Гарри
Я узнал о существовании Гарри Нейгауза от Андрея Новицкого. Он с огромным пиететом относился к Нейгаузам и Пастернакам, и Гарри был для него не только Гарри, а человек, причастный лику.
Гарри тогда было лет 16, он пил, наркотики, вытрезвители. Это где-то конец 70-х. Андрей регулярно извлекал его из них, так как умел общаться с народом. Однажды мы поехали за Гарри вместе, но по дороге Андрею надо было заехать к какой-то странной даме на Арбате, и у меня уже не оставалось времени, он поехал дальше один.
Я так никогда и не видел Гарри в те времена, знал о нём только от Андрея.
И вот прошло сто лет, и на форуме «Классика» я что-то написал об Андрее, и вскоре получил в личку письмо Гарри, смысл которого был таков, что «Андрей был моим близким другом, и я хотел бы увидеться». Я «вспомнил всё», и среагировал симметрично: конечно, мне было очень интересно увидеться с неуловимым Гарри из давних времён и наследником знаменитой фамилии - я вырос в школе на «Искусстве фортепианной игры» его деда и собирался в ученики к его отцу: было назначено прослушивание, несколько раз откладывалось, а потом Андрей сообщил мне в январе 1980 года, что «Стасик не вышел из запоя». И да, Андрей был моим близким другом, и человек, который так же относился к нему, был мне дорог.
Примерно через год Гарри написал, что собирается в Москву на 80 лет отца, и приглашает увидеться в это время. Это 2007 год. Он сообщил дату концерта в Переделкино, и я списался с возникшей уже не помню как Отравительницей, которую почему-то считал по форуму дамой преклонных годов, а она оказалась красоткой лет 30 со склонностью к роковым страстям, была знакома с Гарри, и убедила меня в реальности происходящего.
Мы приехали врозь, я опоздал, но успел немного послушать из другой комнаты, и подошёл к Гарри с охапкой роз, сообщив, что я - регардс, а цветы - ему и всем Нейгаузам.
Гарри не сразу, но осознал, и тут же потащил меня на веранду-столовую, где достал белое сухое (профессиональные алкоголики пьют именно белое, знаю по Андрею), и предложил выпить на брудершафт. Что-то там нахамили друг другу, как полагается, выпили, и он сказал, чтобы я обязательно остался на ужин.
Народ постепенно перетёк на веранду, где стоял длинный стол, но пропала Отравительница, Гарри послал меня за ней, и я нашёл её у рояля в комнате у лестницы. Собственно, рояль тот я и увидел тогда первый раз, нахлынуло, и подумал, как было бы эффектно сейчас сесть, и сыграть 3 сонату Скрябина, которую я готовил на прослушивание Стасику. Но я уже лет 30 не прикасался к ящику, и это было бы кощунством.
За столом были непонятные люди - в основном, как я понял, местные жители, чьи-то дети и внуки. Я был удостоен места о десную. Гарри произнёс тост об отце, назвав его в конце гениальным пианистом, и повторил с явным вызовом, оглянувшись на меня: «Да, гениальным!»
Тогда я не сразу сообразил, что это было не ко мне, а по поводу обсуждения СГ на форуме, где Предлогов написал, что СГ был слаб технически, хотя был прекрасным музыкантом, или что-то такое. Я поднял в ответ бокал, но сейчас думаю, и это уже факт, что навсегда упустил возможность сказать ему, что думаю о его отце.
Я видел Станислава Нейгауза три раза: однажды когда он шёл из учебной части здания МГК в гардероб, где сейчас кофейня, и это было целое зрелище: безумной красоты стройный мужчина с высоко поднятой головой и развевающейся белой шевелюрой. И всего в двух концертах: в одном он играл 3 сонату Скрябина и сонату какого-то советского композитора, сразу не вспомню (кажется, Тищенко). По дороге от метро на Герцена (которая сейчас опять Б. Никитская) я увидел впереди Андрея, догнал, мы слушали вместе, и он сказал после концерта: «Стасик не дорос до третьей сонаты». Позже Гарри требовал от меня процитировать Андрея, но я уклонился: Андрей был скрябинист, а Гарри был очень впечатлителен.
Второй раз всю программу не помню, но там была 4 баллада. И вот это был главный концерт. Когда возобновляется основное движение двойными нотами, вот этот момент - буквально первые два такта. Я не знаю, что случилось, но СГ сыграл их так, что этот эмоциональный шок остался у меня на всю жизнь, и стоит рядом со впечатлениями от лучших концертов Рихтера. Какая-то бесконечно пронзительная интонация, будто время остановилось, и я вижу движения его рук и возникающий у меня безумный восторг. Я много раз пытался позже понять, в чём эффект: пробовал разные микрорубато, оттенки - бесполезно. Это какое-то высшее действо, не ремесло.
В искусстве, да и везде, судят по высшим достижениям. Да, Станислав Нейгауз не был виртуозом - какие там 38 секунд на коду по Рихтеру! - но эти два такта однозначно определили его для меня как гениального музыканта.
Надо было тогда встать, и сказать всё это, но на меня как-то давила атмосфера междусобойчика, а я не люблю навязываться.
Была неожиданная встреча с композитором, имени которого я не вспомню. Он, кажется, поступил на физтех, но то ли уволили, то ли ушёл, а может, физтех и вовсе ни при чём, но потом он решил поступать как композитор в Гнесиных, и Андрей написал ему сонату для поступления. Я видел его пару раз, но он меня узнал, было очень трогательно.
Гарри позвал приехать через пару дней уже без посторонних, и я был рад этому.
