Читая новости: Кратко об информационной войне вокруг действий России в Сирии
Долгие годы нельзя было читать новости о нашей внешней политики без слёз и горечи. Когда те, кто должны защищать твои законные интересы, играют в поддавки, бывает очень тоскливо. Сейчас есть за что порадоваться. Есть и интересные сюжеты, где можно разобраться, кто на чьей стороне. Например, информационная война о том, что Россия делает в Сирии.
Это краткий обзор для тех, кто знает, что война идет, но не вчитывался и не следил за информационной составляющей войны. Никакой глубокой аналитики проводить не буду - просто основные грубые мазки.
1. Россия делает в Сирии что-то, что Западу очень не нравится. Вообще говоря, в последнее время Россия делает много такого, чем вызывает на себя разного рода «санкции». Санкции далеко не всегда законны (например, нарушают правила ВТО) и часто бьют по тем, кто их применяют, не меньше чем по нам. То есть это не «бизнес, ничего личного», а вполне такая война. В информационном поле тоже идет борьба.
2. Мандат на военные действия в Сирии у России есть - это официальная просьба действующих сирийских властей. А вот у США такого мандата нет: нет ни приглашения, ни соответствующего решения ООН.
3. Официальное наименование наших действий - авиаудары по позициям так называемого Исламского Государства (ИГИЛ) и союзных с ним террористов. Россия подчеркивает, что борется только с терроризмом, не ввязываясь во внутреннюю войну в Сирии (гражданская война, т.е. борьба правительственных войск и повстанцев - дело, по-хорошему, суверенное). Интересы России вполне понятны - сохранение нужного нам сирийского государства и не менее нужного нам порядка на Ближнем Востоке. Позиция четкая, надежная, многократно озвученная.
4. Сразу возникает вопрос, как отличить просто «повстанцев» в гражданской войне (они же «умеренные оппозиционеры») от террористов (ИГИЛ)?
Вопрос нетривиальный. А между прочим, в таком же вопросе разница в российском и украинском взглядах на ситуацию на Донбассе. Одни говорят, что это русскоговорящие граждане, которые не признали майданный переворот и насильственную дерусификацию и которые (при поддержке России) занялись самообороной. Другие говорят, что это террористы, которые (при поддержке России) оккупировали украинские территории. Разница огромна. Украинская позиция держится на неофашистской идеологии: если главный враг Украины - это москальство, москали и память о проклятой империи тысячелетнего рабства, занявшую огромную территорию и пр., то для них москали и террористы - это почти одно и то же.
Что же по Сирии? В смысле терроризма, там террористы полноценные и однозначные. Полноценные террористы проводят теракты (массовые убийства мирных жителей ради устрашения), признают, что это теракты, и вдобавок заявляют, что это они сами сделали. Когда такие организации вдруг начали соединяться в единое «Исламское Государство», массово приносить ему присягу, стало ясно, что это какое-то новое большое зло. Для России остаётся только отделить их от «оппозиционеров», узнать, кто где находится, и принять решение, по каким целям стрелять. В этом вопросе Россия, как я понимаю, опирается в первую очередь на данные своей воздушно-космической разведки и наземные данные пригласившего ее Асада (действующего президента Сирии).
5. И вот, начинается информационная война. Россию обвиняют в страшных грехах. Во-первых (это еще не самый страшный грех), Россию обвиняют в бомбардировках «умеренной оппозиции», в первую очередь, позиций так называемой Свободной Сирийской Армии (ССА) (которая типа как не террористы).
6. Может ли Россия бомбить «умеренных оппозиционеров»? Если такие бомбардировки происходят, то они не соответствуют заявленным целям (борьбе только с террористами), но... как быть, если одни и те же боевики поднимают то один флаг, то другой?
США готовят боевиков для «умеренных оппозиционеров» - а те сразу, как только переходят турецко-сирийскую границу, сдаются ИГИЛ.
США поставляет оружие якобы для борьбы с ИГИЛ, а потом сирийская армия находит это оружие прямо в самом ИГИЛ.
О том, что боевики ИГИЛ тренируются в лагерях США, уже слышно постоянно.
И, конечно, кто больше всех недовольны тем, что Россия обижает «умеренных оппозиционеров»? США.
7. Видимо, как раз чтобы избежать таких проблем, Россия с самого же начала операции призвала к координации антитеррористических действий всех борцов с терроризмом. Всех - и Запад, и тех оппозиционеров, которые не встают на сторону ИГИЛ. Цель понятна - обмен развед. информацией, уточнение списка подлежащих уничтожению целей и т.д. Если кто-то отказывается участвовать и после этого в него прилетают ракеты, то, например, можно было бы сказать так: «Нам Асад дал такие цели как позиции ИГИЛ, а вы других не дали, поэтому не нойте, а лучше давайте правильные координаты», - но этого пока не звучит.
8. Задача России - добиться правильного проведения линии фронта. Правильный принцип - это не «за Асада или против». Главная проблема региона - не Асад, а ИГИЛ. Поэтому правильная линия фронта - по принципу «за терроризм или против». Только в таком формате можно победить ИГИЛ, и только в таком формате есть законные основания на вмешательство.
