Тетради или листки?
Читаешь, смотришь и думаешь - и все складывается кусок к куску. Вчера слушала на ютубе интервью художницы. Они с другой девочкой художницей вскользь обсудили одну тему, при которой я немедленно вспомнила Ахматову с Цветаевой - и то, что я давно про них хотела написать. И пока я в течение дня самой себе рассказывала этот текст, к вечеру в сборнике иллюстраторов, который я смотрела к другому посту, обнаружила портрет Ахматовой, сделанный американским художником*, кажется, для статьи о литературе. Удивилась, пошла смотреть иллюстратора, нашла портрет и Цветаевой. Ну теперь все кусочки подошли друг к другу и невозможно не записать:)
Я хотела написать более развернуто и подробно про то, как обе писали - не с точки зрения литературы, а с точки зрения процесса, как у них это было организовано. Но теперь не стану развернуто, а напишу кратко. Интересно очень то, что Ахматова кажется такой размеренной, выверенной, продуманной, а Цветаева - стихийной, размашистой, ничем не ограниченной - но в реальности их работы все ровно наоборот.
Ахматова сочиняла большей частью в голове, что-то западало ей, как зерно, вдруг складывался мотив - размер с какими-то отдельными словами, и она ходила и "гудела". Как Винни-Пух, который сочиняет - нанана-нана-опилки! Вот так примерно и Ахматова - она "гудела" стихотворение - м-м-м-м-м-ммммм, постепенно вставляя туда слова и рифмы, пока стихотворение не обрастало плотью. Похоже на то, как поэты сочиняют стихи на заранее написанную музыку. Записывала практически готовое.
И при этом не вела тетрадей, стихи у нее были в разное время записаны на клочках, отдельных листах, иногда годы спустя после того, как были сочинены. Она возила с собой сундучок (позже молодые поэты описывали это как красивый ларец) - и там просто навалом валялись эти листки. Иногда на них были даты, иногда нет. Чтобы почитать что-то, она запускала туда руку и выуживала.
Тетради она завела уже ближе к семидесяти - несколько простых блокнотов на пружинах, три изящных блокнота и пару толстых тетрадей с чистой бумагой, которые были переплетены в книжные обложки от "Тысячи и одной ночи" и одной из книг из собрания сочинений Лермонтова. там все было вперемешку - адреса и телефоны, записанные стихи или варианты переводов, дневниковые записи, мемуарные куски. И все это не только в одной книге вперемешку - а через все эти тетради. она могла начать кусок одного в одном блокноте, продолжить этот же текст в середине другого, где-то написать поперек строк, где-то через время несколько раз переписать строки поверх разными чернилами. То есть куски одного текста могли быть разбросаны по разным тетрадкам, а на странице одного блокнота быть записи из разных годов. То есть все равно использовала их как куски и обрывки листочков, подвернувшихся под руку.
Цветаева же писала стихи с немецкой педантичностью. Никаких обрывков, листочков и бумажек. С юности она писала все в хороших тетрадях с крепкими толстыми обложками. Никаких дожиданий вдохновений - вставала с утра, садилась за рабочий стол, доставала хорошую ручку, открывала тетрадь - и начинала писать. Писала строчку за строчкой, не вычеркивала, не пачкала ничего. Если ей хотелось заменить - выделяла слово или строку и рядом на странице писала столбиком варианты, перебирала их, рассматривала, примеряла и подчеркивала чертой тот, который хотела бы вставить. Потом переписывала начисто. Все шло по порядку, везде поставлены даты. В этих же тетрадях она писала черновики писем, аккуратно, во всеми обращениями и подписями, какие-то попутные заметки, все это довольно чисто, аккуратно, без помарок и небрежностей.
Когда нужно было кому-то прочитать - все было под крепкой обложкой, по порядку и хронологически последовательно. И работа была понятной - садишься с утра и пишешь, переписываешь, отделываешь написанное, пока все не станет точным, звонким и стремительным - будто родилось стихийно, а не было собрано по кирпичику, по строке, слово за словом, от начала к концу.
