Каштанка. Часть вторая.
Продолжение. Начало здесь
_______________________
Сошлись они после любовного краха у каждого из них. Когда хочется спрашивать "за что?" и " как это случилось?", повторять в сотый раз подробности и в сотый раз придумывать, как это могло бы пойти по-другому. Посторонним не особенно хочется слушать детали чужих любовных несчастий, да и выдавать себя больно. Поэтому когда познакомившись в компании друзей оба случайно обронили что-то - второй подхватил радостно-горько - я тоже. И они стали встречаться и разговаривать. По очереди жаловались, повторяли дотошно все мелочи, рассказывали снова и снова свою историю. Каждому становилось легче от того, что не один он в такой ситуации, и что можно не держать лицо, и что второй понимает и сочувствует.
Постепенно я выпытала у Петра истории обоих, плюс разными расспросами узнала о подробностях ее семьи.
Эла была единственным ребенком на родителей и бабушку. Отец на нее не нарадовался и действительно звал ее "принцесса", мама с бабушкой закармливали. В детский сад она не ходила, а в школу пошла уже читая, сочиняя стихи, которые бабушка с матерью маниакально записывали - при этом будучи пухлой раскормленной девочкой. Родители не видели в этом ничего плохого, умилялись складочкам на толстеньком брюшке, обтянутом школьной формой. Учиться Эла сразу начала хорошо, но друзьями не обзавелась. Иногда кто-то шел с нею часть дороги в школу, иногда на перемене вместе забегал в буфет за пончиками, но вот чтобы подружки-подружки и ходить друг к другу в гости - такого не случилось. Ее не дразнили за пухлость, но и не рвались дружить.
К пятому классу с нею за партой сидела одна робкая мелкая девочка, и Эла назначила ее как бы восторженной подругой. Учителя Элу любили за спокойный нрав - она не бегала на перемене, сидела за столом, щурила немного сонные глазки и улыбалась сама себе, все задания сдавала вовремя и не причиняла им никаких хлопот. Дети же ее сторонились, хотя она не дралась, не дразнилась, никого явно не обижала.
Скандал разразился в этом же пятом классе, когда на весеннюю практику в школу пришли студенты из пединститута. Две девицы полные энтузиазма, еще не умученные реальным преподаванием, охотно возились с классом, разрисовали шкаф для пособий, организовали спектакль - и надавали детям кучу тестов. В одном из тестов предполагалось выявить формальных и неформальных лидеров в классе, структуру власти, симпатий и уважения. Для этого всем раздали по куче листочков и предложили несколько ситуаций - полет в космос, поход на ночь в лес, спортивные соревнования, день рождения. И нужно было написать имя человека, которого очень хотят включить - с кем полетят в космос, пойдут в лес, будут есть торт. И имя человека, которого не хотят туда взять. Что вышло с лидерством, неизвестно, но с изгоем вышло неожиданно - все в классе дружно, не сговариваясь, и мальчики и девочки, вписали туда Элу.
Студентки озаботились, они не видели в спокойной ничем не примечательной девочке ничего неприятного, но странная, единодушная нелюбовь всего класса показалась им поводом забить тревогу. И они не нашли ничего лучше, как после уроков отловить встречающих Элу маму и бабушку и обсудить с ними проблему. " Вы знаете, что по тестам вашу дочь все мысленно изгоняют из отношений в классе?" Они еще попытались выяснить у женщин, какие пробелы воспитания, недостатки умений у Элы могли бы это вызвать, но бабушка уже двинулась на них с негодующими: "Чтооо? Чтоо??" После весьма неприятного разговора практикантки бежали с поля боя, а мама Элы развернулась и двинулась в сторону учительской. Там классной руководительнице было много что сказано, на шум вышел директор, мама бушевала и требовала, чтобы практиканткам поставили незачет и написали характеристики о непригодности к профессии. " У нас прекрасная, отличная, очень развитая девочка. И даже если кто-то не хочет с нею дружить - это потому что не все способны поддерживать такой высокий уровень!"
