О феноменах
Оригинал взят у andreybersenev в О феноменах
В последнее время стало избыточно популярным слово феномен. Оно оторвалось от своего исконного смысла и стало площадным словечком, бойко выплёвываемым тараторящими устами, оно потеряло всяческое содержание. Так что же всё таки такое феномен?
Для прояснения смысла этого термина обратимся к фундаментальному труду Мартина Хайдеггера «Бытие и время».
1. Понятие феномена
Для введение понятия феномена Хайдеггер для начала устанавливает этимологию этого понятия: «Греческое выражение φαινομενον [читается: феноменон], к которому восходит термин «феномен», производно от глагола φαινεσθαι, который означает: казать себя; φαινομενον означает поэтому: то, что показывает себя, самокажущее, очевидное; само φαινεσθαι - медиальная форма от φαινω, выводить на свет, приводить к ясности; φαένω принадлежит к корню φα- как φϖς, свет, ясность, т.е. то, в чем нечто обнаруживает себя, само по себе способно стать видимым. Как значение выражения «феномен» надо поэтому фиксировать: само-по-себе-себя-кажущее, очевидное, φαινομενα «феномены» суть тогда совокупность того, что лежит на свету или может быть выведено на свет».
Итак, феномен - это не вообще какое-либо представление, а лишь то, что само-по-себе-себя-кажет.
Далее Хайдеггер замечает, что вещи могут казать (аутентичный хайдеггеровский термин) себе по-разному, в зависимости от подхода к ним, «существует даже возможность, что сущее кажет себя как то, что оно в самом себе не есть. Показывая себя таким образом, сущее «выглядит так, словно…» Такое казание себя мы называем кажимостью». В этом моменте может возникнуть путаница, поскольку в греческом «кажимость» также обозначается термином «феномен». Для того, чтобы устранить эту путаницу Хайдеггер устанавливает взаимосвязь между «феноменом» (в смысле: само-по-себе-себя-кажущее) и «кажимостью»: «лишь поскольку нечто вообще по своему смыслу претендует казать себя, т.е. быть феноменом, оно может казать себя как нечто что оно не есть, может «только выглядеть так словно…»». Таким образом, «В значении «видимость» исходное значение «феномен» тоже уже лежит как фундамент второго» [эту цитату мы несколько подправили для понятности]. На основании установленного Хайдеггер отводит термин феномен для исходного определения (само-по-себе-себя-кажущее), а «кажимость» называет «приватной модификацией феномена».
2. Феномен - не явление
Тут необходимо подчеркнуть, что философское понимание термина «явление» отличается от обывательского: «ветви на ветру колышутся, вот вам и явление». Различие коренится в самом понимании того, что же такое реальность и как возможно её познание вообще. Исходя из сказанного очевидно, что различные школы философии будут давать различные определения «явления». Для тех, кто утверждает, что вещи познаваемы сами по себе (материализм), явление будет лишь собранным, организованным в систему опытом, данным реальностью непосредственно. Для идеалистов познаваемость реальности вообще проблематична; здесь скептицизм у ряда авторов доходит до отрицания возможности познания внешней реальности вообще (Дж. Беркли, солипсисты и пр.).
Несколько особняком здесь стоит Иммануил Кант, который вводит понятие феноменов и ноуменов. Ноумены (вещи в себе) по Канту, принципиально не познаваемы. Однако, вещи познаваемы как феномены - их Кант и называет явлениями: «эмпирическое созерцание [есть] только явление, так что в нем нет ничего относящегося к вещи самой по себе» (см. И. Кант «Критика чистого разума»).
Подчёркиваем, по Канту мир вещей не познаваем так, как он существует сам по себе, он познаваем лишь так, как является нам.
Обратим внимание, что у Канта термины явление и феномен совпадает, однако феноменология принципиально разводит эти понятия, о чём и пишет Хайдеггер: «[феномен] не имеет ближайшим образом вовсе ничего общего с тем, что называют "явлением"».
