...Коцы новые на мне,
Шкеры да шаронка...
Широко известный в узких кругах поэт
Вряд ли кто-то поспорит, что есть лучшее время года для творческого человека, чем осень. И буйство красок, и стихия звуков, и окончание страды. Когда еще джентльмен может провести некую черту, подумать о вечном, пораскинуть туда-сюда, кроме как осенью?
Лично я предпочитаю надеть новые ботинки, выйти в парк и задумчиво ворошить опавшую листву новой скрипящей кожей. Супруга, конечно, бесится.
- Нахрена тебе еще пара обуви?
- Слушай, дорогая, я же тебя не спрашиваю, зачем тебе под пару сотен пар обуви?
- Так у меня она вся разная! А у тебя только черная и со шнурками!
- Глупо посвящать неразумную бабу в тонкости, - подумалось мне, - ей же до одного места оксфорды, дерби, брогги, берцы...
- Ну что поделать, дорогая, в выборе обуви я несколько ортодоксален, - вслух говорю я, - а что вся черная, так это из экономии. Чтоб одной баночкой гуталина обходиться.
Иногда наш семейный обувной фетишизм приводит к забавным ситуациям. Помню по молодости пришел к нам участковый новый знакомиться.
- Здравствуйте, блам-блам-блам, вот визитка, а сколько человек проживает в квартире?
- Да двое нас, товарищ капитан.
Товарищ капитан задумчивым взглядом осматривает пар сорок обуви в прихожей.
- Присмотритесь, она вся в двух размерах, - ржу я, - тут пара десятков моя, остальное - дражайшей половины.
В общем, вы поняли. Я обувной фанатик. Откуда это началось? Возможно, оттуда...
- Так, курсант -иев, почему в неуставной обуви.
- Так нет, товарищ полковник, на меня размера у товарища прапорщика, - Руслан задумчиво пожал плечами. Не, я все понимаю, рост под два тридцать, 56 размер обуви. Но это ж не повод сверкать своими белоснежными найками на ротном построении.
- В армии, сынок, есть все, - добродушно заржал полкан, - прапорщик и командир отделения ко мне!
Мы с прапором споро прикопытили за ценными указаниями.
- Бойца обуть, исполнении доложить! - прозвучала команда.
- Есть обуть, доложить!
Прапор проводит нас в святая святых - Закрома Родины. Божественные чертоги простираются метров на триста. На третьем ярусе стелажа примостились кирзачи.
- А это для кого, товарищ прапорщик? - изумленно верчу в руках сапоги 34-го размера.
- Чукчи всякие, якуты, - делится сокровенным старый воин, - мелкие, как вши, но дерутся как черти. Стреляют опять же, метко. Был у нас в части один.
- Вот, хлопцы, ваш 56, меряйте.
У Руслана выпадывает челюсть. Я смотрю на ряд влево. У него-то лапа будь-здоров, а там примостились кирзачи еще больше. Я прохожу до конца стелажа.
- Шестьдесят четвертый. Товарищ прапорщик, а такие люди бывают?
- Раньше были, сейчас перевелись, - ржет прапорщик.
Я смущенно смотрю на свой 42-й. Руслан неумело пытается намотать портянку.