Первый день (2)
Поздняя ночь. Свет выключен. Стоишь у окна, лежишь на полу, встаешь и снова идешь к окну. Где-то праздник. В воздух взлетают фейерверки, грохочут петарды; под окном на снегу тоже копошатся черные муравьи, устраивая громкие ловушки ночи. Другие люди редкими группами - по двое, трое - ходят по подъездам. Удивительно: ты думал, что традиция ходить друг к другу в гости на Новый год осталась где-то в "Иронии судьбы" и твоем собственном детстве, в то время как она, оказывается, жива и посейчас.
Вдоль дома курсирует карета "Скорой помощи", собирая праздничных мертвецов. Некоторых из них сумеют привести в чувство на следующий день, а некоторые не проснутся никогда - это необходимая дань Новому году. Позднее одиночество.
Позднее пробуждение. Подходишь к окну и с удивлением видишь за ним не сумрачную предрассветную мглу, а яркий солнечный день - впервые, кажется, с августа. Кромешная пустота на улице; тоже своего рода мгла, белая мгла, белое безмолвие. Тогда ты закрываешь глаза, а когда открываешь их, за окном уже стоит оранжевый вечер. Света снова нет - на этот раз в целом подъезде. Полиция обыскивает мертвецов на этажах, беззвучно мерцая фонариками. Конец света как закономерный итог всему прожитому, случается накануне, но осознание его приходит именно в этот день. Но ты не чувствуешь страха. В этот день ты открыт, как никогда, ты ощущаешь себя белым листом в белой мгле, который лежит и ждет первых написанных на нем фраз.
Сейчас тебя переполняет желание безумного поступка. Ты еще сам не знаешь, какого - но, очевидно, самого лучшего в мире - отставить в сторону тесак Пирамидоголового и тщетно собираемое мужество сигануть с моста в речку - такого, который изменит тебя в самую лучшую сторону.
Вдоль дома курсирует карета "Скорой помощи", собирая праздничных мертвецов. Некоторых из них сумеют привести в чувство на следующий день, а некоторые не проснутся никогда - это необходимая дань Новому году. Позднее одиночество.
Позднее пробуждение. Подходишь к окну и с удивлением видишь за ним не сумрачную предрассветную мглу, а яркий солнечный день - впервые, кажется, с августа. Кромешная пустота на улице; тоже своего рода мгла, белая мгла, белое безмолвие. Тогда ты закрываешь глаза, а когда открываешь их, за окном уже стоит оранжевый вечер. Света снова нет - на этот раз в целом подъезде. Полиция обыскивает мертвецов на этажах, беззвучно мерцая фонариками. Конец света как закономерный итог всему прожитому, случается накануне, но осознание его приходит именно в этот день. Но ты не чувствуешь страха. В этот день ты открыт, как никогда, ты ощущаешь себя белым листом в белой мгле, который лежит и ждет первых написанных на нем фраз.
Сейчас тебя переполняет желание безумного поступка. Ты еще сам не знаешь, какого - но, очевидно, самого лучшего в мире - отставить в сторону тесак Пирамидоголового и тщетно собираемое мужество сигануть с моста в речку - такого, который изменит тебя в самую лучшую сторону.