Современная экономика - левая «наука»
Есть слова, которые провоцируют государственные преступления. Слово «экономика» - одно из таких слов.
Когда это слово (οικουομια) употреблял древний грек Ксенофонт, в экономии не было ничего преступного. Экономией Ксенофонт назвал свою книгу хозяйственных советов молодому греку Критобулу. Экономия Ксенофонта - это наука о хозяйстве.
Но сегодня экономику мало кто понимает в смысле экономии Ксенофонта. Красивым греческим словом «экономика» стали называть науку о народном хозяйстве. Более того, само народное хозяйство стали называть экономикой: региональной, национальной, мировой. Сегодня все политики озабочены ростом народного хозяйства, экономическим ростом. А чтобы не путать экономику, в смысле науки, с экономикой, в смысле хозяйства, первую стали называть плеоназмами «экономическая наука», «экономическая теория» или оксюмороном «политическая экономия».
Однако народное хозяйство - это метафора, а не реальное хозяйство. Принимать метафору за реальность глупо и опасно, но на дураках, которые так думают, можно заработать.
Лукавым государям и их советникам выгодно выдавать метафору «народное хозяйство» за реальное хозяйство. Такая позиция размывает межи и позволяет государю залазить к тебе в карман с требованием налогов. Частное начинает казаться общим, народным. А от имени народа выступает государь, вооружённый «наукой» экономикой. Государевы претензии на часть твоих доходов выглядят теперь не грабежом, а твоей платой государю за управление народным хозяйством.
Но нет народного хозяйства. Брать деньги за управление тем, чего нет - это мошенничество, которому способствует слово «экономика» в его сегодняшнем понимании.
Для более успешной защиты от государственных насильников и мошенников предлагаю пользоваться словом «экономика» только в ксенофонтовском смысле: в смысле управления реальным хозяйством. Ведь даже «рыночная экономика» подразумевает, что рынок - это нечто подобное хозяйству, которое требует управления со стороны государя.
Экономика - лженаука, если её применять не к реальному хозяйству, как это делал Ксенофонт, а как науку управления тем, чего нет: народным хозяйством региона, страны или мира. А сейчас экономику в основном так и понимают.
Есть, правда, австрийская экономическая школа. Она пытается уйти от управления народным хозяйством. Мол, люди управляя своими хозяйствами и не позволяя вмешиваться кому бы то ни было не в свои дела, достигнут большего, чем под государевым управлением. Но слово «экономика», которым они называют свою науку, не позволяет им отказаться от опасных метафор: народное хозяйство, национальная экономика, экономический рост, рыночная экономика, экономическая свобода. Даже призывая к экономической свободе, к уменьшению вмешательства государства в экономику, «австрийцы» не могут освободиться от опасного слова «экономика», которое намекает на существование народного хозяйства. Если австрийцы действительно против государева вмешательства в частные дела, им не следует называться экономической школой. Адекватное название - великая сила.
Слово «экономика» безопасно лишь тогда, когда говорят об экономичности, об экономии в хозяйстве. Во всех остальных случаях его надо избегать.
Если некто использует слово «экономика» не в ксенофонтовском смысле, то есть не применительно к реальному хозяйству, хозяйству Критобула, Иванова, фирмы, то тут два варианта:
1) либо он сам невежда,
2) либо он вас держит за дурака.
Всё. Других вариантов нет.