На дно и обратно
Сделать первые шаги в дайвинге можно даже после 30 - и без всякой спортивной подготовки
Илона Тунанина
фото: Юрий Лашов
Цеплять на себя акваланг и становиться человеком-субмариной - такого в моих планах точно не было. Но жизнь непредсказуема - и вот я уже сижу на морском берегу в Оленевке, у мыса Тарханкут, который считается лучшим в Крыму местом для дайвинга. Рядом - другие желающие понырять, приехавшие сюда на фестиваль «Крым экстрим». Вместе слушаем наставления Ивана Комлева, инструктора дайвинга.
Главное, чтобы гидрокостюмчик сидел
- Если я поднимаю большой палец вверх, - Иван, крупный мужчина с обаянием ребенка, выставляет вперед руку, демонстрируя жест, - это не значит, что у меня все классно. Таким образом я показываю, что нужно всплывать.
Команда дайверов отправляется к кромке моря - готовить снаряжение, а я заполняю медицинскую анкету с огромным перечнем заболеваний, которые могут проявиться во время погружения. Это обязательная процедура. Если инструктор видит хотя бы один ответ «да», - общается с новичком индивидуально и по результатам собеседования может даже запретить погружение. Напротив всех пунктов ставлю прочерки и перехожу к следующему ритуалу: примерке подводной одежды и обуви. В дайвинге нет мелочей: важно, чтобы и баллон с кислородом был наполнен, и гидрокостюмчик сидел безукоризненно.
Плюнуть и растереть - нужно обязательно
Новички делятся на две категории: те, кто боится до погружения, и те, к кому страх приходит уже в воде.
Я пока не боюсь, однако, когда приносят баллоны с кислородом, сердце отбивает чечетку: впервые осознаю, что именно мне предстоит сделать.
- Перед погружением обязательно нужно сходить в туалет. Обмочите гидрокостюм - придется выбрасывать. Впитывает запахи так, что ничем не выведешь! - грозит одна из помощниц Ивана.
Какой там туалет! Все мысли только об одном: скорее бы закончились эти муки с переодеванием! Первая попытка втиснуться в гидрокостюм заканчивается поражением - ноги и руки застревают в плотном материале. Попав в плен, зову на помощь. Дайв‑мастера заливают в костюм мыльную воду и в четыре руки, словно набивая пух в подушку, ловко упаковывают мое тело в подводный скафандр. Намокшая прорезиненная ткань жгутом обхватывает руки и ноги так, что не пошевелиться. Терплю. Солнце щедро расточает тепло, в считанные минуты гидрокостюм нагревается. Дышать становится все труднее. Чувствую себя колбасой, которую туго перетянули веревкой и сунули в микроволновку. Еще чуть-чуть - и редакция останется без репортажа.
- Окунись в море - охладись, заодно костюм впитает воду и даст усадку, - прекращает мои мучения инструктор. С готовностью поднимаюсь со стула - и чуть не падаю: ходить в таком обмундировании почти невозможно. К морю меня ведут за руку, как младенца. Отдыхающие на пляже провожают нас сочувственными взглядами. В море костюм, напитавшись водой, плотно, но мягко облегает тело, впервые появляется чувство комфорта - ненадолго, до возвращения на берег.
Там меня уже ждет целая бригада: два человека надевают баллон с кислородом, третий - пояс со свинцовыми грузиками. От веса подкашиваются ноги. На полусогнутых в сопровождении двух дайв‑мастеров с трудом захожу в воду. Мой заплечный и поясной «багаж» тут же теряет в весе. Приходит черед еще одного ритуала, без которого не обходится ни одно погружение.
- Спиной к морю, лицом к берегу, - командует Иван. - А теперь берем маску, плюем в нее, растираем слюну по стеклу и споласкиваем морской водой.
