спящему городу, словно выслеживая под снегом мышь. Она теперь умела слышать не только мышей.
Кое-кто еще, конечно, эту дрянь почуял.
Забеспокоились немногочисленные городские домовые. Застыли, глядя особым взглядом в темноту, кошки. Собаки, которым достались гены давних стражей, проснулись, проверили, все ли в порядке вокруг, и остались сторожить. Между прочим, проснулась даже глупенькая Чикита, чистопородная мексиканская голая, процокала по паркету к постели хозяйки Даши, уселась рядом и приготовилась защищать хозяйку, сама не зная от чего.
Дрянь, не имеющая ни облика, ни имени, ни даже определенного места в пространстве, чуяла и домовых, и кошек, и собак, и прислушивающуюся Лису. И конечно, она почуяла, когда Бабушка сделала последний стежок и завязала нитку особым узлом. Теперь обратной дороги не было, и времени оставалось все меньше - Бабушка и Лиса устроят на нее охоту, и удастся ли ей уцелеть, будет зависеть от того, успеет ли она до этого поохотиться сама. Можно было бы обойтись и без охоты, если бы дрянь позвали и ждали бы с приготовленной жертвой, но чего нет, того нет, нужна добыча.
Добычи в этом городе хватало. Дрянь не умела проникать сквозь стекло, но ведь не все окна плотно закрыты, да и не вся добыча прячется за стеклами. Главное, не жадничать и не хватать кусок больше, чем можешь проглотить. Впрочем, размер куска зависит от размера пасти, не правда ли? Чем больше пасть, тем больше можно будет съесть за раз и тем быстрее вырасти большой и сильной. Такой сильной, чтобы Бабушка была уже не страшна, не говоря уж о Лисе. Но пока у дряни только тот запас силы, с которым она пробралась сюда из-за завесы, и обзавестись большой пастью сразу ей не удастся.
Дрянь искала себе подходящее вместилище. Лучше всего подошло бы оставленное владельцем тело или хотя бы чучело какого-нибудь некрупного хищника с зубами и когтями, но ничего подходящего никак не попадалось ни под открытым небом, ни за приоткрытыми окнами.
***
У Людмилы Петровны в квартире не было ни домовых, ни кошек, ни собак. Из живности она имела дело только с воробьями, для которых повесила кормушку за окном и регулярно пополняла запас семечек. Как-то так сложилась жизнь, что не то что живностью, а даже и неживыми вещами сверх необходимого она не обзаводилась. Предметы, не нужные в хозяйстве и относящиеся к категории сувениров, за редкими исключениями достались ей в свое время от тетушки вместе с квартирой и сервантом, где они и хранились.
Была там, например, фарфоровая фигурка танцующей девочки в платочке - ширпотреб, изготовленный еще до рождения Людмилы Петровны, памятный ей с самого детства и потому сохраненный. Был рыцарь на белом коне, сделанный из проволочек и радиодеталей и подаренный дядюшке на какой-то юбилей коллегами по секретному НИИ. Был упитанный бычок из соленого теста, которого много лет назад сделала к очередному году быка одна подруга Людмилы Петровны; он как-то прижился в серванте и так и остался там среди хрусталя.
Правда, за последнее время предметов в серванте прибавилось. Внук Федор, которого родители регулярно привозили к Людмиле Петровне на все выходные, настаивал на сохранении особенно дорогих его сердцу поделок. В результате среднюю стеклянную полку из серванта пришлось вынуть, чтобы поместился замок из Лего - этого лего как-то было принесено целое ведро, купили по случаю на вес в благотворительном магазине, и Федору его хватило чуть ли не на год. Некрупные постройки он увозил домой, а здоровенный замок родители забирать категорически отказались, сказали, пусть стоит у бабушки. Теперь же замок отодвинули к боковой стенке, а почетное место на той же нижней полке занял скелет тираннозавра, собранный из набора «Юный палеонтолог». Тираннозавр был, к счастью, не в натуральную величину, но все-таки 40 сантиметров высотой, почти как замок.