Хайдеггер в качестве примера явления рассматривает болезнь: она кажет себя через симптомы, симптомы - проявления каких-то глубинных причин, самой болезни. При этом сама «болезнь» себя не кажет: «[симптомы] кажут себя и в казании себя как эти себя кажущие являются "показателями" чего-то, что само себя не кажет». Итак, есть нечто, что себя кажет - симптомы, и то, что непосредственно недоступно видению (сами повреждения в организме, болезнь), однако дающее о себе знать через то, что себя кажет непосредственно - через эти самые симптомы: «Явление как проявление "чего-то" означает соответственно как раз не: показывание самого себя, но давание знать о себе чего-то, что себя не кажет, через нечто, что себя кажет. Явление есть себя-не-казание... Явление есть давание знать о себе через нечто что себя кажет».
Мартин Хайдеггер
Эдмунд Гуссерль
Хайдеггер обращается к Кантовскому пониманию явления, как с одной стороны специфическому, а с другой - весьма характерному, позволяющему лучше уловить различие между явлением и феноменом. Он показывает, что у Канта в явлении то, что даёт знать о себе посредством чего-то другого, что себя кажет, само принципиально непознаваемо: «неочевидное [ноумен] мыслится как сущностно никогда не очевидное». Такое понимание явления - Хайдеггер его называет «только явлением» - наиболее ясно показывает на связь между явлением и феноменом: становится очевидно, что «никакому явлению не обойтись без феноменов», ибо в основе самой возможности чего давать о себе знать и при этом себя непосредственно не показывая, требуется нечто, что себя кажет непосредственно и этим себя-казанием отсылает к скрытому: «Явление <...> подразумевает <...> отсылающую связь, а именно так, что отсылающее (дающее знать) способно удовлетворить своей возможной функции только если оно кажет себя само по-себе, есть "феномен"».
Таким образом, феномен не явление, а явление не кажимость, ибо, как видно из вышесказанного, они «различным образом фундированы в феномене».
3. Феноменология, феномены феноменологии
На основании установленного представления о феномене Хайдеггер вводит предпонятие феноменологии: «... дать увидеть то, что себя кажет, из него самого так, как оно себя от самого себя кажет». Хайдеггер подчёркивает, что такое определение есть не что иное, как призыв создателя феноменологии Гуссерля: «Назад к вещам!», к самим вещам. «Наука "о" феноменах значит: такое схватывание ее предметов, что все подлежащее в них разбору должно прорабатываться в прямом показывании и прямом доказывании».
Дав понятие о методе феноменологии Хайдеггер указывает, что её предметом должны стать не вообще любые феномены, отвечающие формальному определению (само-по-себе-себя-кажущее), а феномены в специфическом отличительном смысле: «Что по своему существу есть необходимо тема специального выявления? Явно такое, что ближайшим образом и большей частью себя как раз не кажет, что в противоположность тому, что себя ближайшим образом и большей частью кажет, потаенно, но вместе с тем по сути принадлежит к тому, что себя ближайшим образом и большей частью кажет, а именно так, что составляет его смысл и основание». Таковым же является, как показывает Хайдеггер, бытие сущего.
Таким образом, феноменология оказывается способом «показывающего определения того, что призвано стать темой онтологии». «Онтология возможна только как феноменология», - утверждает Хайдеггер.
Итак, феноменами феноменологии становится не вообще всякое само-по-себе-себя-кажущее, а кажущее себя бытие сущего.
Очевидно, такие феномены «ближайшим образом и большей частью не даны». Для их выявления и нужна феноменология.
Хайдеггер показывает, что причины скрытости феномена могут быть разные: 1) Он может быть ещё вообще не открыт, «о его существовании не имеется ни знания ни незнания». 2) Он может быть засорён. «Он был некогда прежде раскрыт, однако подпал снова сокрытию. <...> как правило, прежде раскрытое еще видимо, хотя только как видимость». Хайдеггер отмечает, что засорение «как "искажение" самое частое и опаснейшее, потому что здесь возможности обмана и дезориентации особенно упорны».
