Вместо заключения: Загон - это наше все (окончание)
Как нам из нашей истории известно, на крестьянских полях России соху-ковырялку железный плуг окончательно вытеснил только при большевиках, после того, как его прицепили к трактору, что было прямым следствием индустриализации, курс на которую большевики-ленинцы взяли сразу же после того, как власть оказалась у них в руках. В свою очередь, сама индустриализация, как в России, так и во всех других странах, самым непосредственным образом связана с коперниканским переворотом в науке, основным признаком которого является то, что наукой было закончено создание цельной картины окружающего нас физического мира. В сфере материального производства этот переворот вкупе с индустриализацией породил, вследствие углубления разделения труда, новый класс людей, специализирующихся на преобразовании материального мира - это стало специализацией инженеров и управленцев-предпринимателей - это их стараниями лесковский загон навсегда стал достоянием только прошлого - инновации в материальном мире мы стали воспринимать как должное и стали к ним стремиться. Этот опыт прошлого дает нам ключ и к нашему будущему, в котором загонов больше не будет - мы перестанем и за свои идеологические "ковырялки" цепляться мертвой хваткой - в прямом смысле мертвой, напоминает нам о прошлом могилка безвременно почившего в бозе нашего Союза.
С помощью найденного ключа проведем параллель между прошлым и реалиями нашей жизни - по аналогии с последствиями коперниканского переворота представим грядущие последствия марксистского переворота. Самое главное сходство - это рожденная наукой цельная картина мира: в одном случае мира физического и материального, в другом случае - социального мира человеческого общества. Свой вариант модели я здесь уже представил - это чисто инженерная работа, поскольку ни один из элементов этой модели я сам не придумывал, а лишь соединил в систему найденное другими. Не мне судить, насколько эта модель хороша - безусловно, она далеко не полна, но уже есть что обсуждать и что совершенствовать; осталось дождаться, когда другие инженеры к этому делу подтянутся, чтобы обсуждать и совершенствовать, что будет уже вторым сходством с коперниканским переворотом.
Как следствие марксистского переворота в общественных науках, и как это предсказано Марксом, у нас появится новый производственный класс трудящихся, которых с пролетариями Маркса роднит то, что сами они не являются владельцами того, что их трудами преобразовывается. Как будем мы называть специализацию этих трудящихся и их самих, вопрос пока открытый; сейчас наиболее точно род их занятий характеризует термин "социальная инженерия" - как обычные инженеры, используя последние достижения науки, меняют облик нашего материального мира, так и социальные инженеры, используя последние достижения общественных наук, будут менять социальный мир человеческого общества, в результате чего на месте нынешнего тесного загона появится комфортабельное просторное жилище с широкими окнами и дверями, открытыми в будущее. Господство этих социальных инженеров в нашей жизни будет таким же, каким является господство инженеров в сфере материального производства - в такой форме грядет то, что Маркс назвал "диктатурой пролетариата" - это будет диктатура пролетариев умственного труда. В сфере материального производства эти пролетарии свою диктатуру уже установили, осталось то же самое им сделать и в социальной сфере - наука уже подготовила все необходимое для этого.
Чтобы воспользоваться тем, что ему приготовила наука, инженер должен быть полиматом. Полимат - это специалист, обладающий способностью интегрировать в своей деятельности самые разные знания, выбирая из огромной кучи всего именно то, что ему необходимо. Такую минимально необходимую кучу всего технари получают при обучении своей специальности в высшей школе вместе с начальными навыками использования этого знания - так же в недалеком уже будущем будут готовить и социальных инженеров, но пока те, кто этому хочет научиться, должны заниматься самообразованием, как сквозь джунгли прорубаясь через специальную терминологию разных общественных наук и теорий; здесь самое сложное - это за разными словами увидеть единую суть того, что эти слова обозначают. Финальная стадия процесса - это переход через точку сингулярности, когда разрозненные элементы знания складываются в сознании в цельную картину-карту нашего человечьего мира - после чего, пользуясь этой картой, уже можно прокладывать курс во времени и в пространстве бытия.