Две тяжеленные хрустальные салатницы, в свое время престижный дефицит и предмет гордости тетушки, переехали на верхнюю стеклянную полку к разномастным хрустальным бокалам и рюмочкам, а на нижней полке рыцарь на белом коне встал у ворот замка рядом с танцующей девочкой, выставив проволочное копье в сторону зубастого скелета тираннозавра. Это Федор так придумал. Бычка он не знал, куда деть, и просто оставил посреди полки.
Сейчас Федор спал на диване, укрытый теплым одеялом. Завтра им с Людмилой Петровной предстояло обдумать и реализовать какой-нибудь творческий проект для школьного конкурса.
***
Дрянь торопилась и готова была занять хоть мало-мальски пригодное вместилище. Вот это, например - не лучший вариант, голый скелет, но все-таки скелет явного хищника. Эта крупная голова, эти челюсти с полным набором острых зубов, эти мощные задние лапы и хвост принадлежат явно не безобидному жвачному. Привередничать некогда, надо брать, были бы кости, а мясо будет - дрянь знает, как это делается.
Просочившись через полуоткрытую форточку и неплотно задвинутое стекло серванта, дрянь поспешно втянулась на нижнюю полку, совместила по возможности свой контур с контуром доставшегося скелета и стала осматриваться.
Хорошо бы найти рядом какую-нибудь живую мелочь. Нет, мелочи нет. Один живой неподалеку, и даже безмятежно спит, но такой большой пока не по силам ни самой дряни с ее скромным запасом сил, ни ее новообретенному телу, тем более что это не тело еще, а скелет. Еще один живой в соседнем помещении, тоже спит, тоже не подходит - еще крупнее. Где-то подальше есть еще другая добыча, и даже достаточно мелкая, но дотащить до нее скелет сейчас не хватит сил. Дрянь знает, как рассчитывать силы.
Дрянь знает, что делать, если нет ни готовой жертвы, ни потенциальной добычи. Жертву можно сотворить, здесь как раз и нужен точный расчет - сколько силы сначала отдать жертве, чтобы ее оживить, а потом забрать у нее уже не только свое, но и то, что тебе не принадлежало. Отдашь слишком мало - мало потом получишь, отдашь слишком много - рискуешь не справиться с ожившим творением и остаться ни с чем.
И, конечно, нужна основа, жертву нельзя сотворить совсем уж из ничего. В жертву лучше всего идет скот, годный в пищу, или дева, хорошо бы юная красавица знатного рода, но сгодится и крестьянская девчонка. Дряни повезло - необходимое нашлось совсем рядом с ней. Изображение травоядного животного, годного в пищу, да еще и сделанное из хлеба и соли - куда уж лучше! Изображение танцующей девочки, едва вошедшей в возраст танца. Небольшие, хищник с ними справится. Дрянь отпустила точно рассчитанную порцию силы и приготовилась разделаться с жертвами. Сначала скот. Потом дева.
Лежащий бычок задумчиво пошевелил челюстями. Девочка подняла глаза на возвышающийся перед ней скелет ящера и сдавленно ойкнула. Дрянь потратила еще немного сил из своего запаса, и скелет повернул корпус и наклонил голову. Следующим движением когтистая лапа прижала бычка к деревянной полке, а голова наклонилась еще ниже, одновременно разевая пасть. Челюсти сомкнулись на шее бычка, на полку упало несколько крошек, а вокруг скелета заструилась дымка, постепенно обретая видимый контур. Девочка в ужасе застыла на месте.
Но самые точные расчеты иногда дают сбой. Отданная дрянью сила досталась не только намеченным жертвам, но и рыцарю у дверей замка. Причем ему, благодаря всяким хитрым деталькам, из которых он был сделан, досталось достаточно, чтобы не стоять столбом в ожидании ужасной участи, а действовать, исполняя свой долг. Откуда-то он знал, что он рыцарь и что его долг - защищать деву. Как могло это знание поместиться в голове, сделанной из диода, трудно сказать, но вот поместилось же! И еще уйма каких-то знаний и соображений там обнаружилась, причем очень быстро.
Рыцарь сообразил, например, что вступать в поединок с драконом величиной с замок бесполезно - его не убить рыцарским копьем вдесятеро меньшей длины, даже если бы можно было дотянуться и поразить хищника в сердце, а у него ведь и сердца нет. Но зачем-то ведь дано рыцарю копье? Рыцарь взглянул вверх, где был стеклянный потолок, а еще выше кое-где поблескивали в гранях хрусталя отблески уличных фонарей, словно безмолвные звезды.
