ОБЛИГАЦИИ
«Аблигация или облигация?» - сразу, как по щелчку, возникает фраза из знаменитого фильма. Но у Пети не возникает. Потому что фильма еще нет. А вот облигации есть, это точно! И их много.
Кто надоумил разбирать балкон и выбрасывать старые чемоданы с … ну - с барахлом, конечно? Никто не надоумил. Само «надоумилось»… Вот бабушкин чемодан. Ее уж давно нет, а чемодан есть. Что там?
- Давай просто вынесем на помойку: всю зиму простояли, а балкон-то открытый, небось, сгнило всё! - предлагает мама.
- Нет, ну посмотрим! - настаивает Петя.
Кое-как Петя взламывает проржавевшие замки и видит, что чемодан наполнен какими-то бумагами. Петя вопросительно смотрит на маму, мама в чемодан.
- Ну, я же говори… Э!!! да это облигации!
- Облигации… - скучнеет Петя, - но они старые и никому не нужны.
- Нужны! Передавали по радио, что будут погашать: двадцать лет прошло. Доставай, посчитаем!
Петя достает сверток.
- Только крайние чуть подмокли, а так вся пачечка целая! - восклицает Петя и немного смущается: ведь фраза-то не его… Где-то он ее подцепил?
- Ты считай! И - в сберкассу, там тебе за них денег дадут. Паспорт не забудь.
Паспорт… в сберкассу… Какое-то неоднозначное поручение. Могут и не поверить, скажут - украл у бабки, а ее… неприятно! Но никуда не денешься: идти надо, уже совсем взрослый мальчик. Ууффф…
Петя надевает бежевую ветровку, запихивает сверток в легкомысленную сумку - снаружи плетеную, а изнутри клеенчатую с дурацкими изображениями Винни-Пуха и прочих персонажей «мульти-пульти». Что ж за слово такое? Что ж за тоскливая пошлость в этом слове? И почему, как специально, дождь принялся? В дверях Петя оглядывается на квартиру и уходит.
Можно до сберкассы и на трамвае доехать, но никаких сил на то, чтобы входить, отрывать билет, выходить, наступая прямо в лужу - нет. И Петя идет пешком. И встречный мокрый ветер нагло и цинично препятствует задуманному предприятию.
Сберкасса. Спины и кепки стариков в очереди, платки и шуршание разговоров бабок о жировках. И он. Что они обо мне думают? И эта конспиративная сумка… лучше было бы портфель взять. Нет, хуже: молодой парень с портфелем, это подозрительно!
Всё. Перед ним окошко, вырезанное в стекле по форме ворот Спасской башни. В окошке где-то далеко внизу сидит тетя.
- Вам что, молодой человек?
Ух! Какой ужас! Как сказать, что пришел за крупной сумой денег? Но надо.
Петя набирается мужества и воздуха в легкие и громко отчеканивает:
- Я пришел бабушкины облигации обменять, то есть погасить, они от бабушки остались моей. Вот!
С трудом достает из сумки пачку и криво просовывает ее в окошко. Очередь оборачивается на Петю. Ну, началось! И чего мне вздумалось кричать? Надо было тихонечко, шепотом…
- Паспорт! - безразлично роняет кассирша.
Петя протягивает в окошко паспорт, а сам краем глаза смотрит за очередью. Но ничего не происходит: очередь остается довольной соблюдением государственных формальностей. А кассирша знай себе считает и считает облигации, заменяя их фиолетовыми двадцатипятирублевками. Их еще «радужными» называют, только почему - непонятно. Из-за радужной надежды на них много всего купить?..
Наконец, всё закончено, и кассирша толкает в окошко хорошую пачку ассигнаций. Петя запихивает их в сумку, и облегченно убегает. И тут…
- Молодой человек! - хором кричит очередь. Петя оборачивается и видит выпученные от возбуждения десяток глаз.
- Паспорт! Паспорт забыли!
- Да-да… я сейчас…
Вот и свобода! Дождь. Подумаешь?! Зайти бы теперь в магазин и попросить буханку, копаясь при этом в сумке с «радужными»! И чего мокнуть-то? Ведь можно ж и на трамвае доехать. Ага! И билет за три копейки покупать, опять же рывшись…
Дома мама вопросительно смотрит на Петю, а больше на сумку:
- Ну, как? Дали?
- Ну… дали… так, немного, - разводит интригу Петя, но глаза его выдают. Нет! Дальше терпеть невозможно, и Петя вытряхивает из легкомысленной сумки все банкноты, которые разлетаются по полу, под рояль:
- Вот!!!
- Ну, что ты делаешь?! Заползут по кузнецовский шкаф - не достанешь!
Несколько часов все празднуют «рокфеллера». А потом…
Что было потом? Петя сейчас не вспомнил бы. Что купили на этот бабушкин клад? Наверное, что-то купили. Кажется, костюм Пете и плащ «болонью». Да и какая разница? Главное ведь не покупки, а момент неожиданного обретения денег и купания в них. А там… Радоваться покупкам - скучно, неинтересно, просто - пошлость. С того дня это крепко засело в Петину голову.
