Буллинг в школе образца конца 70х-начала 80х
У вас в школе был буллинг?
Я могу припомнить два случая.
ПЕРВЫЙ. До 7го класса у нас в школе учился мальчик Саша, он был полным, очень хулиганистым, из семьи у него была только пожилая и болезненная мама, - и Саша вечно влезал в какие-то школьные истории. Саша был огромной костью в горле нашей школы, и его бы давно исключили, но он жил в соседнем со школой доме - и наша школа ОБЯЗАНА была его доучить до конца 8го класса. Было такое право у жителей микрорайона. Саша вечно приходил с перемен то с фингалом, то с синяками на костяшках, и я видела: не Саша дерётся, а именно Сашу бьют втроём или вчетвером. Почему-то меня это особенно тогда не трогало. Сашу с фингалом было жалко, но я воспринимала это как-то слишком отстранённо и гендерно: мальчишки, что с них взять, они иногда дерутся! Что теперь, внимание каждый раз на это обращать? Мальчики из класса к Саше относились с какой-то брезгливостью: старались с ним не общаться, хотя и не задирали первыми.
В 4 классе нас взяла Нина Антоновна. Мы были её первыми учениками. Из-за этого мы ей были интересны до того, что она вела про нас ежедневные (!!!) записи в красивом толстом блокноте и периодически на классных часах нам оттуда что-то читала. Почему-то мы относились к этому очень ревниво: радовались, если про нас читали, расстраивались, если в этот раз про нас в блокноте почему-то не было. Н.А. с самого своего первого дня на классном руководстве поставила перед собой цель: коллектив. Поэтому она улучила момент, когда Саши не было в школе, собрала внеочередной классный час и сказала: каким бы Саша ни был, это НАШ Саша. Поэтому, если его бьют на перемене, вы, мальчики обязаны за него вступаться. Даже ценой жуткой и долгой драки.
Это было сильно! У нас в школе драка В ПРИНЦИПЕ была поводом для серьёзной разборки. И исключали из школы на счёт "раз" - пожалуйте в 311ую в 100 м, там всем легко, да и учатся они на 2 часа в день меньше вас. Никто особенно не держит, а уж если не соблюдается внутренний распорядок, то на выход сразу - пинком без разговоров!..Поэтому наши мальчики слегка офонарели от такого учительского посыла. Но авторитет Н.А. был огромным. Теперь частенько кто-то из мальчиков влетал в класс с криками "Сашу бьют!" - и вся толпа неслась участвовать. Не знаю, как всё это Н.А. объясняла нашей ледяной Снежной Королеве-директрисе, которая, как судья Дредд, могла про себя сказать: "Я и есть Закон!". Но Сашу потихоньку перестали бить толпой. Он все равно от нас ушел после 6го класса, но сделал это сам, просто осознал, что не тянет. Не из-за буллинга.
ВТОРОЙ (ПРОСТО УЖАСНЫЙ, Я СЕБЯ ДО СИХ ПОР ВИНЮ). Девочка Ира. Вся в литературе, романтичная, нервная, кружевные платочки, Серебряный век, Джейн Остин. Писала стихи, переписывала поэмы Юлии Друниной на 48 тетрадных листов, перечитывала Шекспира. До 6го класса училась прилично и ничем особенным не выделялась, а в 6ом пошла в литературный кружок нашего Дворца Пионеров - и нашла там своих. Таких же, которые все в вечных эмпиреях, с потусторонним взглядом и дырками на платьях и колготах. Да, вот почему-то родителям этой Иры было абсолютно наплевать на внешний вид и гигиену дочери! Они сами были такими махровыми шестидесятниками: оба археологи, в экспедициях не до комфорта, главное - духовность, Окуджава и Вивальди, а не ежедневная ванна. В доме у них на диване лежало одеяло с огромной дырой посредине, годами лежало! Я его отчетливо помню - цвет, фактуру: тюремно-колючее, защитного цвета, дыра неправильной формы, сантиметров 40 по диагонали.