На этом мы останавливаемся. В случае, если читатель сочтёт данные пояснения неудовлетворительными, мы предлагаем ему обратиться непосредственно к первоисточникам. Прежде всего к Э. Гуссерлю, например, к его работе «Логические исследования». Впрочем, весьма полезной может оказаться небольшая статья Гуссерля из Британской Энциклопедии.
Джидду Кришнамурти
В заключение отметим, что сам лозунг феноменологии «Назад к вещам!» указывает на общую просвещенческую установку - мышление исключительно через понятия, путём создания умозрительных систем, стоящих перед вещами так, что сами вещи становятся видимы только посредством (через призму) этих систем.
На наш взгляд, наметившийся в конце XIX века духовный кризис европейской цивилизации напрямую связан с этим «понятиецентризмом» (который не следует путать с логоцентризмом). В этой связи проясняется причина повального бегства европейской молодёжи в духовность Востока. Так, интересный ракурс проблемы неспособности видеть вещи такими, какие они есть, развивал Джидду Кришнамурти. В своей работе «Свобода от известного» он выдвигает предложение отказаться от обусловленности человека всеми его представлениями (стереотипами), ибо любые сформированные представления отрываются от реальности и заслоняют собою её самое: «Знаете ли вы, что, даже когда вы смотрите на дерево и говорите: «Это дуб», или «Это банан», - определение дерева, являющееся знанием ботаники, так обусловило ваш ум, что слово становится между вами и фактическим видением дерева? Чтобы войти в контакт с деревом, вы должны коснуться его, слово не поможет вам в этом».
Феноменология Гуссерля (и его последователей), безусловно, восходит к Платону, который утверждал, что наши представления - лишь тени подлинной реальности, а всё дело в том, чтобы научиться видеть реальность (эйдосы) непосредственно.
В следующей статье мы дадим яркий пример феномена.
В последнее время стало избыточно популярным слово феномен. Оно оторвалось от своего исконного смысла и стало площадным словечком, бойко выплёвываемым тараторящими устами, оно потеряло всяческое содержание. Так что же всё таки такое феномен?
Для прояснения смысла этого термина обратимся к фундаментальному труду Мартина Хайдеггера «Бытие и время».
1. Понятие феномена
Для введение понятия феномена Хайдеггер для начала устанавливает этимологию этого понятия: «Греческое выражение φαινομενον [читается: феноменон], к которому восходит термин «феномен», производно от глагола φαινεσθαι, который означает: казать себя; φαινομενον означает поэтому: то, что показывает себя, самокажущее, очевидное; само φαινεσθαι - медиальная форма от φαινω, выводить на свет, приводить к ясности; φαένω принадлежит к корню φα- как φϖς, свет, ясность, т.е. то, в чем нечто обнаруживает себя, само по себе способно стать видимым. Как значение выражения «феномен» надо поэтому фиксировать: само-по-себе-себя-кажущее, очевидное, φαινομενα «феномены» суть тогда совокупность того, что лежит на свету или может быть выведено на свет».
Итак, феномен - это не вообще какое-либо представление, а лишь то, что само-по-себе-себя-кажет.
Далее Хайдеггер замечает, что вещи могут казать (аутентичный хайдеггеровский термин) себе по-разному, в зависимости от подхода к ним, «существует даже возможность, что сущее кажет себя как то, что оно в самом себе не есть. Показывая себя таким образом, сущее «выглядит так, словно…» Такое казание себя мы называем кажимостью». В этом моменте может возникнуть путаница, поскольку в греческом «кажимость» также обозначается термином «феномен». Для того, чтобы устранить эту путаницу Хайдеггер устанавливает взаимосвязь между «феноменом» (в смысле: само-по-себе-себя-кажущее) и «кажимостью»: «лишь поскольку нечто вообще по своему смыслу претендует казать себя, т.е. быть феноменом, оно может казать себя как нечто что оно не есть, может «только выглядеть так словно…»». Таким образом, «В значении «видимость» исходное значение «феномен» тоже уже лежит как фундамент второго» [эту цитату мы несколько подправили для понятности]. На основании установленного Хайдеггер отводит термин феномен для исходного определения (само-по-себе-себя-кажущее), а «кажимость» называет «приватной модификацией феномена».