Как заметил Андрей Фурсов: «Реальная картина мира - это мощнейшее психоисторическое оружие», - вот чем нам предстоит вооружиться. Именно на этой карте-картине мира предстоит нам увидеть тот загон, где мы находимся, и выход из него, а также путь в ту землю обетованную, где никаких загонов уже не будет.
Благодаря роману Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого», той точке сингулярности, где нам явится карта жизни, мы можем дать еще одно, точно выражающее суть дела название - это будет для нас момент истины. А благодаря Александру Руденко мы уже обладаем знанием о том, что нас подводит к моменту истины - это внутренняя полезная работа против равновесия, производимая аттракторами, которые крутятся в нашем сознании; равновесие, против которого работа ведется - это равновесие жизненного мира нашего разума, которому становится тесно в его старых редукционных границах, которые и являются, с точки зрения философии, огораживающими стенами нашего загона. Работа аттракторов неизбежно увеличивает неравновесность, т.е. ведет к росту энтропии, а заканчивается все бифуркацией, которая и есть для нас не что иное, как момент истины. Истина, в данном случае, предстает перед нами в виде нового порядка организации общества - того, что мы еще называем матрицей - это она, эта матрица, может быть, а может и не быть для нас загоном. Описание матрицы общества мы называем идеологией.
Современная наука для матрицы идеологии придумала еще одно название: лауреат премии памяти А.Нобеля 2017 года Ричард Талер назвал ее архитектурой выбора или азведи, как я сам для краткости назвал эту архитектуру. Достоинство названия Талера в том, что оно показывает то же самое, что и рассказ Н.Лескова: "быть или не быть" нам в загоне - это наш собственный осознанный гамлетовский выбор, в котором, как учит история, выбор "быть в загоне" означает не быть - именно это я имел в виду, написав в заголовке: «Загон - это наше все», - здесь "всё" означает то самое "всё", без которого мы не мыслим своей жизни, но в ситуации, когда это "фсё пропало", как об этом пишут в и-нете всепропальщики. То есть, если еще один раз попасть в загон, то нам конец. Урок усвоили? - не ровен час, эта училка История опять нам экзамен устроит - она страсть как любит это в кризисы делать. Чтобы экзамен сдать, загону надо найти альтернативу - именно это я имел в виду, написав в заголовке "вместо заключения", что означает предложение места, альтернативного месту заключения.
Надежду на шекспировское "быть" - на свободе, а не "не быть" в заключении, нам дает идущая в подсознании разума полезная работа Руденко. Хотя мы и называем это самоорганизацией, но понятно, что знание не само организуется в сознании человека, а в силу синергетической природы работы нашего мозга, о которой в настоящее время мы все еще имеем смутное представление, поэтому единственное, чем в этом деле можем своему разуму помочь - это стараться побольше накачать его разной информацией и где-то уже добытым знанием, как нам завещал товарищ Ленин: «Учиться, учиться и учиться!»
Те же синергетические процессы в человеческом обществе, которые приводят к его новой социальной организации, являются прямым следствием синергетических процессов самоорганизации в нашем сознании, когда долгая работа аттракторов приводит к бифуркации, являющейся моментом рождения новой для нас истины - что все в нашем обществе должно быть как-то вот так и никак не иначе. Это "вот так" превращается со временем в загон, если мы полагаем, что так должно быть во веки вечные.
И вот наконец-то, благодаря росту научного знания, мы подошли к такому "вот так", в котором для нас уже нет ничего вечного в социальной организации общества - как момент истины мы осознаем неизбежность и необходимость полезной работы против равновесия, порождающей синергетическую самоорганизацию - вместо того, чтобы городить на пути своей социальной эволюции баррикады, что люди делали на протяжении всей своей истории, они начнут расчищать перед ней дорогу.
