Кошмары на Хэллоуин. "Кошмар на улице Вязов 2: Месть Фредди"
Итак, продолжение крэйвеновского "Кошмара" не заставило себя долго ждать. Но получилось оно, прошу прощения за каламбур, неожиданным. Примерно, как "Чужие" Кэмерона после "Чужого" Ридли Скотта - сделанным в совсем другой стилистике. Вместо редких, но крайне эффектных одиночных убийств - кровавая баня из полусотни подростков в бассейне. Вместо минималистичного электронного саундтрека Чарльза Бернштайна - оркестровая музыка Кристофера Янга, сделавшего себе в дальнейшем имя на фильмах ужасов. Фредди в этот раз убивает не во сне, а наяву (хоть и с некоторыми оговорками). И даже пол главного персонажа в этой картине инвертирован - вместо традиционной "королевы крика" в кадре от маньяка бегает, истошно крича, парень.
Возможно, этот фильм мог стать революционным. Как минимум, в рамках франшизы "Кошмаров на улице Вязов" он обладает самым оригинальным концептом. Дело в том, что о подавляемой гомосексуальности тут кричит буквально каждый кадр: лоснящиеся от пота мужские тела, крепкие причиндалы, выпирающие из нижнего белья, дружеские игры, в которых мальчики стремятся стянуть друг с друга оное, и двусмысленные диалоги: "Ты мог бы остаться со своей девушкой, но вместо этого предпочел провести эту ночь со мной". Апогея эта вакханалия достигает в эпизоде, действие которого проходит в школьной душевой: эстетские ракурсы тела нежащегося под горячими струями главного героя сменяются кадрами упругих ягодиц садомазохиста-физрука, по которым споро хлещет банным полотенцем шалун Фредди...
По сюжету главный герой борется с пытающимся овладеть его сознанием маньяком-убийцей, который намерен таким образом проникнуть в наш мир. В то же время это можно трактовать как историю о переживании собственных гомосексуальных инстинктов - как и все, к чему относится приставка "гомо-" у натуралов, гораздо более болезненном, чем обычно. Тем не менее, на более революционные заявления авторов фильма не хватило; если сыгравший главную роль Марк Паттон довольно скоро после выхода картины на экраны сделал каминг-аут, сама картина в конечном итоге оказалась верна строгим ценностям консервативной Америки. Вспомним первый "Кошмар": чтобы отринуть существование Крюгера, Нэнси Томпсон необходимо было вначале его принять. Однако главный герой "Мести Фредди" истерит и упирается до самого конца, а вытаскивает его из западни подружка. Результатом этого становится самая неправдоподобная во всем киносериале сопливая концовка: "любовь спасет мир". Любовь двух гетеросексуалов, разумеется - ибо мировое зло обязано быть сожжено в бойлерной вместе с ошметками Фредди Крюгера. Впрочем, подобные заключения вполне соответствовали духу времени, когда геев в лучшем случае воспринимали как комичных завсегдатаев бара "Голубая устрица", а до массовой эпидемии ВИЧ оставалось всего ничего.
Самый лучший кошмар. Безусловно, это сцена появления Фредди Крюгера из тела главного героя, над созданием которой создатели фильма трудились почти три месяца. Если они задались целью переплюнуть сцену рождения Чужого в одноименном фильме Ридли Скотта, то им это удалось.
Возможно, этот фильм мог стать революционным. Как минимум, в рамках франшизы "Кошмаров на улице Вязов" он обладает самым оригинальным концептом. Дело в том, что о подавляемой гомосексуальности тут кричит буквально каждый кадр: лоснящиеся от пота мужские тела, крепкие причиндалы, выпирающие из нижнего белья, дружеские игры, в которых мальчики стремятся стянуть друг с друга оное, и двусмысленные диалоги: "Ты мог бы остаться со своей девушкой, но вместо этого предпочел провести эту ночь со мной". Апогея эта вакханалия достигает в эпизоде, действие которого проходит в школьной душевой: эстетские ракурсы тела нежащегося под горячими струями главного героя сменяются кадрами упругих ягодиц садомазохиста-физрука, по которым споро хлещет банным полотенцем шалун Фредди...
По сюжету главный герой борется с пытающимся овладеть его сознанием маньяком-убийцей, который намерен таким образом проникнуть в наш мир. В то же время это можно трактовать как историю о переживании собственных гомосексуальных инстинктов - как и все, к чему относится приставка "гомо-" у натуралов, гораздо более болезненном, чем обычно. Тем не менее, на более революционные заявления авторов фильма не хватило; если сыгравший главную роль Марк Паттон довольно скоро после выхода картины на экраны сделал каминг-аут, сама картина в конечном итоге оказалась верна строгим ценностям консервативной Америки. Вспомним первый "Кошмар": чтобы отринуть существование Крюгера, Нэнси Томпсон необходимо было вначале его принять. Однако главный герой "Мести Фредди" истерит и упирается до самого конца, а вытаскивает его из западни подружка. Результатом этого становится самая неправдоподобная во всем киносериале сопливая концовка: "любовь спасет мир". Любовь двух гетеросексуалов, разумеется - ибо мировое зло обязано быть сожжено в бойлерной вместе с ошметками Фредди Крюгера. Впрочем, подобные заключения вполне соответствовали духу времени, когда геев в лучшем случае воспринимали как комичных завсегдатаев бара "Голубая устрица", а до массовой эпидемии ВИЧ оставалось всего ничего.
Самый лучший кошмар. Безусловно, это сцена появления Фредди Крюгера из тела главного героя, над созданием которой создатели фильма трудились почти три месяца. Если они задались целью переплюнуть сцену рождения Чужого в одноименном фильме Ридли Скотта, то им это удалось.
Click to view