Чайка. Часть четвертая. Намеки и подводные течения
Предыдущие посты из серии "Читаем Чайку"
Интересно, что почти все в пьесе говорят о творчестве, о том, как бы хотели творить, какими бы были писателями или актерами, если бы это удалось.
Сорин, хозяин имения, желает очень скромно:
-А я, брат, люблю литераторов. Когда-то я страстно хотел двух вещей: хотел жениться и хотел стать литератором, но не удалось ни то, ни другое. Да. И маленьким литератором приятно быть, в конце концов.
Из всех зрителей только доктор Дорн отчего-то тронут пьесой Кости, ему тоже кажется, что в пьесах не нужно изображать повседненвную жизнь, а нужна отвлеченная прекрасная идея.
Треплев. Так вы говорите - продолжать?
Дорн. Да... Но изображайте только важное и вечное. Вы знаете, я прожил свою жизнь разнообразно и со вкусом, я доволен, но если бы мне пришлось испытать подъем духа, какой бывает у художников во время творчества, то, мне кажется, я презирал бы свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносился бы от земли подальше в высоту.
Второе действие начинается спустя месяц после неудачного спектакля под луной.
Доктор Дорн, веселая Аркадина и вечно грустная Маша читают книгу под деревом. Маше невыносимо тоскливо жить, будущего у нее нет, желаний тоже, вся ее жизнь закручена вокруг любви к Косте и каждый день кажется ей однообразным и бесконечным. Аркадина напротив взвинченно оживлена и весела. Так бывает, что рядом с человеком, ведущим себя противоположным образом, ваше поведение усиливается, заостряется, становится подчеркнутым. Так рядом с грустной тоскливой Машей в черном Аркадина ( наверняка в белом и кружевном) гарцует, хвастается своим образом жизни, тем что бодра, следит за собой безупречно, всегда одета и причесана. "Вот вам - как цыпочка. Хоть пятнадцатилетнюю девочку играть. "
Читают они вслух Мопассана "На воде". И кусок, на котором остановились, очень интересный. То, что было ими только что прочитано, до начала действия, описывает почти дословно то, что в дальнейшем будет говорить о творчестве Тригорин - еще одно отражение. А то, что они начинают читать, внезапно звучит, как сказанное об отношениях Аркадиной и Тригорина.
Аркадина. И крысах. Читайте. (Садится.) Впрочем, дайте мне, я буду читать. Моя очередь. (Берет книгу и ищет в ней глазами.) И крысах... Вот оно... (Читает.) "И, разумеется, для светских людей баловать романистов и привлекать их к себе так же опасно, как лабазнику воспитывать крыс в своих амбарах. А между тем их любят. Итак, когда женщина избрала писателя, которого она желает заполонить, она осаждает его посредством комплиментов, любезностей и угождений..."
Отчего-то это наблюдение не нравится Аркадиной - оно про умышленные, обдуманные действия, а ей хочется выглядеть увлекающейся, уносимой чувствами, искренней. И она прерывает сама себя:
Ну, это у французов, может быть, но у нас ничего подобного, никаких программ. У нас женщина обыкновенно, прежде чем заполонить писателя, сама уже влюблена по уши, сделайте милость. Недалеко ходить, взять хоть меня и Тригорина...
На этом месте ее прерывают - Сорин приводит Нину. У девочки уехали родители на три дня, и она свободна. Видимо, за время, прошедшее с первого акта, она часто приезжала в имение к Сорину. Аркадина после первых слов приветствия спрашивает ее, где Тригорин. Интересно, да? Тригорин живет с Аркадиной в имении, Нина только что вошла, приехав с другого берега - и Аркадина первым делом спрашивает, где Борис Алексеевич. И Нина тут же отвечает, что он в купальне рыбу ловит.
Кстати, вы знаете, как купались тогда? На озере или реке в имениях были построены купальни - дощатые домики на ножках, стоявшие над водой. С берега туда открывалась дверь, можно было зайти, внутри были скамейки, можно было переодеться или просто раздеться догола, а с другого конца домик открывался в воду, туда сходили ступеньки, как в бассейне -и можно было сразу окунаться в воду. Вот в такой купальне, с того конца, что открывался в воду, сидел Тригорин и ловил рыбу. Я не скажу, что нужно залезть на шкаф и вот так вывернуть шею, но Нине определенно нужно было сделать крюк к берегу и выглядывать его. Если только она не видела его с противоположного берега:)
Так вот. У Аркадиной срывается вопрос. У Нины срывается ответ. Аркадина не удерживается от раздраженного : Как ему не надоест!