И именно для этого организуется координационный центр, именно для этого Путин так мощно выступил в ООН.
9. И как же участвуют проамериканские «оппозиционеры» в этой координации? Россия сообщает (тут, тут), что к ней в Москву (не в координационный центр в Иордании!) приезжают представители ССА: «Они все время здесь, причем разные люди, кто-то приезжает, кто-то уезжает, но все говорят, что они представители „Сирийской свободной армии“». (Красиво сказано!)
10. Официальные лица ССА эти переговоры категорически отрицают. А вот о том, надо ли сотрудничать с Россией, отвечают уклончиво. То так, то этак. Их интересы понятны: им надо, оставаясь «хорошими», скинуть «режим Асада», а без ИГИЛ это почти невозможно. А для этого вполне «нормально» сотрудничать с ИГИЛ, но совсем не нормально признаваться в таком сотрудничестве. Вопрос: целесообразно ли этим «оппозиционерам» передавать России какую-то информацию о размещении целей?
Казалось бы, если Россия, ввязавшись всерьез и бросив вызов ИГИЛ, действительно причиняет ущерб этим «хорошим», то надо принять участие в координационном центре, указать свои базы, чтобы их не трогали. А если их тронут - то громко и шумно прекратить сотрудничество. Или, еще лучше - поделиться своей оперативной информацией о координатах ИГИЛ, а самим сохранить силы для последующей борьбы с Дамаском.
Но, судя по всему, сотрудничества нет. То есть «хорошие» действуют в интересах ИГИЛ, а значит, в трёхстороннем конфликте (Асад, оппозиционеры и террористы) всё больше смещаются в сторону террористов.
Для сравнения, курды - явные противники Дамаска - в нынешней ситуации воюют против ИГИЛ, фактически на стороне Асада. А значит, являются настоящими, правильными оппозиционерами: пока речь идет о внутригосударственной (или, точнее, региональной) борьбе, они против власти, но когда вопрос встаёт так, что не будет ни государства, ни региона, а один большой «как бы халифат», где не будет места никому, откладывают в сторону свои (весьма серьезные) претензии и борятся с настоящим врагом.
11. «Новинка сезона» - ССА решили обратиться не к предлагающей ей сотрудничество России, а прямо в ООН. Всё больше начинает казаться, что эта такая чистая креатура США. Что Штаты скажут - то и делают. (Аналогии с другими «борцами с тиранами», думаю, понятна...)
12. Второй (и уже страшный) грех, в котором Запад (СМИ и должностные лица) обвиняют Россию - это бомбардировки мирного населения и даже больниц. Признаться, это очень сильное обвинение. Напомню, что недавно США сами бомбили госпиталь в Афганистане (и сами это официально признали), убив там несколько пациентов и врачей из «Врачей без границ».
13. Россия возмущена этими обвинениями, требует привести официальные доказательства и, в случае их отсутствия, будет расценивать их как информационную войну против России. (Насколько я помню, такой ход делается впервые!) Штаты, как обычно, приводить доказательства отказываются. Ждём развития ситуации.
***
В то же время, не могу не отметить, что при явных успехах в тактике (проведение военных операций, дипломатическая работа), стратегически у нас всё по-прежнему не очень хорошо.
Запрещённая в России террористическая организация ИГИЛ вербует людей тысячами в Европе, в странах бывшего СССР и даже прямо в России. Видимо, людей чем-то привлекают, какими-то своими (пусть и ущербными) исламистскими представлениями о будущем. А какое представление о будущем у нас? Куда мы идем? Чего хотим? Когда у тебя под боком сотни тысяч головорезов с огромным опытом, не особо скрывающие свои планы, и которым уже пришлось объявить войну, нельзя жить, не понимая, кто ты. При всей точности наших тактических действий, отсутствие курса и стратегии кончится плохо.
Ситуация изменилась. Постсоветская эпоха, когда можно было бесконечно заигрывать с Западом, зная, что у нас есть ядерные ракеты, закончилась. На проблему ИГИЛ ядерные ракеты не ответят. На проблему Донбасса тоже. Гей-парады мы не приняли. Севастополь бандеровцам отдать не захотели. С Западом разругались. Но все стратегии «сделать как у них любой ценой» остались. Стратегия по подрыву семьи («Национальная стратегия действий в интересах детей»), курс на разрушение нашего образования («нам нужен квалифицированный потребитель»). Нет целей. Нет по-настоящему живых идей. Вроде бы создается аналог пионерской организации, но какие высокие помыслы ее вдохновляют - никто не знает.
Есть рост патриотизма, но нет роста патриотических организаций. Есть любовь к Сталину, но нет готовности по-сталински вкалывать.
Это всё решаемой. Но для этого надо понимать, что это другой тип проблем. В чём-то это сложнее, чем сделать высокотехнологическую ракету. Потому что это нельзя сделать технологиями. А в чём-то это намного проще. Потому что для этого надо просто понять, кто мы.