Договорился с Отравительницей и позвонил двоюродному брату - кфмн и коллекционеру классических записей. Встретились в Крылатском у «Континента», из которого я вывез целую тележку с чем Бог послал и равным количеством белого и красного, поскольку я, несмотря на школу Новицкого, белое как-то не очень, хотя с Андреем мы пили, в основном, коньяк.
Приезжаем в узкий проезд, и тут я вижу, что это - улица Павленко - знаменитого стукача из Союза писателей! - Я же всего второй раз был в Переделкино, и далёк от местного фольклора. Идём по дорожке, и я слышу из дачи «Фейерверк» - кто-то очень убедительно чешет.
Гарри встретил нас во флигеле, где он останавливался, когда приезжал, и где раньше жил Евгений Пастернак. Была ещё одна дама с форума, которая приехала отдельно, знакомая Отравительницы. И жена Гарри Ирина. Гарри повёл меня показать дачу, и сразу на улице спросил: «Этот мужик - Предлогов?!» - они враждовали на форуме из-за высказываний Предлогова о СГ и Станиславе Бунине. Я рассмеялся, и заверил его, что это - таки мой реальный двоюродный брат, математик, который о Предлогове ни в одном глазу.
В частности, Гарри показал мне на дверь в каморку под лестницей, сказав, что там умер отец, не дождавшись скорой помощи. Это очень тронуло меня: он не признавал версии, что отец «не вышел из запоя», хотя мы её прямо не обсуждали. Гарри вообще очень доверчиво и чутко отнёсся ко мне в эти две единственные встречи.
В комнате с роялем сидел мальчик лет 10, и очень цепко играл не помню что.
В какой-то момент он появился как тот, кто играл «Фейерверк» (могу путать прелюдию: возможно, это был «Генерал»), и это оказался сын Гарри Адик. Я сказал Ирине, что он очень талантлив, и это не был комплимент - от меня вообще галантности не дождёшься: технически и музыкально это была музыка не для мальчика 10 лет. Я рад был недавно услышать, что он делает успешную карьеру.
Вечер прошёл очень тепло: Гарри вовсю матерился, явно изображая богему, в какой-то момент наехал на меня, что я имею против Софроницкого. Я трусливо ответил, что ничего не имею, поскольку была не та ситуация, чтобы обсуждать Софроницкого.
Долго ждали такси - и это спустя 27 лет после смерти СГ! - Легко было поверить в ту скорую помощь.
Машины появились где-то полпервого, на выезде из проезда Павленко. Была тихая ночь, кругом высокие сосны, и Гарри сказал, что благодарен за то, что я приехал, и что мы, наверное, никогда больше не увидимся.
Так и случилось: через 1-2 года он написал, что больше не будет ездить в Россию, потом ушла Ирина, а потом не стало его. Я воспринял его смерть как потерю близкого друга.
После этих моих визитов возникла странная возня на форуме, который я не помню и о котором мне кто-то просто сообщил. Михаил Лидский, ассистент Вирсаладзе, потребовал от Гарри объяснений, как он может принимать у себя такого мерзавца, как ваш покорный.
Эта странная история началась где-то в 2002 году на форуме «Классика». МЛ предложил мне в личке перевести французские названия пьес (кажется, Дебюсси), первое исполнение которых он готовил, всё было прекрасно, и тут так совпало, что он играл в концерте в МЗК, помимо прочего, какой-то ф-п дуэт, и я пошёл послушать, поскольку до того о нём ничего не знал. Я позитивно отозвался на форуме, заметив, что если бы пианистка за первым инструментом чувствовала себя свободнее, впечатление было бы ещё ярче.
Мне донесли, что та пианистка - жена МЛ и что он дико оскорблён. А я-то, наивный, думал, что даю ценный совет «из народа». С тех пор я стал личным врагом МЛ, хотя и сейчас не вижу, чем заслужил эту честь: он даже вспомнил меня по учёбе в Гнесинке, где я то ли отбил у него девушку, то ли ещё как-то преступил закон, хотя я был в Гнесиных ровно один раз, когда друзья попросили забрать из учебной части, и прислать им какие-то бумажки.
Но я не о МЛ, хотя если Михаил Викторович прочтёт этот текст, то я приглашаю его встретиться за парой устриц в любом месте по его выбору, и закрыть эту тему, поскольку я никогда и ни при какой погоде не намеревался обидеть его или его жену. А на форуме помню его блестящее определение технических проблем Кисина и анализ одной прелюдии Шостаковича, которая связана у меня с воспоминаниями. Я больше никогда его не слышал, но знаю, что он сыграл все сонаты Бетховена, и могу только заочно глубоко уважать его за это.
А вспомнил я это в связи с реакцией Гарри. Гарри показался мне очень уязвимым и чутким человеком, это очень сквозило в нём, несмотря на внешние есаульские замашки. Причин, конечно, море: при таких знаменитых предках он рано остался ни с чем, даже без жилья, вынужден был с нуля как-то выживать. И да, мне хватило тех 20 минут его игры в первый приезд, чтобы понять, что он был никаким пианистом. Поздно начал, но дело не в этом. Просто не стал пианистом, хотя все вокруг ждали от него этого. Он жил не свою жизнь, и я был потрясён, узнав о его скитаниях - какой-то теологический колледж, организация центра, концерты…
И вот этот якобы слабый Гарри написал Михаилу Лидскому по поводу моего визита, что он принимает у себя тех, кого хочет видеть. Они - давние друзья, как я понимаю, и от того это заявление на том форуме выглядело особенно сильно. Это были слова чистого и цельного человека, и я счастлив тем, что успел познакомиться с ним. Но вот не могу простить себе, что не сказал тогда, что думаю о его отце. Казалось, ещё успею.
Спасибо, Гарри