Но пока еще на этой дороге, загораживая выход из загона, все еще высится главная баррикада, от которой дорогу надо очистить - это капиталистические производственные и социальные отношения - это то, что связывает отдельные элементы общества, делая его матрицей, которая сейчас является неолиберальным загоном. На протяжении всей нашей истории каждая трансформация этой матрицы сопровождалась и социальными катаклизмами, ведущими к слому старого, расшатанного загона. Вот и сейчас, под ударами стихии кризиса наш неолиберальный загон трещит по всем швам, хотя внешне он все еще достаточно крепок.
Несмотря на то, что наша картина-карта будущего мира еще далеко не закончена, направление, в котором надо двигаться, чтобы из загона выбраться, по ней определить уже можно, и я указываю на него из статьи в статью - это переход от общества, основанного на материальной собственности, к обществу, основанному на собственности интеллектуальной (ИС), в котором она вся будет общедоступной, а платить мы будем не за ее приобретение, как за материальную собственность, а за ее использование - это будет ОСОИС - открытая система охраны интеллектуальной собственности. Все строго по Марксу: новые производительные силы должны породить новые производственные отношения. Озаботиться этим актом рождения должны представители кровно заинтересованного в этом нового класса, порожденного новыми производительными силами - это те, кто эту самую ИС и производит. Пока же эти будущие гегемоны ходят беременными, зачастую даже не подозревая о своей беременности, но это, как при всякой беременности, явление временное.
Проявит себя беременность так же, как она себя и раньше проявляла - в виде появления порожденной углублением разделения труда новой сферы человеческой деятельности. В ходе первой промышленной революции родилось машиностроение; сейчас же начинается индустриализация в обществостроении - наше обществознание уже накопило достаточный объем знания для того, чтобы процесс совершенствования общественной организации общества поставить на индустриальную основу. Как коперниканский переворот в науке сделал возможной ту первую индустриализацию, так и марксистский переворот делает возможной эту вторую индустриализацию - на этот раз в сфере социального.
Карл Маркс почему ошибся с назначением гегемона - в его время будущий гегемон еще не был сформировавшимся классом - в нем и сейчас-то только-только как начинает пробуждаться его классовое сознание. Как пробудится, так ждите революцию по Ленину:
Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия.
Ленин тоже всего не мог предвидеть и исходил из реалий своего времени. Чтобы понять, в чем Ленин ошибся, посмотрим сначала на то, что пророчески предвидел Карл Маркс. Он ведь почему класс пролетариев назначил гегемоном - потому что у тех за душой никакой собственности на средства производства не было, следовательно, если всю собственность сделать общественной и поручить ее заботам этих бессребреников, то они и будут это делать ради всеобщего блага.
Одно Маркс при этом упустил из виду - пролетарий, который свою работу сменяет на работу управленца, перестанет быть пролетарием, т.к. изменится его место в общественной организации, следовательно, этот кандидат в гегемоны пройти наш кастинг никак не может, поскольку гегемон свою гегемонию должен осуществлять без изменения своей классовой сущности. По этой причине пролетарского гегемона мы из марксизма брать не будем, а возьмем только его отличительные признаки: он должен быть свободен от бремени собственности - она не должна быть для него основным источником дохода. И второе требование: над ним не должно быть власти, интересы которой он призван обслуживать - он должен быть свободен в своем творчестве, поэтому государственная власть ему не нужна - гегемон и для нее тоже должен быть гегемоном - именно так, как это мы сейчас имеем, когда гегемоны из фининтерна довлеют над президентами и премьер-министрами благодаря тому, сто сосредоточили в своих руках все рычаги управления финансовыми системами государств либерального мира. Такое положение дел показывает нам, в чем Ленин ошибся - в руки новых господ должна перейти не государственная, а надгосударственная власть, которая сама непосредственно ничем не управляет, но влияет на все принимаемые ветвями государственной власти решения.
