Моисеев не при чем
В Сербии ультраправые поставили столицу на уши. Йииии-ха!!
В Белграде, в ходе столкновений полиции с противниками гей-парада в районе пересечения улицы Теразия с пешеходной улицей Князя Михаила (здание "Албания") полиция потерпела поражение и вынуждена была отступить под натиском нескольких сотен молодых людей, которые двинулись ранее со стороны Сербской патриархии. К зданию подтягиваются полицейские броневики.
Там настоящая война, и это прекрасно. Прекрасно.
Хотя, конечно, многие люди возмущены озверевшими гомофобами, и это возмущение легко понять. Если не учитывать пидарасов, большинство гомосексуалистов - настоящие душки. Пользуются дезодорантами для ног, ведут вечерние новости по 5-му каналу, в Верховной Раде за демократию борятся. Они (в среднем) умны, хорошо зарабатывают, часто занимаются творчеством - а против них какие-то бритые жлобы, косые от злости, которые стихотворения в жизни не написали, бррр.
Более того, любой гетеросексуальный мужик, если он до конца гетеросексуальный, признает - плевать ему на голубых. Даже наоборот, чем их больше, тем больше ничейных самок. Во-вторых, даже самый атомный православный обязан знать, - "не суди, и не судим будешь". В-третьих, благородные японские самураи и греческие атлеты не брезговали, к чему сейчас такая истерика?.. В-четвертых, гей-парад - это весело и совсем не агрессивно! Потому возмущенными сербскими националистами движет, естественно, пещерная ксенофобия, зверинная ненависть ко всем, кто не подгоняется под их убогие шаблоны, страх и непонимание, из которых вырастает обезьянья агрессия.
А на самом деле... На самом деле "гей-парады" - явление сугубо политическое. И пришли они из тех славных мест, где любовь к однополому сексу - повод создать политическое лобби. Равно как цвет кожи, наличие или отсутствие члена, пищевые пристрастия и прочая отвлеченная муть. В тех местах вообще любят лезть в политику со всякой хуйней - это гражданское общество.
Кстати, вот гениальный портрет этого гражданского общества, нарисованный Пелевиным:
Шварценеггер снял очки.
Его левый глаз был чуть сощурен и выражал очень ясную и одновременно
неизмеримо сложную гамму чувств, среди которых были смешанные в строгой
пропорции жизнелюбие, сила, здоровая любовь к детям, моральная поддержка
американского автомобилестроения в его нелегкой схватке с Японией,
признание прав сексуальных меньшинств, легкая ирония по поводу феминизма и
спокойное осознание того, что демократия и иудео-христианские ценности в
конце концов обязательно победят все зло в этом мире.
Но его правый глаз был совсем иным. Это даже сложно было назвать
глазом. Из развороченной глазницы с засохшими потеками крови на Марию
смотрела похожая на большое бельмо круглая стеклянная линза в сложном
металлическом держателе, к которому из-под кожи шли тонкие провода. Из
самого центра этой линзы бил луч ослепительного красного света - Мария
заметила это, когда луч попал ей в глаза.
Шварценеггер улыбнулся. При этом левая часть его лица выразила то,
что и положено выражать лицу Арнольда Шварценеггера при улыбке - что-то
неуловимо-лукавое и как бы мальчишеское, такое, что сразу становилось
понятно: ничего плохого этот человек никогда не сделает, а если и убьет
нескольких мудаков, то только после того, как камера несколько раз и под
разными углами убедительно зафиксирует их беспредельную низость. Но улыбка
затронула только левую часть его лица, правая же осталась совершенно
неизменной - холодной, внимательной и страшной.
Будем честны: каким бы классным мужичком не был Сергей Соседов, все "гей-активисты" - это пизданутые тупые ублюдки, стоящие в одном ряду с конченными феминистками, уебанами-экологами, психованными веганами и прочим инопланетным шлаком. Голубые здесь были всегда, а этот мусор проник совсем недавно. Суровая нордическая Европа прогнулась под них и уже не рыпается. Сербы - еще нет. Сейчас сербские националисты воюют не против пидарасов, а против того мира, который совсем недавно забрасывал их город бомбами.