Судьба практиканток далее неизвестна, но на распросы Элы дома ее заставили подробно рассказать, что за тесты они заполняли - а потом сказали, что некоторые дети, не имея такого уровня знаний, развития и талантов, как Эла, просто завидуют ей и пытаются ее в чем-то обвинить - но все дело в том, что они не могут до нее дотянуться. "Лучше ни с кем не дружить, чем дружить с кем попало" - и слегка недоумевающей Эле навалили тарелку нежных куриных котлеток.
Почти до конца школы Эла так и верила, что в друзья ей некого выбрать, все они были не на том уровне. Но в старших классах начались симпатии и романы, летали записки, кто-то рыдал в женском туалете на втором этаже, какие-то мальчики с делано скучающим видом медлили у гардероба после уроков, а потом увязывались за парочками подруг через двор. Тут ума и развития особенно было не нужно, но и в этой области Элу никто не преследовал вниманием. Ей тоже хотелось поклонников, внимания, тайных записочек, жарких взглядов - и она недоумевала, отчего она, принцесса по родительским словам, с кудрявыми волосами и хорошеньким ротиком этим вниманием обделена. Мышка-соседка по парте, которая к этому времени подросла, стала красить глаза, которые неожиданно, как это бывает у светлых невзрачных девочек оказались огромными и голубыми внутри черного контура ресниц, однажды нерешительно сказала ей, что она толстая.
Трудно поверить, но для Элы это оказалось открытием. В ее голове была такая устойчивая картина своей замечательности, а равнодушие одноклассников лишило ее и дразнилок, что она искренне считала, что все в ней уже хорошо. Слово "толстая" упало камнем в ясный пруд. Она всмотрелась в зеркало. Это был плохой период начинать делать это. Самое неудачное подростковое время, когда то и это в лице и фигуре обгоняет в росте остальное - у кого-то распухает толстенький носик, у кого-то вырастают уши. Эла увидела круглые щеки, небольшие, да еще прищуренные глазки и бесформенный нос. Поскольку ей никто не сказал, что это возможно худшая стадия гадкого утенка - и ни до этого, ни после этого она такой не была и не будет - она решила, что это было именно то, что все видели всегда, но скрыли от нее родители.
Теперь она отказывалась есть, отпихивала бабушкины булочки, толсто намазанные маслом, и упрекала родителей, что они специально ее уродовали. Родители записали ее в секцию тенниса, к престижному преподавателю, она давясь, пила обезжиренный кефир, переписывала в женских журналах диеты - первый день: одно яйцо вкрутую, два литра зеленого чая. Эти ли усилия или просто она переросла подростковую пухлость, но к выпускному она была вполне уже стройная, на самой нижней границе пухлости - но вполне приятной.
Лучшие репетиторы, поступление, отдых перед институтом на море - в институт Эла пришла, решив начать все с чистого листа. Народу разного возраста там было столько, что разбегались глаза, форму больше не нужно было носить, Эла стала ярко одеваться, охотно улыбаться своими румяными губками и вместо скучного пушистого хвостика укладывать вьющиеся волосы в красивые волны и кольца. На институтские круги у нее были большие надежды. В школе собрались неудачники, случайные люди, сюда же пришли уже отобранные, те, кто как-то доказал свой интеллектуальный уровень - и они-то оценят ее очень скоро.
Однако и тут этого не произошло. Эла объясняла это себе тем, что народу слишком много, учеба занимает много времени, людям трудно разглядеть друг друга в такой толчее. Она охотно брала на себя роль руководителя, когда им давали групповые проекты - раздавала части задания, напоминала и настаивала. Группа была ей благодарна за результат, но, собираясь на вечеринку к кому-то, ее не звали с собой. Первые два курса она думала - ну еще рано, еще не все перезнакомились, еще не было случая меня разглядеть. Но на третьем все уже разбились на группки, дружили, перезванивались, куда-то ездили вместе, в перерывах многие менее интересные, чем она, девицы сидели в глубине больших подоконников в рекреации, в обнимку с длинноногими юношами, целуясь, перебирая пальцы.
Веселящий газ родительского восхищения, наполненность ее уверенностью, что просто нет людей достойного ее уровня, начали выдыхаться. И только когда случилось неожиданное это, она осознала, до каких глубин отчаяния уже дошла внутри, не признаваясь себе.