2. Феномен - не явление
Тут необходимо подчеркнуть, что философское понимание термина «явление» отличается от обывательского: «ветви на ветру колышутся, вот вам и явление». Различие коренится в самом понимании того, что же такое реальность и как возможно её познание вообще. Исходя из сказанного очевидно, что различные школы философии будут давать различные определения «явления». Для тех, кто утверждает, что вещи познаваемы сами по себе (материализм), явление будет лишь собранным, организованным в систему опытом, данным реальностью непосредственно. Для идеалистов познаваемость реальности вообще проблематична; здесь скептицизм у ряда авторов доходит до отрицания возможности познания внешней реальности вообще (Дж. Беркли, солипсисты и пр.).
Несколько особняком здесь стоит Иммануил Кант, который вводит понятие феноменов и ноуменов. Ноумены (вещи в себе) по Канту, принципиально не познаваемы. Однако, вещи познаваемы как феномены - их Кант и называет явлениями: «эмпирическое созерцание [есть] только явление, так что в нем нет ничего относящегося к вещи самой по себе» (см. И. Кант «Критика чистого разума»).
Подчёркиваем, по Канту мир вещей не познаваем так, как он существует сам по себе, он познаваем лишь так, как является нам.
Обратим внимание, что у Канта термины явление и феномен совпадает, однако феноменология принципиально разводит эти понятия, о чём и пишет Хайдеггер: «[феномен] не имеет ближайшим образом вовсе ничего общего с тем, что называют "явлением"».
Хайдеггер в качестве примера явления рассматривает болезнь: она кажет себя через симптомы, симптомы - проявления каких-то глубинных причин, самой болезни. При этом сама «болезнь» себя не кажет: «[симптомы] кажут себя и в казании себя как эти себя кажущие являются "показателями" чего-то, что само себя не кажет». Итак, есть нечто, что себя кажет - симптомы, и то, что непосредственно недоступно видению (сами повреждения в организме, болезнь), однако дающее о себе знать через то, что себя кажет непосредственно - через эти самые симптомы: «Явление как проявление "чего-то" означает соответственно как раз не: показывание самого себя, но давание знать о себе чего-то, что себя не кажет, через нечто, что себя кажет. Явление есть себя-не-казание... Явление есть давание знать о себе через нечто что себя кажет».
Мартин Хайдеггер
Эдмунд Гуссерль
Хайдеггер обращается к Кантовскому пониманию явления, как с одной стороны специфическому, а с другой - весьма характерному, позволяющему лучше уловить различие между явлением и феноменом. Он показывает, что у Канта в явлении то, что даёт знать о себе посредством чего-то другого, что себя кажет, само принципиально непознаваемо: «неочевидное [ноумен] мыслится как сущностно никогда не очевидное». Такое понимание явления - Хайдеггер его называет «только явлением» - наиболее ясно показывает на связь между явлением и феноменом: становится очевидно, что «никакому явлению не обойтись без феноменов», ибо в основе самой возможности чего давать о себе знать и при этом себя непосредственно не показывая, требуется нечто, что себя кажет непосредственно и этим себя-казанием отсылает к скрытому: «Явление <...> подразумевает <...> отсылающую связь, а именно так, что отсылающее (дающее знать) способно удовлетворить своей возможной функции только если оно кажет себя само по-себе, есть "феномен"».
Таким образом, феномен не явление, а явление не кажимость, ибо, как видно из вышесказанного, они «различным образом фундированы в феномене».