И вот Ира нашла своих. А наш класс стал для неё окончательно чужим. Она нас всех оптом записала в бездуховные личности, почти перестала общаться, а если общалась, то любила нас вслух сравнить с кружковцами, не в нашу пользу. Ясен перец, коллектив и так давно копил боеприпасы, и вот они пошли в ход. Устроить бойкот Н.А. бы не позволила, но с Ирой никто не хотел сидеть за партой или идти в столовую, мальчики могли громко обсудить её неряшливость и неухоженность, а мы (сволочи) даже не делали попытку проявить какую-то женскую солидарность и их окоротить.
Как-то раз в 9ом классе, когда ни о каких драках между мальчиками и девочками и речи уже не могло быть, мы сидели в нашем кабинете на большой перемене. Я даже помню, что я сдирала математику с Инки: следующий урок был алгеброй. Ира сидела и писала какую-то поэму в тетради. И вдруг один из наших мальчиков, хороший, добрый, с прекрасным характером, будущий (и потомственный!!!) офицер - выхватил у Иры эту тетрадь, взобрался на самую дальнюю парту, а остальные мальчики заблокировали Ире подступы к этой самой парте. И он успел что-то оттуда прочитать вслух. А мы, сволочи и идиотки, сидели и наслаждались этим фаном. Правда, Ира в дикой ярости быстро разметала всех, стащила этого парня с парты за ногу, свалила его на пол и залепила ему по морде ногой. А он, пытаясь вырваться и встать на ноги, умудрился её толкнуть так, что она тоже села на пол. И мы смеялись. У меня мороз по коже сейчас от этого.
Потом была дикая разборка, Н.А. этого Серёжу линчевала, обливала морями, океанами презрения, заставила извиняться.
Ира после всего этого серьезно заболела диабетом и ушла из нашей школы в какую-то литературную.
Мне до сих пор ужасно стыдно за себя и за тех девиц, кто был в классе в тот момент.
Я могу припомнить два случая.
ПЕРВЫЙ. До 7го класса у нас в школе учился мальчик Саша, он был полным, очень хулиганистым, из семьи у него была только пожилая и болезненная мама, - и Саша вечно влезал в какие-то школьные истории. Саша был огромной костью в горле нашей школы, и его бы давно исключили, но он жил в соседнем со школой доме - и наша школа ОБЯЗАНА была его доучить до конца 8го класса. Было такое право у жителей микрорайона. Саша вечно приходил с перемен то с фингалом, то с синяками на костяшках, и я видела: не Саша дерётся, а именно Сашу бьют втроём или вчетвером. Почему-то меня это особенно тогда не трогало. Сашу с фингалом было жалко, но я воспринимала это как-то слишком отстранённо и гендерно: мальчишки, что с них взять, они иногда дерутся! Что теперь, внимание каждый раз на это обращать? Мальчики из класса к Саше относились с какой-то брезгливостью: старались с ним не общаться, хотя и не задирали первыми.
В 4 классе нас взяла Нина Антоновна. Мы были её первыми учениками. Из-за этого мы ей были интересны до того, что она вела про нас ежедневные (!!!) записи в красивом толстом блокноте и периодически на классных часах нам оттуда что-то читала. Почему-то мы относились к этому очень ревниво: радовались, если про нас читали, расстраивались, если в этот раз про нас в блокноте почему-то не было. Н.А. с самого своего первого дня на классном руководстве поставила перед собой цель: коллектив. Поэтому она улучила момент, когда Саши не было в школе, собрала внеочередной классный час и сказала: каким бы Саша ни был, это НАШ Саша. Поэтому, если его бьют на перемене, вы, мальчики обязаны за него вступаться. Даже ценой жуткой и долгой драки.