________________________
Продолжение следует:))
_______________________
Сошлись они после любовного краха у каждого из них. Когда хочется спрашивать "за что?" и " как это случилось?", повторять в сотый раз подробности и в сотый раз придумывать, как это могло бы пойти по-другому. Посторонним не особенно хочется слушать детали чужих любовных несчастий, да и выдавать себя больно. Поэтому когда познакомившись в компании друзей оба случайно обронили что-то - второй подхватил радостно-горько - я тоже. И они стали встречаться и разговаривать. По очереди жаловались, повторяли дотошно все мелочи, рассказывали снова и снова свою историю. Каждому становилось легче от того, что не один он в такой ситуации, и что можно не держать лицо, и что второй понимает и сочувствует.
Постепенно я выпытала у Петра истории обоих, плюс разными расспросами узнала о подробностях ее семьи.
Эла была единственным ребенком на родителей и бабушку. Отец на нее не нарадовался и действительно звал ее "принцесса", мама с бабушкой закармливали. В детский сад она не ходила, а в школу пошла уже читая, сочиняя стихи, которые бабушка с матерью маниакально записывали - при этом будучи пухлой раскормленной девочкой. Родители не видели в этом ничего плохого, умилялись складочкам на толстеньком брюшке, обтянутом школьной формой. Учиться Эла сразу начала хорошо, но друзьями не обзавелась. Иногда кто-то шел с нею часть дороги в школу, иногда на перемене вместе забегал в буфет за пончиками, но вот чтобы подружки-подружки и ходить друг к другу в гости - такого не случилось. Ее не дразнили за пухлость, но и не рвались дружить.
К пятому классу с нею за партой сидела одна робкая мелкая девочка, и Эла назначила ее как бы восторженной подругой. Учителя Элу любили за спокойный нрав - она не бегала на перемене, сидела за столом, щурила немного сонные глазки и улыбалась сама себе, все задания сдавала вовремя и не причиняла им никаких хлопот. Дети же ее сторонились, хотя она не дралась, не дразнилась, никого явно не обижала.
Скандал разразился в этом же пятом классе, когда на весеннюю практику в школу пришли студенты из пединститута. Две девицы полные энтузиазма, еще не умученные реальным преподаванием, охотно возились с классом, разрисовали шкаф для пособий, организовали спектакль - и надавали детям кучу тестов. В одном из тестов предполагалось выявить формальных и неформальных лидеров в классе, структуру власти, симпатий и уважения. Для этого всем раздали по куче листочков и предложили несколько ситуаций - полет в космос, поход на ночь в лес, спортивные соревнования, день рождения. И нужно было написать имя человека, которого очень хотят включить - с кем полетят в космос, пойдут в лес, будут есть торт. И имя человека, которого не хотят туда взять. Что вышло с лидерством, неизвестно, но с изгоем вышло неожиданно - все в классе дружно, не сговариваясь, и мальчики и девочки, вписали туда Элу.
Студентки озаботились, они не видели в спокойной ничем не примечательной девочке ничего неприятного, но странная, единодушная нелюбовь всего класса показалась им поводом забить тревогу. И они не нашли ничего лучше, как после уроков отловить встречающих Элу маму и бабушку и обсудить с ними проблему. " Вы знаете, что по тестам вашу дочь все мысленно изгоняют из отношений в классе?" Они еще попытались выяснить у женщин, какие пробелы воспитания, недостатки умений у Элы могли бы это вызвать, но бабушка уже двинулась на них с негодующими: "Чтооо? Чтоо??" После весьма неприятного разговора практикантки бежали с поля боя, а мама Элы развернулась и двинулась в сторону учительской. Там классной руководительнице было много что сказано, на шум вышел директор, мама бушевала и требовала, чтобы практиканткам поставили незачет и написали характеристики о непригодности к профессии. " У нас прекрасная, отличная, очень развитая девочка. И даже если кто-то не хочет с нею дружить - это потому что не все способны поддерживать такой высокий уровень!"
