ДАВАЙТЕ ПРОЩАТЬСЯ?
Вот мы снова переезжаем. На этот раз - в Казахстан. Я уже не очень помню как там было в прошлые разы, но сейчас - основная задача - выбросить все ненужное. За 15 лет переездов накопилось столько всего.
Вот вы говорите: не надо цепляться за вещи. Не выходит. Так чтоб взять - и на свалку. Я смотрю этой кофточке в глаза, или этой ложке. Столько лет счастливой близости. Или этой вазе. Самостоятельно принять решение о том что их срок истек - не получается. Я не о самой вещи грущу. Мне обидно больше не вспомнить то хорошее, что с ней связано. Все эти скульптурки, которые дети лепили в садике. Выброшу, и момент, когда дети мне их в конце года дарили - забуду. Я знаю себя - я забуду. Заяц, которого муж выиграл для меня в Германии в 1990 году. Заяц уже без глаза, а я не могу. Я смотрю ему в его оставшийся глаз - и вспоминаю как Миша в этого в зайца в тире прицелился, и нам его принесли. Живого )). С двумя тогда глазами.Там же в тире все живые остаются. И невредимые. Любовь наша отшумит, и покажется что незачем дальше вместе. А тут вдруг заяц найдется при очередном переезде. И сразу станет ясно как все началось, и для чего надо продолжать вдвоем. Пятиметровая стопка детских рисунков, у меня на них большая грудь, красные губы и все мы там очень ничего. И очевидно за что меня муж полюбил. И зачем он в того зайца стрелял. А Пушкин - в Дантеса.
Мне нравится видеть жизнь в целом. И оттого, что я имею перед глазами прошлое - счастливее мое настоящее. Во много раз. У вас не так? Так, признайтесь.
Я не говорю о мертвых вещах. Бывает, откроешь шкаф, а там куча мертвых лифчиков и трусов, мертвых помад, носков, мертвые стаканы какие-то. Это все конечно надо хоронить. И не горевать сильно.
Совсем другое дело, когда вещи исчезают из моей жизни по воле божьей: что-то выбросили, или оно само выбросилось. Тут как говорится: с глаз долой - из сердца вон.
Этой зимой нас затопило и пропали почти все мои рисунки. Сгнили. И я не расстроилась, представляете? Я могу решительно и бесповоротно расставаться с вещами, даже если я их нарисовала. Подумала - новые нарисую. А эти - ладно. Не берегла - сама виновата, переживу. И действительно быстро пережила.
У двери в мешках лежат живые ролики, мама дорогая, какое дивное было время, дети катались на роликах вдоль Москвы реки. Серый неподъемный живой телевизор стоит с пузатым экраном и глядит на меня, Миша купил его мне в спальню, чтоб когда я кормлю ночью, я смотрела кино. Наш магнитофон, живой. Мы его слушали еще до свадьбы, когда Миша в армии был. Даже в Лондоне слушали, пару лет назад. Две живые чашки из рижского сервиза, когда мама с папой поженились. И там была такая любовь, что выжили только две чашки! Пять коробок с живыми глазастыми киндер супрайзами, которые начала собирать еще я. Наш кожаный диван, глядит, думает, что и внуки будут зачаты именно на нем.
Ну, что ж, мои супрайзы, и ты, диван, и ты, и вы, давайте прощаться?
Вот вы говорите: не надо цепляться за вещи. Не выходит. Так чтоб взять - и на свалку. Я смотрю этой кофточке в глаза, или этой ложке. Столько лет счастливой близости. Или этой вазе. Самостоятельно принять решение о том что их срок истек - не получается. Я не о самой вещи грущу. Мне обидно больше не вспомнить то хорошее, что с ней связано. Все эти скульптурки, которые дети лепили в садике. Выброшу, и момент, когда дети мне их в конце года дарили - забуду. Я знаю себя - я забуду. Заяц, которого муж выиграл для меня в Германии в 1990 году. Заяц уже без глаза, а я не могу. Я смотрю ему в его оставшийся глаз - и вспоминаю как Миша в этого в зайца в тире прицелился, и нам его принесли. Живого )). С двумя тогда глазами.Там же в тире все живые остаются. И невредимые. Любовь наша отшумит, и покажется что незачем дальше вместе. А тут вдруг заяц найдется при очередном переезде. И сразу станет ясно как все началось, и для чего надо продолжать вдвоем. Пятиметровая стопка детских рисунков, у меня на них большая грудь, красные губы и все мы там очень ничего. И очевидно за что меня муж полюбил. И зачем он в того зайца стрелял. А Пушкин - в Дантеса.
Мне нравится видеть жизнь в целом. И оттого, что я имею перед глазами прошлое - счастливее мое настоящее. Во много раз. У вас не так? Так, признайтесь.
Я не говорю о мертвых вещах. Бывает, откроешь шкаф, а там куча мертвых лифчиков и трусов, мертвых помад, носков, мертвые стаканы какие-то. Это все конечно надо хоронить. И не горевать сильно.
Совсем другое дело, когда вещи исчезают из моей жизни по воле божьей: что-то выбросили, или оно само выбросилось. Тут как говорится: с глаз долой - из сердца вон.
Этой зимой нас затопило и пропали почти все мои рисунки. Сгнили. И я не расстроилась, представляете? Я могу решительно и бесповоротно расставаться с вещами, даже если я их нарисовала. Подумала - новые нарисую. А эти - ладно. Не берегла - сама виновата, переживу. И действительно быстро пережила.
У двери в мешках лежат живые ролики, мама дорогая, какое дивное было время, дети катались на роликах вдоль Москвы реки. Серый неподъемный живой телевизор стоит с пузатым экраном и глядит на меня, Миша купил его мне в спальню, чтоб когда я кормлю ночью, я смотрела кино. Наш магнитофон, живой. Мы его слушали еще до свадьбы, когда Миша в армии был. Даже в Лондоне слушали, пару лет назад. Две живые чашки из рижского сервиза, когда мама с папой поженились. И там была такая любовь, что выжили только две чашки! Пять коробок с живыми глазастыми киндер супрайзами, которые начала собирать еще я. Наш кожаный диван, глядит, думает, что и внуки будут зачаты именно на нем.
Ну, что ж, мои супрайзы, и ты, диван, и ты, и вы, давайте прощаться?