Не успеваю возмутиться, как инструктор поясняет: это производственная необходимость - теперь маска не будет запотевать в морской воде. Наконец, пробую нырнуть. Маска тут же наполняется водой, начинаю паниковать и выныриваю. Инструктор терпеливо «подгоняет» маску. Ныряю еще раз, пытаюсь дышать ртом, который соединен трубкой с кислородным баллоном. Получается, но теперь отчего-то пугает бульканье образующихся с каждым выдохом пузырей. Наваливается предательский страх. Тело, погруженное в жидкость, погружаться отказывается! Попадись мне такой капризный ученик, уже давно сидел на берегу и лил слезы сожаления, но мой инструктор терпелив, спокоен и настолько уверен в моем успехе, что становится стыдно за минутную слабость. Выслушав жалобы, он еще раз проверяет маску, снаряжение и убеждает, что все в порядке. Потом берет за руку и предлагает сделать еще одну попытку. Я подчиняюсь. В течение нескольких минут инструктор «водит» меня за руку вдоль берега. Дыхание постепенно нормализуется, возникает азарт. Теперь не терпится погрузиться на глубину!
Подводная жизнь: кладбище крабов и медузный пинг-понг
- Теперь становишься на колени, постепенно наклоняешься вперед и выпрямляешься, чтобы лечь, - дает последние наставления Иван и осторожно тянет меня за собой.
Убедившись, что все в порядке, он командует: «Вперед!» - и передо мной словно распахиваются двери в иное измерение. Над головой - толща воды в солнечных разводах, подо мной, на расстоянии вытянутой руки, - подводные песчаные барханчики, суетливые рачки куда-то несут на себе дома-раковины - в детстве из таких получались красивые бусы, торопится по своим делам белый - в тон песчаному дну - краб, но, как только пытаюсь прикоснуться к нему рукой, зарывается в песок. Блеснула и исчезла какая-то мелкая рыбеха.
Иван зажимает нос двумя пальцами и «продувается» - необходимая процедура, если под водой закладывает уши. «Продуваться» рекомендуют, едва почувствовав давление на барабанные перепонки: резкий, но не сильный выдох направляется в нос, от этого давление внутри и снаружи должно выровняться. Автоматически повторяю за инструктором. Иван дотрагивается рукой до своего уха, потом смыкает большой и указательный пальцы в кольцо - «ОК» - и внимательно смотрит на меня. Сквозь маску его глаза кажутся чуть больше обычного. Интересно, я тоже похожа на выпавшего из гнезда совенка? Киваю в ответ, а потом вспоминаю, что в подводном мире этот кивок может быть истолкован как тревожный сигнал. Соединяю большой и указательный пальцы, копируя жест инструктора.
Мы осторожно продвигаемся вперед и попадаем в желе из медуз. Огромные и помельче, с синими, желтыми и розоватыми кружевами на щупальцах, они плотной стеной застывают на пути. Устав уворачиваться от жалящих попутчиков, играем с инструктором в медузный пинг-понг: он отправляет медузу мне, я - ему. Скромная подводная жизнь так захватывает, что уже совсем не обращаю внимания ни на шум собственного дыхания, ни на баллон с кислородом - он болтается на спине - и меня заносит. И лишь когда на мгновенье теряю из вида инструктора и не могу сообразить, куда плыть, поддаюсь панике. С трудом удается повернуться - для этого приходится вонзать пальцы в песок и, усиленно болтая ластами, разворачивать тело.
Иван жестом задает направление, и я медленно даже не плыву - ползу на брюхе по дну. Восторг постепенно сменяется спокойствием, однообразные пейзажи вводят в медитативное состояние. Это не Красное море, где от разноцветья морских обитателей рябит в глазах: жители черноморского дна окрашены в такие же спокойные оттенки, как и само дно.
Иван дает команду на погружение и с помощью специального клапана постепенно вытравливает из моего гидрокостюма воздух. Тело тяжелеет и медленно опускается. Инструктор указывает на специальный прибор, закрепленный, как часы, у него на руке: 3,5 метра! Для опытного дайвера глубина пустяковая, но для новичка вроде меня - маленькая победа. Самочувствие прекрасное, можно и дальше исследовать дно.