Самые красивые и солидные тетради были дореволюционные. Ася писала :"Костяные разрезательные ножи всех размеров и видов, чернильницы, бювары, толстые кожаные книжки в одну линейку, для дневников - весь волшебный аксессуар нашей жизни." Потом в черных клеенчатых обложках. И в конце жизни советские общие тетради. Но всегда тетради.
*******
И тут я делаю круг и возвращаюсь к разговору двух художниц. Они обсуждали устройство рабочего места и одна из них рассказывала, что у нее на столе три стопки бумаги - первая с чистой бумагой, вторая - коробка в которую она бросает всякие рисунки, почеркушки, зарисовки, которые между делом нарисовались ( и в них тонны и тонны идей, только руки никогда не дойдут это нарисовать как следует), и третья стопка - с неудачными и неценными рисунками, чтобы рисовать на обратной чистой стороне.
И тут я подумала, что у меня то же самое - есть коробка, в которую я бросаю листочки, обрывки, иногда картинки, вырезанные с полей какой-то страницы, всякое такое, что было нарисовано на чем попало, но что жалко не сохранить. И я ее тоже перебираю в поисках идей и удачных линий - для чего-то другого.
Но вот думаю умом я, что рисовать все это нужно в тетрадках, то есть нормальных альбомах, блокнотах, скетчбуках. То есть любые почеркушки, пробы, какие-то случайные фигуры, задумавшись. Чтобы это не трепалось и не мялось, а было собрано в одном месте, с датами, в нормальном месте под крепкой обложкой. (Что противоречит нынешней тенденции, выпестованной инстаграмами - в скетчбуке рисовать выверенно, красиво (или красивенько), старательно - готово для картинки в интернет:))
И вот смотрю я перед собой - а там куча птичек, нарисованных на бланке для писем из отеля в Лас-Вегасе - потому что скривенер все вис у меня, а блокнота под руками нет, вот и пришлось чертить на чем под руку попало.
И хочу вас спросить - а вы к какой категории относитесь? Пробы, фигурки, узоры, лица, наброски рисуете на случайных бумажках - или в альбомах и скетчбуках? Я не имею в виду работы специально нарисованные и законченные, и не имею в виду рабочие материалы к заказам - а вот именно все такое скетчево-набросочно-необязательное, рисуемое для себя, и где могут внезапно проявляться интересные идеи или ходы? Тетрадки или листочки? Обрывки или блокноты?
_______________
* Художника зовут David Levine. Он рисует для The New York Review of Books. И русских писателей у него много.
Я хотела написать более развернуто и подробно про то, как обе писали - не с точки зрения литературы, а с точки зрения процесса, как у них это было организовано. Но теперь не стану развернуто, а напишу кратко. Интересно очень то, что Ахматова кажется такой размеренной, выверенной, продуманной, а Цветаева - стихийной, размашистой, ничем не ограниченной - но в реальности их работы все ровно наоборот.
Ахматова сочиняла большей частью в голове, что-то западало ей, как зерно, вдруг складывался мотив - размер с какими-то отдельными словами, и она ходила и "гудела". Как Винни-Пух, который сочиняет - нанана-нана-опилки! Вот так примерно и Ахматова - она "гудела" стихотворение - м-м-м-м-м-ммммм, постепенно вставляя туда слова и рифмы, пока стихотворение не обрастало плотью. Похоже на то, как поэты сочиняют стихи на заранее написанную музыку. Записывала практически готовое.
И при этом не вела тетрадей, стихи у нее были в разное время записаны на клочках, отдельных листах, иногда годы спустя после того, как были сочинены. Она возила с собой сундучок (позже молодые поэты описывали это как красивый ларец) - и там просто навалом валялись эти листки. Иногда на них были даты, иногда нет. Чтобы почитать что-то, она запускала туда руку и выуживала.