Рыцарь соскочил с коня, подбежал к девочке, дернул ее за рукав и сунул в руку поводья.
- Не стой здесь! Быстро, прячься за замок, и коня туда уведи, жалко коня. Я пошел, может быть, еще успею.
Девочка, очнувшись, побежала прятаться, а рыцарь, огибая скелет по дуге, бросился к противоположной стенке, где стекло было неплотно задвинуто, и полез вверх, упираясь в стенку и край стекла. Копье он тащил за собой, привязав к поясу.
Хищник доедал бычка, хрустя твердым сухим тестом и понемногу обрастая плотью. Дело было небыстрое; каждую молекулу, каждую мельчайшую долю силы надо было определить на подобающее место.
Рыцарь добрался до верхней полки и побежал, лавируя между посудой. Остановившись как раз между двумя салатницами, он покрепче взял обеими руками копье, направил его наконечником вниз, и изо всех сил ударил. По стеклу зазмеилась трещина.
Хищник доел бычка, распрямился и сделал шаг в направлении замка.
Стеклянная верхняя полка развалилась пополам и обрушилась вместе со всем, что на ней стояло. Хрусталь грохотал, звякал и жалобно звенел. Одна салатница перебила хищнику хребет, раздавила зубастый череп и только потом распалась на несколько частей. Другая сразу разлетелась в мелкие осколки, которые пронзали насквозь призрачную плоть вокруг скелета.
***
Внук Федор, конечно, от этого страшного шума проснулся, и Людмила Петровна проснулась тоже и сразу прибежала, но все, чему суждено было случиться, уже случилось. Налицо был жуткий разгром, к счастью, ограниченный пределами серванта - наружу осколки не вылетели. Нижняя полка была завалена битым стеклом и хрусталем вперемежку с костями тираннозавра. Замок почти не пострадал, только одну боковую башню задело. Позади замка обнаружилась фарфоровая танцующая девочка - Людмила Петровна еще подумала, что вроде она раньше как-то по-другому выглядела, руку, что ли, держала как-то иначе? Ну да ладно, показалось, наверное. Там же, за замком, оказался и белый проволочный конь, на котором раньше сидел рыцарь из радиодеталей. Самого рыцаря нигде видно не было, как и бычка из соленого теста.
Людмила Петровна с Федором решили, что утро вечера мудренее, и убирать этот разгром лучше при свете дня. На следующий день Людмила Петровна аккуратно выгребла и выбросила все осколки, а заодно и кости. Федор был задумчив и без особой борьбы согласился, что восстанавливать скелет, пожалуй, не стоит, тем более что там полно мелких острых осколков. Но вот рыцаря он пожелал непременно вытащить, расправить, усадить на коня и вручить ему копье. Тут уже без борьбы согласилась Людмила Петровна- она к этому рыцарю тоже относилась хорошо, да и память о дядюшке все-таки. Бычок так и не нашелся, видимо, рассыпался в мелкую мучную пыль.
Когда Людмила Петровна закончила с уборкой и спохватилась, что творческий проект-то они еще и не начинали, внук Федор объявил, что у него будет сказка. Он сам уже все для себя понял, сам себе рассказал, осталось только на бумаге написать и нарисовать картинки. Вот как все было: возле замка объявился огромный злой дракон, который сожрал бычка, а потом решил похитить принцессу. Но у принцессы был храбрый рыцарь, который был не только храбрый, но еще и умный, и он забрался на стеклянную гору и сбросил оттуда стеклянные глыбы прямо на дракона. Глыбы разбивались в осколки, и один осколок поразил дракона прямо в сердце. А храбрый рыцарь был ранен, но потом выздоровел. И его стали звать Рыцарь Стеклянной Горы.
- Ну-ну, давай, сказочник, - сказала Любовь Петровна и пошла на кухню разогревать обед.
***
- Сказочник, надо же! - сказала Бабушка-которой-не-нужно-имени, обращаясь к Лисе. - Все-таки еще рождаются... Надо будет за ним присматривать теперь.