*
Муза долго сидела рядом. Такая худенькая, в ситцевом платье. Пахла имбирным печеньем и стонала тихими колокольчиками, наверное, они спрятаны в ее волосах.
Я сидела к ней спиной. Отворачивалась и хамила. Не то, чтобы ее общество было мне неприятным. Просто мы перестали понимать друг друга. У меня же тут жизнь! Работа, которой все вдохновение. Годами несбывшаяся любовь. И предательство, предательство, предательство - в клубнике и взбитых сливках.
Я долго не могла понять, чего же не хватает. Вот. Колокольчики пересали звенеть. За спиной давно только черная тень, которая двигается солнцем, луной, осветительными приборами, но не мной. И вакуумная тишина.
Без нее все пропало. Вокруг лабиринт кромешной тьмы, что поглощает даже крики. Я себя не слышу. И если раньше мне хватало сил, чтобы придумывать смысл, то теперь исчезли и они.
Я не жду. Не верю. Не хочу.
/>
Фото: (с) "Муза". Июль 2010. Подарок Папе.
Я сидела к ней спиной. Отворачивалась и хамила. Не то, чтобы ее общество было мне неприятным. Просто мы перестали понимать друг друга. У меня же тут жизнь! Работа, которой все вдохновение. Годами несбывшаяся любовь. И предательство, предательство, предательство - в клубнике и взбитых сливках.
Я долго не могла понять, чего же не хватает. Вот. Колокольчики пересали звенеть. За спиной давно только черная тень, которая двигается солнцем, луной, осветительными приборами, но не мной. И вакуумная тишина.
Без нее все пропало. Вокруг лабиринт кромешной тьмы, что поглощает даже крики. Я себя не слышу. И если раньше мне хватало сил, чтобы придумывать смысл, то теперь исчезли и они.
Я не жду. Не верю. Не хочу.
/>
Фото: (с) "Муза". Июль 2010. Подарок Папе.