Как у дерева есть боковые ветви и ствол, на котором эти ветви держатся, точно так же и у нашей власти есть ветви, которые либералы считают независимыми, и есть ствол, на котором эти ветви держатся. В мире, где бал правят рыночные отношения, подлинной независимостью обладает только тот, кто управляет главным ресурсом - финансами, поэтому финансовая система и есть в настоящее время ствол любого капиталистического государства, поэтому и все попытки выхода из кризиса сводятся к управлению финансами - управлению тем, чем государство уже не управляет, хотя влиять, влияет, но такое влияние не больше, чем влияние авторитетного подчиненного на начальника, за которым всегда остается последнее слово. У себя в России сейчас мы все это видим очень наглядно, а Ленин такого видеть не мог, т.к. в Российской Империи этого еще не было.
Такую гегемонию, какую сейчас имеет фининтерн, пролетариям умственного труда и должны обеспечить новые производственные отношения, когда властвовать они будут, не имея на то никаких властных полномочий, не являясь при этом частью каких-либо властных структур, и не меняя своей классовой принадлежности. Этот прообраз новой формы властвования мы уже имеем в современном обществе, как это и предвидел Маркс: новое зарождается в недрах старого. Сейчас эту новую форму властвования мы видим в глобальном господстве глобальных собственников всего и вся - это они осуществляют свою глобальную надгосударственную гегемонию, которой подчиняются все государства либерального мира - это никакое не мировое правительство и это не заговор - это новая форма властвования, когда высшая власть фактически принадлежит не каким-то органам и институтам, а глобальной сетевой структуре, могущество которой обеспечивается собственностью, владеют которой отдельные семейные кланы, являющиеся элементами этой структуры. Сейчас этим семейным принадлежит большая часть всей земной собственности - вот на чем основаны их претензии на мировое господство. ОСОИС лишит их претензии этой основы, после чего государства без проблем разберутся с тем, как поступить с нажитой неправедным трудом собственностью.
Самая могущественная часть глобальных собственников представляет фининтерн, представителей которого, благодаря той роли, которую они играют в жизни всего мира, уже можно выделить в отдельный господствующий класс - в полном соответствии с ленинским определением классов. Для этого класса промышленные капиталисты, описанные Марксом и Энгельсом как эксплуататоры, сами являются объектом эксплуатации, поскольку находятся в зависимости у хозяев мировой финансовой системы, так же, как и отдельные государства, финансовые системы которых, будучи формально независимыми, фактически являются подразделениями фининтерна, хозяев которого за их дела сейчас часто обзывают рептилоидами.
Перечитывая «Антидюринг» Ф.Энгельса, я с удивлением узнал от него, что рептилии в новом качестве появились в нашем языке благодаря первому канцлеру Германии Отто Бисмарку, который так назвал продажных журналюг, обслуживающих интересы сильных мира сего - в начале карьеры они ему мешали, потом он сам стал их разводить. Уже в наше время к рептилиям Бисмарка добавились рептилоиды - они в наш язык перекочевали из современных фэнтэзи, как представители темных сил, стремящихся поработить человеческий мир на планете Земля. Сейчас за рептилоидов мы держим представителей семейных кланов фининтерна, ну а рептилии те же самые, что и прежде - это рядовые бойцы-наемники мировой гибридной войны, воюющие за достижение рептилоидами мирового господства, в России таких еще называют либерастами, поскольку свои истинные цели они как за фиговым листком прячут за идеалами либерализма - это они выступают в роли загонщиков, стремящихся не допустить такого развития событий, при котором быдло перестало бы быть быдлом и вырвалось из неолиберального загона на свободу.