Тетради она завела уже ближе к семидесяти - несколько простых блокнотов на пружинах, три изящных блокнота и пару толстых тетрадей с чистой бумагой, которые были переплетены в книжные обложки от "Тысячи и одной ночи" и одной из книг из собрания сочинений Лермонтова. там все было вперемешку - адреса и телефоны, записанные стихи или варианты переводов, дневниковые записи, мемуарные куски. И все это не только в одной книге вперемешку - а через все эти тетради. она могла начать кусок одного в одном блокноте, продолжить этот же текст в середине другого, где-то написать поперек строк, где-то через время несколько раз переписать строки поверх разными чернилами. То есть куски одного текста могли быть разбросаны по разным тетрадкам, а на странице одного блокнота быть записи из разных годов. То есть все равно использовала их как куски и обрывки листочков, подвернувшихся под руку.
Цветаева же писала стихи с немецкой педантичностью. Никаких обрывков, листочков и бумажек. С юности она писала все в хороших тетрадях с крепкими толстыми обложками. Никаких дожиданий вдохновений - вставала с утра, садилась за рабочий стол, доставала хорошую ручку, открывала тетрадь - и начинала писать. Писала строчку за строчкой, не вычеркивала, не пачкала ничего. Если ей хотелось заменить - выделяла слово или строку и рядом на странице писала столбиком варианты, перебирала их, рассматривала, примеряла и подчеркивала чертой тот, который хотела бы вставить. Потом переписывала начисто. Все шло по порядку, везде поставлены даты. В этих же тетрадях она писала черновики писем, аккуратно, во всеми обращениями и подписями, какие-то попутные заметки, все это довольно чисто, аккуратно, без помарок и небрежностей.
Когда нужно было кому-то прочитать - все было под крепкой обложкой, по порядку и хронологически последовательно. И работа была понятной - садишься с утра и пишешь, переписываешь, отделываешь написанное, пока все не станет точным, звонким и стремительным - будто родилось стихийно, а не было собрано по кирпичику, по строке, слово за словом, от начала к концу.
Самые красивые и солидные тетради были дореволюционные. Ася писала :"Костяные разрезательные ножи всех размеров и видов, чернильницы, бювары, толстые кожаные книжки в одну линейку, для дневников - весь волшебный аксессуар нашей жизни." Потом в черных клеенчатых обложках. И в конце жизни советские общие тетради. Но всегда тетради.
*******
И тут я делаю круг и возвращаюсь к разговору двух художниц. Они обсуждали устройство рабочего места и одна из них рассказывала, что у нее на столе три стопки бумаги - первая с чистой бумагой, вторая - коробка в которую она бросает всякие рисунки, почеркушки, зарисовки, которые между делом нарисовались ( и в них тонны и тонны идей, только руки никогда не дойдут это нарисовать как следует), и третья стопка - с неудачными и неценными рисунками, чтобы рисовать на обратной чистой стороне.
И тут я подумала, что у меня то же самое - есть коробка, в которую я бросаю листочки, обрывки, иногда картинки, вырезанные с полей какой-то страницы, всякое такое, что было нарисовано на чем попало, но что жалко не сохранить. И я ее тоже перебираю в поисках идей и удачных линий - для чего-то другого.
Но вот думаю умом я, что рисовать все это нужно в тетрадках, то есть нормальных альбомах, блокнотах, скетчбуках. То есть любые почеркушки, пробы, какие-то случайные фигуры, задумавшись. Чтобы это не трепалось и не мялось, а было собрано в одном месте, с датами, в нормальном месте под крепкой обложкой. (Что противоречит нынешней тенденции, выпестованной инстаграмами - в скетчбуке рисовать выверенно, красиво (или красивенько), старательно - готово для картинки в интернет:))
И вот смотрю я перед собой - а там куча птичек, нарисованных на бланке для писем из отеля в Лас-Вегасе - потому что скривенер все вис у меня, а блокнота под руками нет, вот и пришлось чертить на чем под руку попало.
И хочу вас спросить - а вы к какой категории относитесь? Пробы, фигурки, узоры, лица, наброски рисуете на случайных бумажках - или в альбомах и скетчбуках? Я не имею в виду работы специально нарисованные и законченные, и не имею в виду рабочие материалы к заказам - а вот именно все такое скетчево-набросочно-необязательное, рисуемое для себя, и где могут внезапно проявляться интересные идеи или ходы? Тетрадки или листочки? Обрывки или блокноты?
_______________
* Художника зовут David Levine. Он рисует для The New York Review of Books. И русских писателей у него много.