3. Феноменология, феномены феноменологии
На основании установленного представления о феномене Хайдеггер вводит предпонятие феноменологии: «... дать увидеть то, что себя кажет, из него самого так, как оно себя от самого себя кажет». Хайдеггер подчёркивает, что такое определение есть не что иное, как призыв создателя феноменологии Гуссерля: «Назад к вещам!», к самим вещам. «Наука "о" феноменах значит: такое схватывание ее предметов, что все подлежащее в них разбору должно прорабатываться в прямом показывании и прямом доказывании».
Дав понятие о методе феноменологии Хайдеггер указывает, что её предметом должны стать не вообще любые феномены, отвечающие формальному определению (само-по-себе-себя-кажущее), а феномены в специфическом отличительном смысле: «Что по своему существу есть необходимо тема специального выявления? Явно такое, что ближайшим образом и большей частью себя как раз не кажет, что в противоположность тому, что себя ближайшим образом и большей частью кажет, потаенно, но вместе с тем по сути принадлежит к тому, что себя ближайшим образом и большей частью кажет, а именно так, что составляет его смысл и основание». Таковым же является, как показывает Хайдеггер, бытие сущего.
Таким образом, феноменология оказывается способом «показывающего определения того, что призвано стать темой онтологии». «Онтология возможна только как феноменология», - утверждает Хайдеггер.
Итак, феноменами феноменологии становится не вообще всякое само-по-себе-себя-кажущее, а кажущее себя бытие сущего.
Очевидно, такие феномены «ближайшим образом и большей частью не даны». Для их выявления и нужна феноменология.
Хайдеггер показывает, что причины скрытости феномена могут быть разные: 1) Он может быть ещё вообще не открыт, «о его существовании не имеется ни знания ни незнания». 2) Он может быть засорён. «Он был некогда прежде раскрыт, однако подпал снова сокрытию. <...> как правило, прежде раскрытое еще видимо, хотя только как видимость». Хайдеггер отмечает, что засорение «как "искажение" самое частое и опаснейшее, потому что здесь возможности обмана и дезориентации особенно упорны».
На этом мы останавливаемся. В случае, если читатель сочтёт данные пояснения неудовлетворительными, мы предлагаем ему обратиться непосредственно к первоисточникам. Прежде всего к Э. Гуссерлю, например, к его работе «Логические исследования». Впрочем, весьма полезной может оказаться небольшая статья Гуссерля из Британской Энциклопедии.
Джидду Кришнамурти
В заключение отметим, что сам лозунг феноменологии «Назад к вещам!» указывает на общую просвещенческую установку - мышление исключительно через понятия, путём создания умозрительных систем, стоящих перед вещами так, что сами вещи становятся видимы только посредством (через призму) этих систем.
На наш взгляд, наметившийся в конце XIX века духовный кризис европейской цивилизации напрямую связан с этим «понятиецентризмом» (который не следует путать с логоцентризмом). В этой связи проясняется причина повального бегства европейской молодёжи в духовность Востока. Так, интересный ракурс проблемы неспособности видеть вещи такими, какие они есть, развивал Джидду Кришнамурти. В своей работе «Свобода от известного» он выдвигает предложение отказаться от обусловленности человека всеми его представлениями (стереотипами), ибо любые сформированные представления отрываются от реальности и заслоняют собою её самое: «Знаете ли вы, что, даже когда вы смотрите на дерево и говорите: «Это дуб», или «Это банан», - определение дерева, являющееся знанием ботаники, так обусловило ваш ум, что слово становится между вами и фактическим видением дерева? Чтобы войти в контакт с деревом, вы должны коснуться его, слово не поможет вам в этом».
Феноменология Гуссерля (и его последователей), безусловно, восходит к Платону, который утверждал, что наши представления - лишь тени подлинной реальности, а всё дело в том, чтобы научиться видеть реальность (эйдосы) непосредственно.
В следующей статье мы дадим яркий пример феномена.