Это было сильно! У нас в школе драка В ПРИНЦИПЕ была поводом для серьёзной разборки. И исключали из школы на счёт "раз" - пожалуйте в 311ую в 100 м, там всем легко, да и учатся они на 2 часа в день меньше вас. Никто особенно не держит, а уж если не соблюдается внутренний распорядок, то на выход сразу - пинком без разговоров!..Поэтому наши мальчики слегка офонарели от такого учительского посыла. Но авторитет Н.А. был огромным. Теперь частенько кто-то из мальчиков влетал в класс с криками "Сашу бьют!" - и вся толпа неслась участвовать. Не знаю, как всё это Н.А. объясняла нашей ледяной Снежной Королеве-директрисе, которая, как судья Дредд, могла про себя сказать: "Я и есть Закон!". Но Сашу потихоньку перестали бить толпой. Он все равно от нас ушел после 6го класса, но сделал это сам, просто осознал, что не тянет. Не из-за буллинга.
ВТОРОЙ (ПРОСТО УЖАСНЫЙ, Я СЕБЯ ДО СИХ ПОР ВИНЮ). Девочка Ира. Вся в литературе, романтичная, нервная, кружевные платочки, Серебряный век, Джейн Остин. Писала стихи, переписывала поэмы Юлии Друниной на 48 тетрадных листов, перечитывала Шекспира. До 6го класса училась прилично и ничем особенным не выделялась, а в 6ом пошла в литературный кружок нашего Дворца Пионеров - и нашла там своих. Таких же, которые все в вечных эмпиреях, с потусторонним взглядом и дырками на платьях и колготах. Да, вот почему-то родителям этой Иры было абсолютно наплевать на внешний вид и гигиену дочери! Они сами были такими махровыми шестидесятниками: оба археологи, в экспедициях не до комфорта, главное - духовность, Окуджава и Вивальди, а не ежедневная ванна. В доме у них на диване лежало одеяло с огромной дырой посредине, годами лежало! Я его отчетливо помню - цвет, фактуру: тюремно-колючее, защитного цвета, дыра неправильной формы, сантиметров 40 по диагонали.
И вот Ира нашла своих. А наш класс стал для неё окончательно чужим. Она нас всех оптом записала в бездуховные личности, почти перестала общаться, а если общалась, то любила нас вслух сравнить с кружковцами, не в нашу пользу. Ясен перец, коллектив и так давно копил боеприпасы, и вот они пошли в ход. Устроить бойкот Н.А. бы не позволила, но с Ирой никто не хотел сидеть за партой или идти в столовую, мальчики могли громко обсудить её неряшливость и неухоженность, а мы (сволочи) даже не делали попытку проявить какую-то женскую солидарность и их окоротить.
Как-то раз в 9ом классе, когда ни о каких драках между мальчиками и девочками и речи уже не могло быть, мы сидели в нашем кабинете на большой перемене. Я даже помню, что я сдирала математику с Инки: следующий урок был алгеброй. Ира сидела и писала какую-то поэму в тетради. И вдруг один из наших мальчиков, хороший, добрый, с прекрасным характером, будущий (и потомственный!!!) офицер - выхватил у Иры эту тетрадь, взобрался на самую дальнюю парту, а остальные мальчики заблокировали Ире подступы к этой самой парте. И он успел что-то оттуда прочитать вслух. А мы, сволочи и идиотки, сидели и наслаждались этим фаном. Правда, Ира в дикой ярости быстро разметала всех, стащила этого парня с парты за ногу, свалила его на пол и залепила ему по морде ногой. А он, пытаясь вырваться и встать на ноги, умудрился её толкнуть так, что она тоже села на пол. И мы смеялись. У меня мороз по коже сейчас от этого.
Потом была дикая разборка, Н.А. этого Серёжу линчевала, обливала морями, океанами презрения, заставила извиняться.
Ира после всего этого серьезно заболела диабетом и ушла из нашей школы в какую-то литературную.
Мне до сих пор ужасно стыдно за себя и за тех девиц, кто был в классе в тот момент.