Читаю и слушаю: филологическое и литературоведческое.
Следующей книжкой из ящика с советскими книгами у меня вытащилась "Между двух стульев" Клюева. Совершенный шедевр филологический, я думаю, со мною согласятся все читавшие. Как филолог с филологом мы с сестрицей оттуда утянули в жизнь кучу слов и выражений, которые по нынешней жизни смело можно именовать мемами.
И я заинтересовалась, писал ли кто-то про его персонажей с рассмотрением всех их корней и аллюзий. На первые же имена Шармен и Бон Жуана, выпал мне интересный текст: Флоря Александр Владимирович. Русская стилистика - 2 (Словообразование, Лексикология, Семантика, Фразеология) Читаю я там ужасно интересное про то, как писатели придумывают и вводят в язык новые слова, или как придумываются слова и толкования их в шутку. Ну вроде знаменитого поляковского "апофегея" - которой образован слиянием апофеоза с апогеем, но в котором еще и читается прозрачно "а пофиг!".
И дальше там кусок с разными юмористическими толкованиями, типа "договор" - похититель собак, а "баталия" - женщина после диеты. И я до авторских ремарок пробегаю примеры, цитаты и стихотворные куски. Натыкаюсь на очень юмористический:
Бросит сын мой - дряхлой Европе
(Богатырь - здесь не у дел):
- Как мой папа - на Перекопе
Шесть недель - ежиков ел!
Скажет мать: - Евшему - слава!
И не ел, милый, а жрал!
Тем ежам - совесть приправой
И поймет - даром, что мал!
Начинаю смеяться, потом читаю авторский текст. Ба! Да это совершенно серьезная Цветаева, в поэме с похвалами белому движению. Но попытка пафосности ( "Евшему - слава!" "Совесть") в сочетании с "папа" и "ежики" придает этому куску совершенно не задуманную автором юмористичность.
А еще там про переводы - что очень близко моему сердцу. Цитируется Чуковский о плохих переводчиках: "Запас синонимов у них скуден до крайности. Лошадь у них всегда только лошадь. Почему не конь, не жеребец, не рысак, не вороной, не скакун? Лодка у них всегда лодка, и никогда не бот, не челнок, не ладья, не шаланда... Словесное худосочие надо лечить. "
Эээээ... А если там лодка? И просто лошадь в оригинале? Ведь лошадь вполне может не быть жеребцом, а вороной может не быть скакуном? Ну и ладья не то же самое, что шаланда, правда? Это и правда такая классическая советская школа перевода, где все нужно расцветить. И вместо "заяц с круглой спиной перебежал дорогу" можно выдать "Косой понурился и стал мерить саженями пыльное полотно, убегающее вдаль". У переводов, как их рекомендует делать Чуковский, лишь одно достоинство, с моей точки зрения - они дают читателю (ребенку особенно) целый пласт литературных, не употребляемых в ежедневной усеченно-бытовой речи слов.
В общем, лекции эти по русской стилистике очень рекомендую.
А у меня вообще пошел филологическо-литературоведческий этап. За работой физической я с наслаждением слушаю проект Быкова "Сто лекций", про который уже упоминала в связи с Богомоловским "В августе сорок четвертого". По лекции на книгу, по книге на каждый год двадцатого века. Быков упоительно эрудирован - и испытывает видимую радость, удовольствие от книг, текстов, идей авторов. Воплощенная радость чтения. Нарисую его себе в виде божка благодарного читательства:)
И я заинтересовалась, писал ли кто-то про его персонажей с рассмотрением всех их корней и аллюзий. На первые же имена Шармен и Бон Жуана, выпал мне интересный текст: Флоря Александр Владимирович. Русская стилистика - 2 (Словообразование, Лексикология, Семантика, Фразеология) Читаю я там ужасно интересное про то, как писатели придумывают и вводят в язык новые слова, или как придумываются слова и толкования их в шутку. Ну вроде знаменитого поляковского "апофегея" - которой образован слиянием апофеоза с апогеем, но в котором еще и читается прозрачно "а пофиг!".
И дальше там кусок с разными юмористическими толкованиями, типа "договор" - похититель собак, а "баталия" - женщина после диеты. И я до авторских ремарок пробегаю примеры, цитаты и стихотворные куски. Натыкаюсь на очень юмористический:
Бросит сын мой - дряхлой Европе
(Богатырь - здесь не у дел):
- Как мой папа - на Перекопе
Шесть недель - ежиков ел!
Скажет мать: - Евшему - слава!
И не ел, милый, а жрал!
Тем ежам - совесть приправой
И поймет - даром, что мал!
Начинаю смеяться, потом читаю авторский текст. Ба! Да это совершенно серьезная Цветаева, в поэме с похвалами белому движению. Но попытка пафосности ( "Евшему - слава!" "Совесть") в сочетании с "папа" и "ежики" придает этому куску совершенно не задуманную автором юмористичность.
А еще там про переводы - что очень близко моему сердцу. Цитируется Чуковский о плохих переводчиках: "Запас синонимов у них скуден до крайности. Лошадь у них всегда только лошадь. Почему не конь, не жеребец, не рысак, не вороной, не скакун? Лодка у них всегда лодка, и никогда не бот, не челнок, не ладья, не шаланда... Словесное худосочие надо лечить. "
Эээээ... А если там лодка? И просто лошадь в оригинале? Ведь лошадь вполне может не быть жеребцом, а вороной может не быть скакуном? Ну и ладья не то же самое, что шаланда, правда? Это и правда такая классическая советская школа перевода, где все нужно расцветить. И вместо "заяц с круглой спиной перебежал дорогу" можно выдать "Косой понурился и стал мерить саженями пыльное полотно, убегающее вдаль". У переводов, как их рекомендует делать Чуковский, лишь одно достоинство, с моей точки зрения - они дают читателю (ребенку особенно) целый пласт литературных, не употребляемых в ежедневной усеченно-бытовой речи слов.
В общем, лекции эти по русской стилистике очень рекомендую.
А у меня вообще пошел филологическо-литературоведческий этап. За работой физической я с наслаждением слушаю проект Быкова "Сто лекций", про который уже упоминала в связи с Богомоловским "В августе сорок четвертого". По лекции на книгу, по книге на каждый год двадцатого века. Быков упоительно эрудирован - и испытывает видимую радость, удовольствие от книг, текстов, идей авторов. Воплощенная радость чтения. Нарисую его себе в виде божка благодарного читательства:)