Она хочет продолжать читать вслух. Но пробегает глазами следующие строчки и со словами "Ну, дальше неинтересно и неверно" книгу закрывает. А между тем, интересно, что же там такое написано. Я отыскала это место у Мопассана и написано там вот что:
Итак, после того как хозяйка салона остановила свой выбор на писателе, которым она хочет завладеть, она начинает вести регулярную осаду, осыпая его похвалами, знаками внимания и милостями. Как вода капля за каплей пробивает самый твердый камень, так лесть с каждым словом точит нежное сердце писателя. И, едва заметив, что он тронут, взволнован, покорен этим неустанным восхвалением, она отгораживает его от всех, разрывает мало-помалу узы, которыми он связан вне ее дома, и исподволь приучает его бывать у нее, находить приятность у ее семейного очага. Чтобы крепче привязать его к своему салону, она подготовляет и обеспечивает ему успех, подает его в выгодном освещении, всячески превозносит перед старыми друзьями дома, оказывая ему почет и уважение, восхищаясь им без меры.
Конечно, разве можно такое вслух прочесть, да еще при девочке-сопернице? Там ведь практически про нее и ее прибирание к рукам модного писателя.
Доктор Дорн разговаривает с Сориным. Это как раз их разговор в виде перевернутого отражения. Сорин говорит, что прожил жизнь скучно и трезво, а сейчас хочет жизни, хочет баловать себя хересом за обедом и сигарами после. Дорн, проживший, наоборот, молодость с удовольствием, а сейчас живущий тихо, с раздражением отрицает все неподобающие попытки в шестьдесят лет нагонять радости жизни. Кстати, его раздражают курение и выпивка - непонятно, как доктора или как человека. Он вырывает у Маши табакерку со словами " какая гадость", он отчитывает Сорина, говоря, что вино и табак обезличивают, он про ту же Машу говорит с неудовольствием, что она пропускает рюмочки в одиночестве. Все их причины кажутся ему пустяковыми - и непрожитая молодость и несчастная любовь.
Но при этом такой интересный штрих. Дорн постоянно напевает строчку "Расскажите вы ей, цветы мои". И если знать, откуда она, всплывает дополнительное измерение. Эта строка из куплетов Зибеля из оперы "Фауст". Там юноша Зибель влюблен в Маргариту, но на нем лежит проклятье Мефистофеля. Он срывает цветы - и те сразу вянут в его руках. Он поет эти куплеты, когда пытается набрать цветов в подарок Маргарите. Но победит его красавец Фауст, которому дьявол для подарка притащит ларец с драгоценностями. Так и у озера - Дорн ощущает себя перед Аркадиной Зибелем с простыми быстровянущими цветами, а у нее есть красавец-Фауст-Тригорин, которому дьявол дал неотразимость и ценные дары.
(продолжение следует)
Интересно, что почти все в пьесе говорят о творчестве, о том, как бы хотели творить, какими бы были писателями или актерами, если бы это удалось.
Сорин, хозяин имения, желает очень скромно:
-А я, брат, люблю литераторов. Когда-то я страстно хотел двух вещей: хотел жениться и хотел стать литератором, но не удалось ни то, ни другое. Да. И маленьким литератором приятно быть, в конце концов.
Из всех зрителей только доктор Дорн отчего-то тронут пьесой Кости, ему тоже кажется, что в пьесах не нужно изображать повседненвную жизнь, а нужна отвлеченная прекрасная идея.
Треплев. Так вы говорите - продолжать?
Дорн. Да... Но изображайте только важное и вечное. Вы знаете, я прожил свою жизнь разнообразно и со вкусом, я доволен, но если бы мне пришлось испытать подъем духа, какой бывает у художников во время творчества, то, мне кажется, я презирал бы свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносился бы от земли подальше в высоту.
Второе действие начинается спустя месяц после неудачного спектакля под луной.
Доктор Дорн, веселая Аркадина и вечно грустная Маша читают книгу под деревом. Маше невыносимо тоскливо жить, будущего у нее нет, желаний тоже, вся ее жизнь закручена вокруг любви к Косте и каждый день кажется ей однообразным и бесконечным. Аркадина напротив взвинченно оживлена и весела. Так бывает, что рядом с человеком, ведущим себя противоположным образом, ваше поведение усиливается, заостряется, становится подчеркнутым. Так рядом с грустной тоскливой Машей в черном Аркадина ( наверняка в белом и кружевном) гарцует, хвастается своим образом жизни, тем что бодра, следит за собой безупречно, всегда одета и причесана. "Вот вам - как цыпочка. Хоть пятнадцатилетнюю девочку играть. "
Читают они вслух Мопассана "На воде". И кусок, на котором остановились, очень интересный. То, что было ими только что прочитано, до начала действия, описывает почти дословно то, что в дальнейшем будет говорить о творчестве Тригорин - еще одно отражение. А то, что они начинают читать, внезапно звучит, как сказанное об отношениях Аркадиной и Тригорина.
