Судьба государства
Коммунисты считают: государство - это инструмент подавления одного класса другим. В бесклассовом коммунистическом обществе, когда никто никого не подавляет, когда все дружно служат обществу, государство отомрёт за ненадобностью.
Но на деле строительство коммунизма всегда приводит к усилению, а не к отмиранию государства. Без государственного принуждения люди норовят направить свои способности на службу себе, а не обществу. Поэтому приходится перевоспитывать эгоистов принуждением вплоть до расстрела. Выбирая коммунизм, выбираешь рост государства и необходимость подчинять все свои планы планам государства.
Анархисты считают, что государство - главный преступник, живущий грабежом. Оно лишь создаёт иллюзию своей полезности. Когда иллюзии развеются, люди откажутся платить налоги и государство отомрёт.
Но проходят тысячелетия, а люди продолжают верить в полезность государства и не верят анархистам, что без государства им будет лучше. Наоборот, их пугает ослабление государства, когда их берут под свою защиту бандитские «крыши». Выбирая анархию, ослабляешь государство даже там, где его нужно усилить.
Современное государство - это самая вооружённая организация в стране, но с неясными целями. И в этой неясности главная проблема современных государств, которые действуют без чёткого представления о праве, о том, где начинаются преступления и где кончаются правые дела.
Право - это межи, которые принято называть тавтологией «частная собственность». Коммунисты собираются уничтожить «частную собственность», а, по сути, они собираются уничтожить право, межи, которые разделяют ценные ресурсы. Межа указывает на того, кому этот ресурс принадлежит. Межу нельзя преступать. Межа, разделяя ресурсы, превращает их в права. Кто преступает межу - тот преступник, правонарушитель. Кто следует меже - тот правый, справедливый человек.
Без межи трудно отличить добровольное общение от насилия. С межой - легко. Если межа изменяется с согласия всех, чьи ресурсы, чьи права затрагивает изменение, то это добровольное общение. Если хотя бы один участник общения не согласен с изменением, то это принуждение несогласного участника. Добровольное изменение межи с согласия всех, кого это изменение касается - правое дело. Но и принуждение может быть правым, если это принуждение преступника.
Многие полагают, что только государство имеет право на насилие и называют это исключительное право монополией государства на насилие. Но правое государство не запретит сопротивляться преступникам. Такой запрет преступен. Жертва вправе даже убить преступника, если действует в пределах необходимой обороны. Государству принадлежит не исключительное право на насилие. Государству принадлежит последнее слово в регламентации правого насилия. Эта функция государства никогда не умрёт, пока будут преступники. А они будут всегда.
Но современные государства вместо регламентации насилия начинает регламентировать правые дела, включая добровольное общение. Такая регламентация противоправна, преступна. Тягчайшие преступления совершают современные государства, контролируя наркотики. По закону, наказания за производство, хранение и сбыт наркотиков сравнимы с наказанием за убийство. В России за наркотики суд может приговорить даже к пожизненному заключению. Как минимум в 33 странах за наркотики наказывают смертной казнью.
Человек, который хранит наркотики или другие опасные для здоровья средства, не нарушает ничьих прав, если он должным образом охраняет эти средства от детей, душевнобольных и преступников. Человек не нарушает ничьих прав, даже если он продаёт или дарит наркотики другим столь же ответственным людям, как и он сам. Люди, которые не нарушают прав, - правые люди.
Преследование правых за наркотики - не единственный пример преступного поведения государства. Просто это наиболее яркий пример. Любое принуждение правых - преступно. Только принуждение преступников может быть правым делом.
Правое государство принуждает лишь преступников и не вмешивается в правые дела. Но это не значит, что принуждением преступников занимается исключительно государство. Государство лишь следит за адекватностью принуждения, за тем, чтобы оно не переросло в преступление.
Пока будут преступники, будет и их принуждение. Возглавляющая такое принуждение организация - это и есть государство.