Туапсе 19.08.2020 (часть 2)
Где-то в лесу.
С мыса на побережье сбегали узенькие тропинки, по одной из них я и поднялся и немного поплутал по лесу.
Перевалив несколько оврагов, я выбрался в поселок, а оттуда на дорогу до Туапсе. Страшно хотелось пить, но воды осталось чуть, а магазина в поселке я не нашел.
По пути заглянул на заброшенную турбазу.
Когда-то здесь жили туристы и отдыхающие. База была одним из популярнейших мест отдыха в советские годы. Но после распада СССР, власти, озабоченные вопросами территориальной целостности страны, отдали базу на растерзание военным.
А сейчас отсюда и военные ушли. Дома туристов и администрации ветшают и зарастают травой.
Я прогулялся и дальше, в надежде выйти на туапсинский маяк. Но дорогу в конце мне преградил КПП, и дальше пускать меня отказались. Пришлось вернуться.
Жажда усиливалась вместе с жарой. Меня спасли ягодки с кустов, которые росли на Кадоше по краям обочин дорог. Формой типа ежевики. В итоге драгоценную влагу я потреблял исключительно из них.
Вместо того, чтобы спуститься в город той лестницей, которой сюда пришел, я отправился по дороге дальше. Мне было интересно знать, что в ее конце.
А в конце оказалась вышка, на которую я в утешение - вместо маяка - вскарабкался и оглядел окрестности.
Место это пользуется популярностью и у местных, и у других туристов. При мне сюда прикатило два блогера, которые сняли наверху малюсенький репортаж.
Обратный путь до города был по горной тропке, петлявшей вдоль склона:
До Туапсе я добрался только в шестом часу вечера, спустившись по улице Кирова. Ноги нещадно ныли, разваливаясь на куски, язык лип к пересохшему небу.
Памятник зенитке меня не впечатлил - не люблю оружие. Еще южнее можно найти памятник кораблику - мирному минному тральщику:
Где-то в этих местах я и поужинал, выжрав бутылку йогурта и вволю смочив (а заодно и простудив) горло. Потом отправился дальше гулять по городу, поскрипывая ноющей ногой.
В туапсинском парке - стела "Город воинской славы" в конце аллеи Героев:
Фреска внутри арки.
Бомж.
Грезы о невозможном.
У отдыхающих подслушал любопытную и немного грустную вещь, не знаю, насколько точно она соотносится с фактами. Оказывается, Туапсе лидер чуть ли не по стране по количеству магазинов на душу населения. А людей тут живет немного, порядка шестидесяти тысяч человек. Все остальные - это туристы. И магазины, получается, для них.
Прогулялся по главной - Карла Маркса - улице до ее конца. В конце улицы меня встретил, однако, не Маркс, а Александр Киселев, художник.
Я пригляделся к наброску, который он делал... и увидел знакомые скалы.
Только тут до меня дошло, что скалу Киселева назвали в честь художника. Я думал, это путешественник какой. А вот, оказывается, был такой художник, который прославил туапсинские скалы на всю страну.
Солнце скрывалось за домами. Я смотрел на детей, игравших в сквере - они забирались на памятник, пытались вытащить карандаш из застывших пальцев художника и продолжить рисунок. Тут же слонялась собака, время от времени невесть от чего разражавшаяся истошным лаем (дети испуганно прятались, но тут же высыпали вновь). На скамейках устраивались, а затем покидали влюбленные пары. Пожилой мужчина застыл позади памятника, опираясь на трость, и сам будто превратился в изваяние.
Потом подъехавшая машина забрала детей, я огляделся и увидел, что уже стемнело. Загорались первые фонари.
В близлежащем "Магните" купил продуктов в дорогу.
Думал поужинать в "Ложке". Совсем забыл отрекламировать в предыдущих постах эту прекрасную кафе-столовую недалеко от вокзала - а ведь именно там мне удалось отведать накануне вкуснейшего пирога со смородиной!
К сожалению, "Ложка" была уже закрыта, так что мне пришлось заправиться уже по классике типовым американским фастфудом в "Бургер Кинге".
В сквере у вокзала я оставил палку, с которой шел весь сегодняшний путь с пляжа - крепкую и тяжелую - из сосны. Надеюсь, что она честно послужила еще кому-нибудь. Спустя двое суток, уже будучи дома, я подберу себе новую, из тополя, и сейчас, когда я набираю эти строки, она все еще со мной, смотрит на меня из прихожей.
Я был простужен, у меня, кажется, поднялась температура; кроме того, ныли плечи, пальцы рук и ног покрылись волдырями, а одна нога взрывалась неимоверной болью, стоило только присесть на полчаса, чтобы передохнуть.
