16.11 Часть четвертая - перечитывая Толстого
Зачиталась вчера Толстым, открыв, чтобы проверить какую-то мысль для поста. Весь кусок со скачками с точки зрения Вронского. Как Толстой это пишет! Вся эта картина прелестной и умной Фру-Фру, которая бьется с перебитой спиной - и Толстой сравнивает ее с рыбкой и птицей. Она не может подняться, задняя часть у нее парализована - но все время выворачивает шею, чтобы смотреть на Вронского преданным прекрасным глазом.
А Вронский в бешенстве неудачи и своей раздавливающей вины пинает ее каблуком в живот - и потом, пишет Толстой, это было самым мучительным и стыдным воспоминанием его жизни.
“В первый раз в жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие, неисправимое и такое, в котором виною сам.
Яшвин с фуражкой догнал его, проводил его до дома, и через полчаса Вронский пришел в себя. Но воспоминание об этой скачке надолго осталось в его душе самым тяжелым и мучительным воспоминанием в его жизни.”
Это, кстати, у него очень интересная вещь. У каждого героя есть такое воспоминание, которое потом всю жизнь “мучительным стыдом режет сердце”.
У Анны - в тот же день. Она хотела встретиться ночью с Вронским после скачек. Как неожиданно приехал муж на дачу. И она фальшиво весело и естественно с ним говорит, уговаривает его остаться на ночь. Через несколько часов она выдаст ему, что любит другого и ненавидит его - и станет понятно, как вральна была ее наигранная приветливость - и воспоминание о ней будет самым мучительным ее воспоминанием. “Во всем разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспоминать всей этой короткой сцены.”
И у Кити есть такое. На балу она ждала, что с Вронским будет решительное объяснение, а он и думать о ней забыл, ураганно влюбившись в Анну. И там есть неловкая сцена, когда она вынудила его пригласить ее на танец - а музыка сразу кончилась “Кити посмотрела на его лицо, которое было на таком близком от нее расстоянии, и долго потом, чрез несколько лет, этот взгляд, полный любви, которым она тогда взглянула на него и на который он не ответил ей, мучительным стыдом резал ее сердце.”
Надо, пожалуй, последить за его другими героями и их моментами вот этого на всю жизнь запомненного стыда. Есть ли у Толстого такая повторяющаяся вещь или это только у этих троих.
А Вронский в бешенстве неудачи и своей раздавливающей вины пинает ее каблуком в живот - и потом, пишет Толстой, это было самым мучительным и стыдным воспоминанием его жизни.
“В первый раз в жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие, неисправимое и такое, в котором виною сам.
Яшвин с фуражкой догнал его, проводил его до дома, и через полчаса Вронский пришел в себя. Но воспоминание об этой скачке надолго осталось в его душе самым тяжелым и мучительным воспоминанием в его жизни.”
Это, кстати, у него очень интересная вещь. У каждого героя есть такое воспоминание, которое потом всю жизнь “мучительным стыдом режет сердце”.
У Анны - в тот же день. Она хотела встретиться ночью с Вронским после скачек. Как неожиданно приехал муж на дачу. И она фальшиво весело и естественно с ним говорит, уговаривает его остаться на ночь. Через несколько часов она выдаст ему, что любит другого и ненавидит его - и станет понятно, как вральна была ее наигранная приветливость - и воспоминание о ней будет самым мучительным ее воспоминанием. “Во всем разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспоминать всей этой короткой сцены.”
И у Кити есть такое. На балу она ждала, что с Вронским будет решительное объяснение, а он и думать о ней забыл, ураганно влюбившись в Анну. И там есть неловкая сцена, когда она вынудила его пригласить ее на танец - а музыка сразу кончилась “Кити посмотрела на его лицо, которое было на таком близком от нее расстоянии, и долго потом, чрез несколько лет, этот взгляд, полный любви, которым она тогда взглянула на него и на который он не ответил ей, мучительным стыдом резал ее сердце.”
Надо, пожалуй, последить за его другими героями и их моментами вот этого на всю жизнь запомненного стыда. Есть ли у Толстого такая повторяющаяся вещь или это только у этих троих.