В Белграде, в ходе столкновений полиции с противниками гей-парада в районе пересечения улицы Теразия с пешеходной улицей Князя Михаила (здание "Албания") полиция потерпела поражение и вынуждена была отступить под натиском нескольких сотен молодых людей, которые двинулись ранее со стороны Сербской патриархии. К зданию подтягиваются полицейские броневики.
Там настоящая война, и это прекрасно. Прекрасно.
Хотя, конечно, многие люди возмущены озверевшими гомофобами, и это возмущение легко понять. Если не учитывать пидарасов, большинство гомосексуалистов - настоящие душки. Пользуются дезодорантами для ног, ведут вечерние новости по 5-му каналу, в Верховной Раде за демократию борятся. Они (в среднем) умны, хорошо зарабатывают, часто занимаются творчеством - а против них какие-то бритые жлобы, косые от злости, которые стихотворения в жизни не написали, бррр.
Более того, любой гетеросексуальный мужик, если он до конца гетеросексуальный, признает - плевать ему на голубых. Даже наоборот, чем их больше, тем больше ничейных самок. Во-вторых, даже самый атомный православный обязан знать, - "не суди, и не судим будешь". В-третьих, благородные японские самураи и греческие атлеты не брезговали, к чему сейчас такая истерика?.. В-четвертых, гей-парад - это весело и совсем не агрессивно! Потому возмущенными сербскими националистами движет, естественно, пещерная ксенофобия, зверинная ненависть ко всем, кто не подгоняется под их убогие шаблоны, страх и непонимание, из которых вырастает обезьянья агрессия.
А на самом деле... На самом деле "гей-парады" - явление сугубо политическое. И пришли они из тех славных мест, где любовь к однополому сексу - повод создать политическое лобби. Равно как цвет кожи, наличие или отсутствие члена, пищевые пристрастия и прочая отвлеченная муть. В тех местах вообще любят лезть в политику со всякой хуйней - это гражданское общество.
Кстати, вот гениальный портрет этого гражданского общества, нарисованный Пелевиным:
Шварценеггер снял очки.
Его левый глаз был чуть сощурен и выражал очень ясную и одновременно
неизмеримо сложную гамму чувств, среди которых были смешанные в строгой
пропорции жизнелюбие, сила, здоровая любовь к детям, моральная поддержка
американского автомобилестроения в его нелегкой схватке с Японией,
признание прав сексуальных меньшинств, легкая ирония по поводу феминизма и
спокойное осознание того, что демократия и иудео-христианские ценности в
конце концов обязательно победят все зло в этом мире.
Но его правый глаз был совсем иным. Это даже сложно было назвать
глазом. Из развороченной глазницы с засохшими потеками крови на Марию
смотрела похожая на большое бельмо круглая стеклянная линза в сложном
металлическом держателе, к которому из-под кожи шли тонкие провода. Из
самого центра этой линзы бил луч ослепительного красного света - Мария
заметила это, когда луч попал ей в глаза.
Шварценеггер улыбнулся. При этом левая часть его лица выразила то,
что и положено выражать лицу Арнольда Шварценеггера при улыбке - что-то
неуловимо-лукавое и как бы мальчишеское, такое, что сразу становилось
понятно: ничего плохого этот человек никогда не сделает, а если и убьет
нескольких мудаков, то только после того, как камера несколько раз и под
разными углами убедительно зафиксирует их беспредельную низость. Но улыбка
затронула только левую часть его лица, правая же осталась совершенно
неизменной - холодной, внимательной и страшной.
Будем честны: каким бы классным мужичком не был Сергей Соседов, все "гей-активисты" - это пизданутые тупые ублюдки, стоящие в одном ряду с конченными феминистками, уебанами-экологами, психованными веганами и прочим инопланетным шлаком. Голубые здесь были всегда, а этот мусор проник совсем недавно. Суровая нордическая Европа прогнулась под них и уже не рыпается. Сербы - еще нет. Сейчас сербские националисты воюют не против пидарасов, а против того мира, который совсем недавно забрасывал их город бомбами.