Взгляду открывается подсвеченное солнцем кладбище крабов: то тут, то там покоятся присыпанные песком останки членистоногих. Глубина завораживает: здесь не ощущаешь ни пространства, ни времени, и совсем забываешь о том, что где-то на берегу существует другая жизнь. Но нам пора возвращаться - отведенные на погружение 15 минут давно истекли. Неохотно поворачиваю к берегу.
Еще до погружения дайв‑мастера предупредили: выходить на сушу нужно осторожно: под водой вес не чувствуется и при резкой смене стихий можно сорвать спину. Поэтому, как только нащупываю ногами дно, становлюсь на четвереньки и ползу, как черепаха, к берегу. В тот же миг оказываюсь в руках дайв‑мастеров, которые, не дав опомниться, начинают снимать груз с пояса, стягивать баллон и ласты. Чувствую себя болидом «Формулы‑1», который обслуживает команда техников. Боковым зрением замечаю, как в морской пучине исчезает с инструктором очередной счастливчик. Плетусь по горячему песку на неустойчивых ногах. Тело, невесомое под водой, теперь давит всем своим весом. Опускаюсь на стул. Какое-то время сижу, пытаясь прийти в себя. Включение в жизнь происходит не сразу - изумляюсь, когда замечаю, что дайв‑мастера успели высвободить мое тело из тисков гидрокостюма и ботинок. Единственное земное человеческое чувство, которое приходит после пережитой нирваны, - голод. Это отрезвляет. Дожевывая яблоко и наблюдая, как море пожирает румяный блин-солнце, чувствую абсолютное счастье. Ловлю себя на мысли, что хотела бы повторить погружение, только теперь - осознанно.
В воду не лезть!
Список заболеваний, при которых дайвинг запрещен
Нарушение сердечного ритма
Заболевания мышцы сердца, аорты
Порок сердца
Туберкулез
Бронхиальная астма
Сахарный диабет
Серьезные болезни глаз
Воспаление среднего уха
Эпилепсия (возможна потеря сознания с дальнейшими судорогами)
Неврозы
Грыжи
Инструктор - это еще и психолог...
Иван Комлев, 28 лет, инструктор второго ранга Национальной дайвинг-лиги
Стаж работы инструктором - один год.
Опыт ныряльщика - пять лет.
Максимальная глубина, на которую погружался, - 40 метров.
«Сначала я занимался спелеологией, нырял в пещерах. Года два мечтал о погружении в море, но все никак не получалось, а потом попал в компанию к техническим дайверам - они практикуют сложные погружения. Дело было зимой. Впервые нырнул на небольшую глубину - 2-3 метра, - под присмотром спасателей. Я тогда даже не рассмотрел ничего вокруг: все внимание было сконцентрировано на снаряжении - чем куда давить. Вышел, понял, что хочу еще. Выучился - и пошло-поехало. Люблю нырять на затонувшие объекты, люблю ощущение тишины, покоя и невесомости, которые дает вода. Как в другом мире находишься, наедине с природой, наблюдаешь за подводной жизнью, и никто тебя не может побеспокоить».
***
«Каждый дайвер ведет журнал погружений. Инструкторский стаж - это когда количество погружений переваливает за сотню. У меня уже больше двухсот».
***
«Море - это все-таки чужая, враждебная среда. Поэтому инструктор выполняет функции психолога - успокаивает, уговаривает, выслушивает жалобы и, конечно, внимательно наблюдает за поведением новичка под водой. В моей практике была молодая пара: муж очень хотел нырнуть, а жена - ни в какую. Он ее долго уговаривал. В итоге мужа я вывел из воды через пять минут - вел себя неадекватно: под водой срывал маску, загубник. Ему было тяжело и страшно. Вышли на поверхность, пытался с ним поговорить, но погружаться еще раз он наотрез отказался. А супруга, напротив, чувствовала себя, как рыба в воде, мы с ней гуляли 45 минут».