Обрести свободу можно и не покидая стенок старого загона, как учит нас исторический опыт рождения христианской религии, который анализирует американский философ-марксист Эрих Фромм в своей работе «Догмат о Христе»:
Христианство выросло как значительное историческое мессианско-революционное движение в среде бедных, необразованных, революционных масс. Христианская доктрина была обращена не к образованным людям и обладателям собственности, а к бедным, угнетенным и страдающим. Раннее христианское сообщество было свободным братством бедных, которым не нужны были институты и инструкции. Первые христиане представляли собой братство социально и экономически угнетенных низов, объединенных надеждой и ненавистью. Они стали политическими и военными борцами.
Но недолго по историческим меркам гуляли первые последователи Иисуса Христа на свободе. Сказалось интеллектуальное превосходство хозяев жизни над беднотой - они осознали те потенциальные выгоды, которые может дать им новая вера, и нашли способы ее использования для сооружения нового загона для быдла. Свершилась, как пишет Э.Фромм:
фундаментальная трансформация христианства из религии угнетенных в религию правителей и манипулируемых ими масс. Христианство, представлявшее собой религию общины равных братьев без иерархии и бюрократии, стало "Церковью" с иерархической структурой, являющейся отражением абсолютной монархии Римской империи.
… Трансформация христологического догмата так же, как и христианской религии в целом, вполне соответствовала социологической функции религии по поддержке социальной стабильности посредством сохранения интересов господствующего класса. Больше не являясь религией мятежей и революций, эта религия правящего класса была предназначена для того, чтобы держать массы в повиновении и управлять ими.
Другими словами, на основе учения Христа была сделана новая прогрессивная для своего времени идеология, ставшая для европейской цивилизации господствующей почти на два последующих тысячелетия ее истории. Господство обеспечивалось тем, что новая религия стала тем связующим раствором, который соединил вместе отдельные элементы гоббсовского левиафана, независимо от их классовой принадлежности, сделав образующих его людей единым целым; именно об этом говорит нам тот лозунг-призыв, под которым шли в бой сыны Российской Империи: «За Веру, Царя и Отечество!» А для европейской цивилизации этот момент, когда она обрела новую Веру, стал моментом истины и точкой сингулярности, переход через которую открыл перед ней новые горизонты ее эволюции. Горизонты стали затягиваться тучами, когда на исторической сцене появились новые действующие лица: два антагонистических класса - пролетариат и буржуазия, которые вместе с деятелями эпохи Просвещения и начали подрывать идеологические основы феодального загона.
Под ударами бурь буржуазно-демократических революций стены загона феодальной идеологии, скрепленные религиозной верой, стали сотрясаться и рушиться, а в пламени тех революций рождались новые секулярные идеологии: буржуазная либерально-демократическая, приобретшая законченный вид в неолиберализме, и коммунистическая, первым вариантом которой стал марксизм-ленинизм. Эти идеологии при их практической реализации тоже оказались загонами для простого люда; но скрытая хитрость этих идеологий заключалась в том, что народ был объявлен главным во всех делах человеческого общества, что на самом деле было всего лишь новым словом в конструировании стен загона. Можно сказать, что эти стены стали прозрачными, и их стало трудно увидеть; впрочем, загоны всех идеологий отличаются тем, что попадающие в них поначалу этих стен не видят и считают положение дел естественным; и такое положение дел описал еще Платон в мифе о пещере, узники которой живут в мире теней на ее стенах, и даже после того, как с них снимут оковы, они отказываются из нее выходить на свет божий - ну совсем как те мужики из рассказа Лескова.
Первая попытка вывести быдло из загона на свет божий связана с именем Иисуса Христа, точно так же вторая попытка неразрывно связана с именем Карла Маркса. Общее в обеих попытках то, что оковы оба пастыря видели в собственности. Разница же заключалась в способах обретения свободы: Иисус уповал на духовное освобождение, с последующим попаданием в царство свободы на небесах; Маркс же считал возможным обрести царство свободы уже в земной жизни, для чего "самый передовой" класс пролетариев должен занять место господствующего класса буржуазных собственников, и назвал необходимое для этого условие:
Пролетарии всех стран - соединяйтесь!
