«Возможно виновен» и защита прав детей
(Окончание. Начало и продолжение.)
Итак, любая система принятия решения регулируется под конкретные условия применения. Многие законы применяются не безусловно, а только при наличии жалобы потерпевшего. Система здравоохранения рассчитана на то, что ко врачу приходят не просто так пообследовать всё подряд, а только тогда, когда человек сам чувствует, что что-то не так. Если систему применять не к месту, получаются злоупотребления и гипердиагностики.
На какие условия применения должно рассчитываться законодательство защиты прав детей? Возникает проблема: семья - явно не та область, где можно заочно выносить адекватные решения, а сами дети (по определению) - не те люди, которые могут понять, всё нормально или нужно вмешательство государства. Остаются родители и педагоги. Это и правильно: именно на родителей возложена вся ответственность по воспитанию детей, именно родители - законные представители детей. Но как быть, если преступления совершают сами родители? Кто будет подавать жалобу от имени детей?
Советская система с этой проблемой справлялась примерно так. Во-первых, тогда у детей были другие права. Не было права не подвергаться никаким неприятным воздействиям. Наоборот, было право получать воспитание. В итоге это значит, что если ребенок приходит в школу живой и здоровый, с учебной программой справляется, на учете в милиции не состоит, то, по большому счету, не важно, чем именно его воспитывают: ремнём, словом или конфетами. (Хотя ведь понятно, что ремнём много не навоспитываешь.)
Во-вторых, тогда, как рассказывают учителя, «всё было на виду». От школы ходили по семьям, смотрели, как живут дети. Алкоголизм рассматривался не через призму прав детей, а через требования к самим гражданам. Поэтому логичной мерой было принудительное лечение, а не отнятие детей. А если дело уже дошло до закона и детей забирали, то не с помощью визитов вооруженных людей, а силами самих советских граждан - учителей и соседей. Был некоторый коллективный «здравый смысл», который был способен неплохо вразумлять, а сами законы максимально охраняли суверенитет семьи.
Сейчас акценты смещены. По разным причинам, коллективный здравый смысл не работает. Вместо него надзирать за семьёй поставлен закон. Опека, которая сегодня часто заинтересована во вмешательстве, и суды, которые детей вообще не видят. Введено понятие «семейное насилие». Вопрос соответствия воспитательных мер воспитательным целям не ставится. Применяется, например, ст. 116 УК (побои), под которую применение ремня формально подходит. А значит, запустив процесс, можно и родителей наказать, и даже, в конечном счете, ребенка отобрать. Ключевой вопрос тогда: кто будет подавать жалобу? Кто будет генерировать эту самую гипотезу «а не выпороли ли ребенка»? Ведь если вопрос поставить, то можно и синяки найти (причем даже не важно, был ли ремень: это же дети), и даже жалобы зафиксировать («со слов»).
В итоге вся машина принятия решения волей-неволей превращается в репрессивный аппарат в руках тех, кто вправе ставить этот вопрос! Нет обращения в суд - нет вины. Есть обращение в суд - есть вина. Какое воспитание, что вы?! Какой «масштаб деяния»?
Кто же должен подавать жалобу? По-моему, если отталкиваться от нынешних акцентов, то это вопрос тупиковый. Есть сейчас прием: науськивать ребенка жаловаться на родителей. Это называется «ознакомить ребенка с его правами, причем как можно раньше». Такая очень респектабельная деятельность под эгидой ЮНИСЕФ. Телефон «доверия» и др. Есть другой прием: принимать анонимки. Ну и, естественно, «сбор компромата». В итоге это всё собирается вместе, а далее используется по усмотрению распорядителей этой информации. Только причем тут реальные права ребенка?
В таком тупике всё, что остаётся сделать, это измерить, где чаще злоупотребления - со стороны родителей или со стороны чиновников (те самые априорные вероятности), и определить, где же ребенку быть лучше и правильнее - в родной семье или вне нее. И установить сразу либо приоритет родителей над чиновниками (и тогда опеку надо заставить заниматься социальными пособиями, а не ограничением родительских прав), либо приоритет чиновников над родителями (и тогда разогнать семьи, а всех детей рассадить по детдомам да по частным конторам). И если правы те, кто говорит, что у нас в 40% семей творятся страшные преступления, то семью надо ликвидировать. А если правы те, кто говорит, что семья - самое безопасное место (например, по официальной статистике МВД) то надо отогнать чиновников от семьи куда подальше.
А вот чтобы выйти из этого тупика, необходима комплексная работа. Ее элементы уже много раз озвучивались, вот некоторые из них:
1. Ввести уголовную ответственность за необоснованное отнятие детей. Не только за убийство в результате незаконного вмешательства (как в случае Умарали Назарова), но и вообще за незаконное отнятие. Даже не потому, что надоели со своими вмешательствами, а потому, что отнятие для ребенка - огромная психологическая травма. Понимаете, не дискомфорт, а травма!
2. Четко ограничить основания для вмешательства в семью, убрать расплывчатые формулировки. К сожалению, за последние годы их набралось немало.
3. Вести реальную борьбу с алкоголизмом, включая принудительное лечение. Проблема должна быть решена настолько, чтобы не касаться детей. Чтобы никому не приходило в голову принимать законы, по которым потом у бабушки отнимают внука за стопку коньяка на на поминках.
4. Прекратить массовую пропаганду насилия в СМИ (фильмы, новости, газеты). Начать реальную массовую пропаганду здоровых отношений в семье. Как говорится, почувствуйте разницу:
Я бы еще предложил ввести уголовную ответственность за использование в законотворчестве заведомо подложных статистических данных. Именно ссылаясь на несуществующий «безумный уровень насилия» в семьях, вводятся деструктивные практики и протаскиваются антиконституционные законы.