Все это означало, что отпуск удался.
С мыса на побережье сбегали узенькие тропинки, по одной из них я и поднялся и немного поплутал по лесу.
Перевалив несколько оврагов, я выбрался в поселок, а оттуда на дорогу до Туапсе. Страшно хотелось пить, но воды осталось чуть, а магазина в поселке я не нашел.
По пути заглянул на заброшенную турбазу.
Когда-то здесь жили туристы и отдыхающие. База была одним из популярнейших мест отдыха в советские годы. Но после распада СССР, власти, озабоченные вопросами территориальной целостности страны, отдали базу на растерзание военным.
А сейчас отсюда и военные ушли. Дома туристов и администрации ветшают и зарастают травой.
Я прогулялся и дальше, в надежде выйти на туапсинский маяк. Но дорогу в конце мне преградил КПП, и дальше пускать меня отказались. Пришлось вернуться.
Жажда усиливалась вместе с жарой. Меня спасли ягодки с кустов, которые росли на Кадоше по краям обочин дорог. Формой типа ежевики. В итоге драгоценную влагу я потреблял исключительно из них.
Вместо того, чтобы спуститься в город той лестницей, которой сюда пришел, я отправился по дороге дальше. Мне было интересно знать, что в ее конце.
А в конце оказалась вышка, на которую я в утешение - вместо маяка - вскарабкался и оглядел окрестности.
Место это пользуется популярностью и у местных, и у других туристов. При мне сюда прикатило два блогера, которые сняли наверху малюсенький репортаж.
Обратный путь до города был по горной тропке, петлявшей вдоль склона:
До Туапсе я добрался только в шестом часу вечера, спустившись по улице Кирова. Ноги нещадно ныли, разваливаясь на куски, язык лип к пересохшему небу.
Памятник зенитке меня не впечатлил - не люблю оружие. Еще южнее можно найти памятник кораблику - мирному минному тральщику:
Где-то в этих местах я и поужинал, выжрав бутылку йогурта и вволю смочив (а заодно и простудив) горло. Потом отправился дальше гулять по городу, поскрипывая ноющей ногой.
В туапсинском парке - стела "Город воинской славы" в конце аллеи Героев:
Фреска внутри арки.
Бомж.
Грезы о невозможном.
У отдыхающих подслушал любопытную и немного грустную вещь, не знаю, насколько точно она соотносится с фактами. Оказывается, Туапсе лидер чуть ли не по стране по количеству магазинов на душу населения. А людей тут живет немного, порядка шестидесяти тысяч человек. Все остальные - это туристы. И магазины, получается, для них.
Прогулялся по главной - Карла Маркса - улице до ее конца. В конце улицы меня встретил, однако, не Маркс, а Александр Киселев, художник.
Я пригляделся к наброску, который он делал... и увидел знакомые скалы.
Только тут до меня дошло, что скалу Киселева назвали в честь художника. Я думал, это путешественник какой. А вот, оказывается, был такой художник, который прославил туапсинские скалы на всю страну.
Солнце скрывалось за домами. Я смотрел на детей, игравших в сквере - они забирались на памятник, пытались вытащить карандаш из застывших пальцев художника и продолжить рисунок. Тут же слонялась собака, время от времени невесть от чего разражавшаяся истошным лаем (дети испуганно прятались, но тут же высыпали вновь). На скамейках устраивались, а затем покидали влюбленные пары. Пожилой мужчина застыл позади памятника, опираясь на трость, и сам будто превратился в изваяние.
Потом подъехавшая машина забрала детей, я огляделся и увидел, что уже стемнело. Загорались первые фонари.
В близлежащем "Магните" купил продуктов в дорогу.
Думал поужинать в "Ложке". Совсем забыл отрекламировать в предыдущих постах эту прекрасную кафе-столовую недалеко от вокзала - а ведь именно там мне удалось отведать накануне вкуснейшего пирога со смородиной!
К сожалению, "Ложка" была уже закрыта, так что мне пришлось заправиться уже по классике типовым американским фастфудом в "Бургер Кинге".
В сквере у вокзала я оставил палку, с которой шел весь сегодняшний путь с пляжа - крепкую и тяжелую - из сосны. Надеюсь, что она честно послужила еще кому-нибудь. Спустя двое суток, уже будучи дома, я подберу себе новую, из тополя, и сейчас, когда я набираю эти строки, она все еще со мной, смотрит на меня из прихожей.
Я был простужен, у меня, кажется, поднялась температура; кроме того, ныли плечи, пальцы рук и ног покрылись волдырями, а одна нога взрывалась неимоверной болью, стоило только присесть на полчаса, чтобы передохнуть.
Все это означало, что отпуск удался.