У обычных пролетариев соединиться, чтобы выполнить завет Маркса, не получилось, ведь владение материальной собственностью всегда разъединяет, а не соединяет, независимо от того, кто является владельцем - что и произошло в нашем Союзе в виде отчуждения, возникшего между народом и партийно-хозяйственной номенклатурой, руководившей всем у нас на правах собственника и являвшейся по этой причине в СССР новым господствующим классом.
Что не получилось у пролетариев Маркса, должно получиться у пролетариев умственного труда благодаря новым, не завязанным на материальную собственность, отношениям в производстве интеллектуальной собственности - материальная инфраструктура для этого уже есть в виде глобальной информационной сети, и дело теперь только за ними - за осознанием ими своего классового интереса в этих новых производственных отношениях; но сначала они должны ощутить себя именно пролетариями, на эксплуатации которых держится господство рептилоидов из фининтерна - это раз.
Во-вторых, эти новые пролетарии должны осознать и принять на себя ответственность за судьбы мира - в своем саморазвитии должны пройти через точку высшей сингулярности #я-человечество. Подобное осознание присутствует и в разуме у нынешних глобализаторов - в чем же разница? - Разница в порядке уровней эволюционного развития спиральной динамики тех и других.
К уровням первого порядка относятся уровни homo naturalis и homo economicus, или, по-русски, человек естественный, недалеко ушедший в своих потребностях от братьев наших меньших, и человек экономический, к которому относятся и господствующие ныне глобализаторы из фининтерна. Основные характерные черты этого homo economicus были определены еще в «Богатстве народов» Адама Смита. Это, прежде всего:
1) доминирование в жизни человека его личного, прежде всего экономического, интереса;
2) главное проявление личного интереса - стремление к социальному процветанию, под которым понимается социальное доминирование благодаря богатству;
3) действия по реализации личного интереса на основе рациональных решений.
Уровни второго порядка - это homo moralis и santa homo. За святых людей я здесь говорить не буду, а что касаемо людей моральных, укажу только на их принципиальное отличие от людей первопорядковых - эти борются за то, чтобы им служили; а homo moralis приходят в мир, чтобы самим послужить другим людям, поэтому никакое доминирование им не нужно. Вспомните Иисуса нашего Христа: «Добрый пастырь полагает жизнь свою за овец», - поэтому жизнь в мире 2.0 - мире второго порядка, будет отличаться от жизни в мире первого порядка тем, что доминировать в нем будут те, кто, в отличие как от капиталистов-империалистов, так и от пролетариев К.Маркса, ни к какому доминированию не стремится. Как такое может быть, я ниже отдельно скажу.
Жизнь в мире 1.0 нас уже порядком достала, и даже на предновогоднем сеансе общения нашего президента Путина с народом и прессой накануне 2021 года музыкант Сергей Шнуров, "как простой русский человек", один вопрос на этот счет ему задал: «Как описывать эту жизнь, не используя ненормативную лексику?» На что президент, сославшись на богатство выразительных средств русского языка, вспомнил фильм «Джентльмены удачи»: «Нужно говорить "редиска", а не употреблять ненормативную лексику». Вспомним и мы, что про хорошую жизнь наш язык говорит "не жизнь, а малина", но с нашим ВВП про жизнь-малину простому люду лучше забыть - сидеть нам в неолиберальном загоне на диете из редиски, пока его обнуление не закончится, но мечтать ведь не запретишь, помечтаю и я немного за жизнь-малину, а поскольку сингулярность у меня главная героиня, появление которой сулит нам незнамо что, закончить мечтаниями свое повествование о зеркальных нейронах я тоже хочу так, как никто не делает - не заключением, а предисловием, но это будет уже отдельный разговор.
Желающие скачать книгу полностью, пройдите по ссылке:
http://worldcrisis.ru/crisis/3816213