Вампирское утро
У некоторых интровертов есть склонность жить ночными сутками, чтобы Луна вместо Солнца, задернутые шторы и кофе перед сном.
Еще на уроках актерского мастерства хитроглазый мужчина проговорился, что в сумерках рождается движение. И хотя до сегодняшней ночи я такого не видела, а только чувствовала, сегодня убедилась окончательно. В свете ночных фонарей верхушки деревьев дружно танцуют в синхронном движении.
По утру проверила - спят. Разве что глубоко и медленно дышат, раздуваясь прожилками коры.
Вот так смотришь во двор из окна, выискиваешь дрожащие на ветру головы, так отчетливо краснеющие перед сгорающей осенью. Природа всегда тянется к природе, это понятно, но иногда сознательно ограничивать себя городом, домом, квартирой, комнатой, балконом. А что поделать, люди так живут (объясняю я сама себе), чтобы летать на Бали.
Однажды в первую питерскую осень меня спас клен, я тогда жила на Лиговском в одной из коммуналок, комната которой напоминала форму гроба, а свет из окна распиливала решетка первого этажа. Прогуливаясь по незнакомым улицам, порезалась глазами о цветные листья, красные капли убедили меня, что красота повсюду, Питер только прикидывается серым.
Растекается и тонет в траве по дороге обратно домой от метро.
И чьи-то рассветы кому-то закатами.
Есть такие ночи, когда не торопишься выйти на улицу, и красота начинается прямо с балкона.
Пойду слушать как дышат деревья, вдруг они уже проснулись.
Еще на уроках актерского мастерства хитроглазый мужчина проговорился, что в сумерках рождается движение. И хотя до сегодняшней ночи я такого не видела, а только чувствовала, сегодня убедилась окончательно. В свете ночных фонарей верхушки деревьев дружно танцуют в синхронном движении.
По утру проверила - спят. Разве что глубоко и медленно дышат, раздуваясь прожилками коры.
Вот так смотришь во двор из окна, выискиваешь дрожащие на ветру головы, так отчетливо краснеющие перед сгорающей осенью. Природа всегда тянется к природе, это понятно, но иногда сознательно ограничивать себя городом, домом, квартирой, комнатой, балконом. А что поделать, люди так живут (объясняю я сама себе), чтобы летать на Бали.
Однажды в первую питерскую осень меня спас клен, я тогда жила на Лиговском в одной из коммуналок, комната которой напоминала форму гроба, а свет из окна распиливала решетка первого этажа. Прогуливаясь по незнакомым улицам, порезалась глазами о цветные листья, красные капли убедили меня, что красота повсюду, Питер только прикидывается серым.
Растекается и тонет в траве по дороге обратно домой от метро.
И чьи-то рассветы кому-то закатами.
Есть такие ночи, когда не торопишься выйти на улицу, и красота начинается прямо с балкона.
Пойду слушать как дышат деревья, вдруг они уже проснулись.