Придушить в братских объятиях и утилизировать
Лукашенко и Путин на пару сооружали кланово-полицейские закрытые бюрократические недогосударства, и оба вещали о великом наследии, общих предках, единстве. И вот логично оказывается, что одно трудно совместимо с другим: несмотря на восклицания во славу единства, таким образом отстроенные государства «необъединябельны». «При всём желании».
Как Белоруссия впишется в путинскую Россию? Разве что вползёт в неё на коленях и на четвереньках, чтобы стать едой. Для путинского начальственного круга там все «чужие», то есть статусы и достижения начнут автоматически зануляться. Социальная структура точно будет сломана и перемолота до состояния «аминокислот», а потом создана заново уже с иным - чужим - наследственным кодом. Реликтовая соцсистема перестанет существовать.
Белорусы нутром это чуют. «Аминокислотам»-то без разницы. А тем, кто сложнее, уже иначе. Главное, все отдают себе отчёт в том, что попадут в жернова замкнутой ограниченной анонимной машины, в которую невозможно включиться иначе, чем в качестве сырья для фарша. Придушить в братских объятиях и утилизировать: есть такой славный приём в арсенале отечественного дзю-до. «Припрутся москвичи и под контролем ФСБ/МВД/СК/ФНС всё сгребут»: вот что у людей в голове и попробуй-ка им возрази, потому что в России всё так и устроено.
Повторяется ситуация 2013 - 2014 года, о которой я тогда писал. Чем больше внимания в Кремле уделялось украинскому направлению (а Путин, напомню, провозгласил реинтеграцию пост-советского пространства приоритетом своего третьего срока, и дело встало именно за Украиной), тем нагляднее становилось имиджевое несоответствие России роли, которую она пыталась на себя взять. «Давайте к нам», зазывали в Москве, но образы настоящего и будущего, которые как верительные грамоты, имели предъявить, мало убеждали. Судорожные метания в поисках такого ответа на вопрос «кто мы?», который мотивировал бы присоединиться, начались позднее, и до сих пор ни к чему вразумительному не привели.
Главный догмат политической религии РФ сводится к вере в единого и непогрешимого Путина, все остальные идеологемы, концепты и слоганы вспомогательны и суть техническая мишура, применяемая для отвлечения/украшения/одурения. Но этого духовного богатства недостаточно, чтобы заманить соседей по материку. Путин приглашает войти в закрытую дверь. У людей на лице недоумение - как же так? А он им, зазывая и обнимая, шепчет на ушко: «Подходите, не стесняйтесь. И не страшно, что закрытая. Вам ничего не надо делать - мы вас сами занесём». Вот только разложим и упакуем.
А так-то интересно было бы представить Лукашенко, включившегося в политический процесс в Великороссии. Если Путин выставит свою кандидатуру на первых президентских выборах в объединённой стране, то почему бы и Луке этого не сделать? Вот и поконкурировали бы по-дружески. Но только все мы понимаем, что этого не произойдёт. А в роли «Медведева-2», «второго лица» при Путине привыкший 25 лет быть первым, единственным и неповторимым батька будет выглядеть анекдотично. Даже более того: чтобы в очередной не смущать публику двоевластием, придётся ему присесть куда-нибудь дефакто под домашний арест.
Тупик. С обеих сторон. Тупое упёрлось в тупое. Острый пятничный разговор двух тупых (сторон, олицетворяемых умными президентами) ничего не решил. Нет пределов совершенству: ничего не остаётся, как тупить дальше. Кто сдохнет прежде - ишак или султан? Или одновременно помрут два султана? Или синхронно окочурятся два ишака?
Как Белоруссия впишется в путинскую Россию? Разве что вползёт в неё на коленях и на четвереньках, чтобы стать едой. Для путинского начальственного круга там все «чужие», то есть статусы и достижения начнут автоматически зануляться. Социальная структура точно будет сломана и перемолота до состояния «аминокислот», а потом создана заново уже с иным - чужим - наследственным кодом. Реликтовая соцсистема перестанет существовать.
Белорусы нутром это чуют. «Аминокислотам»-то без разницы. А тем, кто сложнее, уже иначе. Главное, все отдают себе отчёт в том, что попадут в жернова замкнутой ограниченной анонимной машины, в которую невозможно включиться иначе, чем в качестве сырья для фарша. Придушить в братских объятиях и утилизировать: есть такой славный приём в арсенале отечественного дзю-до. «Припрутся москвичи и под контролем ФСБ/МВД/СК/ФНС всё сгребут»: вот что у людей в голове и попробуй-ка им возрази, потому что в России всё так и устроено.
Повторяется ситуация 2013 - 2014 года, о которой я тогда писал. Чем больше внимания в Кремле уделялось украинскому направлению (а Путин, напомню, провозгласил реинтеграцию пост-советского пространства приоритетом своего третьего срока, и дело встало именно за Украиной), тем нагляднее становилось имиджевое несоответствие России роли, которую она пыталась на себя взять. «Давайте к нам», зазывали в Москве, но образы настоящего и будущего, которые как верительные грамоты, имели предъявить, мало убеждали. Судорожные метания в поисках такого ответа на вопрос «кто мы?», который мотивировал бы присоединиться, начались позднее, и до сих пор ни к чему вразумительному не привели.
Главный догмат политической религии РФ сводится к вере в единого и непогрешимого Путина, все остальные идеологемы, концепты и слоганы вспомогательны и суть техническая мишура, применяемая для отвлечения/украшения/одурения. Но этого духовного богатства недостаточно, чтобы заманить соседей по материку. Путин приглашает войти в закрытую дверь. У людей на лице недоумение - как же так? А он им, зазывая и обнимая, шепчет на ушко: «Подходите, не стесняйтесь. И не страшно, что закрытая. Вам ничего не надо делать - мы вас сами занесём». Вот только разложим и упакуем.
А так-то интересно было бы представить Лукашенко, включившегося в политический процесс в Великороссии. Если Путин выставит свою кандидатуру на первых президентских выборах в объединённой стране, то почему бы и Луке этого не сделать? Вот и поконкурировали бы по-дружески. Но только все мы понимаем, что этого не произойдёт. А в роли «Медведева-2», «второго лица» при Путине привыкший 25 лет быть первым, единственным и неповторимым батька будет выглядеть анекдотично. Даже более того: чтобы в очередной не смущать публику двоевластием, придётся ему присесть куда-нибудь дефакто под домашний арест.
Тупик. С обеих сторон. Тупое упёрлось в тупое. Острый пятничный разговор двух тупых (сторон, олицетворяемых умными президентами) ничего не решил. Нет пределов совершенству: ничего не остаётся, как тупить дальше. Кто сдохнет прежде - ишак или султан? Или одновременно помрут два султана? Или синхронно окочурятся два ишака?