Аркадина. И крысах. Читайте. (Садится.) Впрочем, дайте мне, я буду читать. Моя очередь. (Берет книгу и ищет в ней глазами.) И крысах... Вот оно... (Читает.) "И, разумеется, для светских людей баловать романистов и привлекать их к себе так же опасно, как лабазнику воспитывать крыс в своих амбарах. А между тем их любят. Итак, когда женщина избрала писателя, которого она желает заполонить, она осаждает его посредством комплиментов, любезностей и угождений..."
Отчего-то это наблюдение не нравится Аркадиной - оно про умышленные, обдуманные действия, а ей хочется выглядеть увлекающейся, уносимой чувствами, искренней. И она прерывает сама себя:
Ну, это у французов, может быть, но у нас ничего подобного, никаких программ. У нас женщина обыкновенно, прежде чем заполонить писателя, сама уже влюблена по уши, сделайте милость. Недалеко ходить, взять хоть меня и Тригорина...
На этом месте ее прерывают - Сорин приводит Нину. У девочки уехали родители на три дня, и она свободна. Видимо, за время, прошедшее с первого акта, она часто приезжала в имение к Сорину. Аркадина после первых слов приветствия спрашивает ее, где Тригорин. Интересно, да? Тригорин живет с Аркадиной в имении, Нина только что вошла, приехав с другого берега - и Аркадина первым делом спрашивает, где Борис Алексеевич. И Нина тут же отвечает, что он в купальне рыбу ловит.
Кстати, вы знаете, как купались тогда? На озере или реке в имениях были построены купальни - дощатые домики на ножках, стоявшие над водой. С берега туда открывалась дверь, можно было зайти, внутри были скамейки, можно было переодеться или просто раздеться догола, а с другого конца домик открывался в воду, туда сходили ступеньки, как в бассейне -и можно было сразу окунаться в воду. Вот в такой купальне, с того конца, что открывался в воду, сидел Тригорин и ловил рыбу. Я не скажу, что нужно залезть на шкаф и вот так вывернуть шею, но Нине определенно нужно было сделать крюк к берегу и выглядывать его. Если только она не видела его с противоположного берега:)
Так вот. У Аркадиной срывается вопрос. У Нины срывается ответ. Аркадина не удерживается от раздраженного : Как ему не надоест!
Она хочет продолжать читать вслух. Но пробегает глазами следующие строчки и со словами "Ну, дальше неинтересно и неверно" книгу закрывает. А между тем, интересно, что же там такое написано. Я отыскала это место у Мопассана и написано там вот что:
Итак, после того как хозяйка салона остановила свой выбор на писателе, которым она хочет завладеть, она начинает вести регулярную осаду, осыпая его похвалами, знаками внимания и милостями. Как вода капля за каплей пробивает самый твердый камень, так лесть с каждым словом точит нежное сердце писателя. И, едва заметив, что он тронут, взволнован, покорен этим неустанным восхвалением, она отгораживает его от всех, разрывает мало-помалу узы, которыми он связан вне ее дома, и исподволь приучает его бывать у нее, находить приятность у ее семейного очага. Чтобы крепче привязать его к своему салону, она подготовляет и обеспечивает ему успех, подает его в выгодном освещении, всячески превозносит перед старыми друзьями дома, оказывая ему почет и уважение, восхищаясь им без меры.
Конечно, разве можно такое вслух прочесть, да еще при девочке-сопернице? Там ведь практически про нее и ее прибирание к рукам модного писателя.
Доктор Дорн разговаривает с Сориным. Это как раз их разговор в виде перевернутого отражения. Сорин говорит, что прожил жизнь скучно и трезво, а сейчас хочет жизни, хочет баловать себя хересом за обедом и сигарами после. Дорн, проживший, наоборот, молодость с удовольствием, а сейчас живущий тихо, с раздражением отрицает все неподобающие попытки в шестьдесят лет нагонять радости жизни. Кстати, его раздражают курение и выпивка - непонятно, как доктора или как человека. Он вырывает у Маши табакерку со словами " какая гадость", он отчитывает Сорина, говоря, что вино и табак обезличивают, он про ту же Машу говорит с неудовольствием, что она пропускает рюмочки в одиночестве. Все их причины кажутся ему пустяковыми - и непрожитая молодость и несчастная любовь.
Но при этом такой интересный штрих. Дорн постоянно напевает строчку "Расскажите вы ей, цветы мои". И если знать, откуда она, всплывает дополнительное измерение. Эта строка из куплетов Зибеля из оперы "Фауст". Там юноша Зибель влюблен в Маргариту, но на нем лежит проклятье Мефистофеля. Он срывает цветы - и те сразу вянут в его руках. Он поет эти куплеты, когда пытается набрать цветов в подарок Маргарите. Но победит его красавец Фауст, которому дьявол для подарка притащит ларец с драгоценностями. Так и у озера - Дорн ощущает себя перед Аркадиной Зибелем с простыми быстровянущими цветами, а у нее есть красавец-Фауст-Тригорин, которому дьявол дал неотразимость и ценные дары.
(продолжение следует)