22 ноября 2016 г.
Кто надоумил разбирать балкон и выбрасывать старые чемоданы с … ну - с барахлом, конечно? Никто не надоумил. Само «надоумилось»… Вот бабушкин чемодан. Ее уж давно нет, а чемодан есть. Что там?
- Давай просто вынесем на помойку: всю зиму простояли, а балкон-то открытый, небось, сгнило всё! - предлагает мама.
- Нет, ну посмотрим! - настаивает Петя.
Кое-как Петя взламывает проржавевшие замки и видит, что чемодан наполнен какими-то бумагами. Петя вопросительно смотрит на маму, мама в чемодан.
- Ну, я же говори… Э!!! да это облигации!
- Облигации… - скучнеет Петя, - но они старые и никому не нужны.
- Нужны! Передавали по радио, что будут погашать: двадцать лет прошло. Доставай, посчитаем!
Петя достает сверток.
- Только крайние чуть подмокли, а так вся пачечка целая! - восклицает Петя и немного смущается: ведь фраза-то не его… Где-то он ее подцепил?
- Ты считай! И - в сберкассу, там тебе за них денег дадут. Паспорт не забудь.
Паспорт… в сберкассу… Какое-то неоднозначное поручение. Могут и не поверить, скажут - украл у бабки, а ее… неприятно! Но никуда не денешься: идти надо, уже совсем взрослый мальчик. Ууффф…
Петя надевает бежевую ветровку, запихивает сверток в легкомысленную сумку - снаружи плетеную, а изнутри клеенчатую с дурацкими изображениями Винни-Пуха и прочих персонажей «мульти-пульти». Что ж за слово такое? Что ж за тоскливая пошлость в этом слове? И почему, как специально, дождь принялся? В дверях Петя оглядывается на квартиру и уходит.
Можно до сберкассы и на трамвае доехать, но никаких сил на то, чтобы входить, отрывать билет, выходить, наступая прямо в лужу - нет. И Петя идет пешком. И встречный мокрый ветер нагло и цинично препятствует задуманному предприятию.
Сберкасса. Спины и кепки стариков в очереди, платки и шуршание разговоров бабок о жировках. И он. Что они обо мне думают? И эта конспиративная сумка… лучше было бы портфель взять. Нет, хуже: молодой парень с портфелем, это подозрительно!
Всё. Перед ним окошко, вырезанное в стекле по форме ворот Спасской башни. В окошке где-то далеко внизу сидит тетя.
- Вам что, молодой человек?
Ух! Какой ужас! Как сказать, что пришел за крупной сумой денег? Но надо.
Петя набирается мужества и воздуха в легкие и громко отчеканивает:
- Я пришел бабушкины облигации обменять, то есть погасить, они от бабушки остались моей. Вот!
С трудом достает из сумки пачку и криво просовывает ее в окошко. Очередь оборачивается на Петю. Ну, началось! И чего мне вздумалось кричать? Надо было тихонечко, шепотом…
- Паспорт! - безразлично роняет кассирша.
Петя протягивает в окошко паспорт, а сам краем глаза смотрит за очередью. Но ничего не происходит: очередь остается довольной соблюдением государственных формальностей. А кассирша знай себе считает и считает облигации, заменяя их фиолетовыми двадцатипятирублевками. Их еще «радужными» называют, только почему - непонятно. Из-за радужной надежды на них много всего купить?..
Наконец, всё закончено, и кассирша толкает в окошко хорошую пачку ассигнаций. Петя запихивает их в сумку, и облегченно убегает. И тут…
- Молодой человек! - хором кричит очередь. Петя оборачивается и видит выпученные от возбуждения десяток глаз.
- Паспорт! Паспорт забыли!
- Да-да… я сейчас…
Вот и свобода! Дождь. Подумаешь?! Зайти бы теперь в магазин и попросить буханку, копаясь при этом в сумке с «радужными»! И чего мокнуть-то? Ведь можно ж и на трамвае доехать. Ага! И билет за три копейки покупать, опять же рывшись…
Дома мама вопросительно смотрит на Петю, а больше на сумку:
- Ну, как? Дали?
- Ну… дали… так, немного, - разводит интригу Петя, но глаза его выдают. Нет! Дальше терпеть невозможно, и Петя вытряхивает из легкомысленной сумки все банкноты, которые разлетаются по полу, под рояль:
- Вот!!!
- Ну, что ты делаешь?! Заползут по кузнецовский шкаф - не достанешь!
Несколько часов все празднуют «рокфеллера». А потом…
Что было потом? Петя сейчас не вспомнил бы. Что купили на этот бабушкин клад? Наверное, что-то купили. Кажется, костюм Пете и плащ «болонью». Да и какая разница? Главное ведь не покупки, а момент неожиданного обретения денег и купания в них. А там… Радоваться покупкам - скучно, неинтересно, просто - пошлость. С того дня это крепко засело в Петину голову.
22 ноября 2016 г.