Судьба практиканток далее неизвестна, но на распросы Элы дома ее заставили подробно рассказать, что за тесты они заполняли - а потом сказали, что некоторые дети, не имея такого уровня знаний, развития и талантов, как Эла, просто завидуют ей и пытаются ее в чем-то обвинить - но все дело в том, что они не могут до нее дотянуться. "Лучше ни с кем не дружить, чем дружить с кем попало" - и слегка недоумевающей Эле навалили тарелку нежных куриных котлеток.
Почти до конца школы Эла так и верила, что в друзья ей некого выбрать, все они были не на том уровне. Но в старших классах начались симпатии и романы, летали записки, кто-то рыдал в женском туалете на втором этаже, какие-то мальчики с делано скучающим видом медлили у гардероба после уроков, а потом увязывались за парочками подруг через двор. Тут ума и развития особенно было не нужно, но и в этой области Элу никто не преследовал вниманием. Ей тоже хотелось поклонников, внимания, тайных записочек, жарких взглядов - и она недоумевала, отчего она, принцесса по родительским словам, с кудрявыми волосами и хорошеньким ротиком этим вниманием обделена. Мышка-соседка по парте, которая к этому времени подросла, стала красить глаза, которые неожиданно, как это бывает у светлых невзрачных девочек оказались огромными и голубыми внутри черного контура ресниц, однажды нерешительно сказала ей, что она толстая.
Трудно поверить, но для Элы это оказалось открытием. В ее голове была такая устойчивая картина своей замечательности, а равнодушие одноклассников лишило ее и дразнилок, что она искренне считала, что все в ней уже хорошо. Слово "толстая" упало камнем в ясный пруд. Она всмотрелась в зеркало. Это был плохой период начинать делать это. Самое неудачное подростковое время, когда то и это в лице и фигуре обгоняет в росте остальное - у кого-то распухает толстенький носик, у кого-то вырастают уши. Эла увидела круглые щеки, небольшие, да еще прищуренные глазки и бесформенный нос. Поскольку ей никто не сказал, что это возможно худшая стадия гадкого утенка - и ни до этого, ни после этого она такой не была и не будет - она решила, что это было именно то, что все видели всегда, но скрыли от нее родители.
Теперь она отказывалась есть, отпихивала бабушкины булочки, толсто намазанные маслом, и упрекала родителей, что они специально ее уродовали. Родители записали ее в секцию тенниса, к престижному преподавателю, она давясь, пила обезжиренный кефир, переписывала в женских журналах диеты - первый день: одно яйцо вкрутую, два литра зеленого чая. Эти ли усилия или просто она переросла подростковую пухлость, но к выпускному она была вполне уже стройная, на самой нижней границе пухлости - но вполне приятной.
Лучшие репетиторы, поступление, отдых перед институтом на море - в институт Эла пришла, решив начать все с чистого листа. Народу разного возраста там было столько, что разбегались глаза, форму больше не нужно было носить, Эла стала ярко одеваться, охотно улыбаться своими румяными губками и вместо скучного пушистого хвостика укладывать вьющиеся волосы в красивые волны и кольца. На институтские круги у нее были большие надежды. В школе собрались неудачники, случайные люди, сюда же пришли уже отобранные, те, кто как-то доказал свой интеллектуальный уровень - и они-то оценят ее очень скоро.
Однако и тут этого не произошло. Эла объясняла это себе тем, что народу слишком много, учеба занимает много времени, людям трудно разглядеть друг друга в такой толчее. Она охотно брала на себя роль руководителя, когда им давали групповые проекты - раздавала части задания, напоминала и настаивала. Группа была ей благодарна за результат, но, собираясь на вечеринку к кому-то, ее не звали с собой. Первые два курса она думала - ну еще рано, еще не все перезнакомились, еще не было случая меня разглядеть. Но на третьем все уже разбились на группки, дружили, перезванивались, куда-то ездили вместе, в перерывах многие менее интересные, чем она, девицы сидели в глубине больших подоконников в рекреации, в обнимку с длинноногими юношами, целуясь, перебирая пальцы.
Веселящий газ родительского восхищения, наполненность ее уверенностью, что просто нет людей достойного ее уровня, начали выдыхаться. И только когда случилось неожиданное это, она осознала, до каких глубин отчаяния уже дошла внутри, не признаваясь себе.
________________________
Продолжение следует:))