5 марта 1953 года - из воспоминаний моей мамы
СМЕРТЬ СТАЛИНА
Умер товарищ Сталин, вождь всех народов, друг и соратник Ленина, гений из гениев, ведший нашу страну в светлое коммунистическое будущее.
Кто еще сможет так же умело встать у руля, как мог это делать гений? Не было рядом равных Ему!
Что же теперь будет с нами?
Вот какие мысли кипели в моем мозгу 5 марта 1953 года.
Я не плакала. Мне было страшно, страшно за всю страну, брошенную на произвол судьбы фактом смерти Вождя.
Можно подумать, что Сталин был бессмертным, если его уход я восприняла как величайшую несправедливость рока, как чудовищную беду, вдруг свалившуюся на наши головы. Какое-то заоблачное, совершенно нереальное восприятие смертного человека жило в моем мозгу, хотя религиозной я себя никогда не считала. А вот оказалась в плену общего психоза.
Мое освобождение было долгим, не скажу что мучительным, но нелегким. Одним махом свергнуть с пьедестала человека-кумира я не умела.
Из всех тревожных дней начала марта, заполненных переживаниями из-за болезни Сталина, в памяти осталась только всесоюзная траурная минута прощания с Вождем.
Нас с Юрой Луканцевером она застала в поезде. Бригада преподавателей заочного пединститута возвращалась во Фрунзе из Таласа, где мы давали консультации своим заочникам. И вдруг поезд остановился посреди степи, замер и дал пронзительный, несмолкаемый гудок. И мы поняли - Сталин умер! Действительно умер.
Вот тогда мне и стало страшно.
И одновременно я приняла решение - подаю заявление в партию. Так сказать, чтобы пополнить ряды под лозунгом "Сталинского призыва", который, конечно, объявят. Нельзя быть в стороне, когда страна переживает такую утрату!
Дурой я, конечно, была несусветной.
Если бы я знала, какая канитель вокруг меня снова начнется из-за моего патриотического, идеологически выдержанного, искреннего порыва! Если бы ведала!
Меня сумели одним махом на всю оставшуюся жизнь отучить от подачи заявления о вступлении в партию. С тех пор я стойко отвергала все попытки втянуть меня в партийные ряды, даже когда мне напрямую совали в руки анкету и навязывались в рекомендующие. С этим вопросом было покончено. Навсегда!
Писем на тему о смерти Сталина у меня нет. Ни я об этом не написала маме с папой, ни они, кроме нескольких слов, между делом вставленных об испытанном ими горе из-за "большой потери, понесенной всеми нами в связи со смертью товарища Сталина", в письме от 31 мая, которые я уже приводила.
Политические события мы в письмах не комментировали