Белый Екатеринбург. 1918-1919 гг.
25 июля 1918 года Екатеринбург пал (не могу не заметить, что кто-то сказал бы: был освобождён). И многим покажется, что жизнь входит в нормальное русло. Большевики и не могли удержать власть. Всё. Эти события никакого шанса на какой-либо выбор в дальнейшем не предоставят. Теперь будут существовать только красные и белые, и никаких других цветов, разве что оттенки. Обоюдный террор не оставит никаких компромиссных вариантов.
В августе 1918 года в Екатеринбурге создается комиссия по образованию Уральского правительства, в нее входят представители от политических партий: народной свободы (кадеты), трудовой народно-социалистической, социалистов-революционеров и социал-демократов меньшевиков. Вырабатывается программа и избирается правительство, которое призвано действовать в рамках Уральской области до созыва и решений Всероссийского Учредительного Собрания. Первым и основным внутренним врагом становятся большевики. Программой подтверждаются основные положения Временного правительства. А в Собрании узаконений и распоряжений Временного Областного Правительства Урала, изданного 27 августа 1918 года, вторым пунктом, после обязательства “строго охранять все завоеванные народом свободы”, следует положение, что Правительство признает незыблемыми равноправие национальностей, их право на культурное самоопределение, а также равноправие лиц всех вероисповеданий и свободу совести”. [1]
На самом деле царит полная неразбериха. Неясно, что за власть на Урале. Фактически он находится в распоряжении трех правительств: достаточно либерального Самарского, которое не против и Совдепов, Уральского, похоже, совершенно непопулярного, и Сибирского, опирающегося на военную силу, наиболее жесткого. Вот что пишет Петр Мурашев, Главноуправляющий труда Уральского Областного Правительства: “Положение печати на Урале таково, что редакторы Екатеринбургских газет (а здесь нет социалистической прессы, существующие газеты весьма умеренного направления) единодушно заявляют, что военная цензура в данное время суровее, чем она была при самодержавии. (…) Вычеркиваются статьи, абзацы, заметки и фразы самого невинного свойства, почему-либо не понравившиеся цензору, хотя бы они никакого отношения к военным делам не имели. Тюрьмы переполнены, хватают людей часто без всяких более или менее серьезных оснований. Обращение с арестованными жестокое. От обывателей приходится слышать такие фразы: “При большевиках не было такого произвола, как теперь”.
Далее он приводит письмо Центрального Областного Бюро Профессиональных Союзов Урала - Совету министров, Уральскому Сибирскому правительствам и Национальному совету чехо-словацких войск. Они даже не знают, к кому именно обратиться. Привожу достаточно красноречивый отрывок из письма:
“Вот уже второй месяц идет со дня занятия Екатеринбурга и части Урала войсками Временного Сибирского Правительства и войсками Чехо-словаков и второй месяц граждане не могут избавиться от кошмара беспричинных арестов, самосудов и расстрела без суда и следствия.
Город Екатеринбург превращен в одну сплошную тюрьму, заполнены почти все здания в большинстве невинно арестованными. Аресты, обыски и безответственная и бесконтрольная расправа с мирным населением Екатеринбурга и заводов Урала производятся как в Екатеринбурге, так и по заводам различными учреждениями и лицами, неизвестно какими выборными организациями, уполномоченными.
Арестовывают все, кому не лень, как-то: военный контроль, комендатура, городские и районные следственные комиссии, чешская контрразведка, военноуполномоченные заводских районов и различного рода должностные лица. Факты производства ареста и обысков несколькими организациями и лицами не могут быть терпимы ни при одном Правительстве и особенно имея в виду предстоящую войну с немцами”. [2] Могут ли они быть терпимы тогда при “одном правительстве”?
Зайнетдин Агафуров становится членом культурно-экономического Совета Екатеринбурга, встречается с командующим чехословацких войск, приглашая его на торжества в честь освобождения города и розыгрыш на бегах приза его имени. [3]
Вместе с чехословацкими войсками в город входят башкирские полки. Но и это будет лишь еще одной трагической страницей в истории башкирского народа. В эти дни отмечается лишь доблесть этих джигитов, особенно отличившихся в боях под д.Сары. [4] А в сентябре в г.Челябинске екатеринбургской депутацией 2-ому Башкирскому полку от имени населения г.Екатеринбурга при торжественной обстановке будет вручено дорогое знамя с надписями на русском и башкирском языках “Доблестным освободителям - благодарный Екатеринбург”. Знамя из белого шелка с зелеными краями, в середине полумесяц со звездой. На верхушке древка серебряный полумесяц. [5]
Агафуровы и Богатиевы немало жертвуют на нужды народной армии. 21 августа публикуется Декларация Временного Областного правительства Урала, где признается незыблимым равноправие национальностей, их право на культурное самоопределение, а также равноправие лиц всех вероисповеданий и свобода совести. В ноябре это правительство будет упразднено. [6]
26 августа по Береговой улице несколько раз проезжает обоз ассенизаторов из 5-6 подвод, некоторые из бочек были настолько худы, что нечитсоты лились из них на дорогу ручьем. Городской пруд настолько запущен, что зловоние исходящее от него отравляет всю торжественность обстановки. [7]
20 октября проходят выборы в Екатеринбургское Мусульманское национальное Управление “Махаллий Миллий Идар”. В выборах учавствовало по сообщениям журналистов значительное число мусульман города. По рассмотрении комиссией избирательных записок, большинством голосов в Управление проходит 13 кандидатов, это: Богатиев Ф., Абрашитов А.Г. Гумеров Ф., Агафуров З.Х., Валиуллин Х., мулла Рахманкулов Г., Агафуров С., Ибрагимов М., Губайдуллин З., Мурзаев Н., Галиев С., Батталов З. и Загидуллин З.. Мусульмане готовятся к Банкету “Зияфат” для почетных гостей мусульман членов съезда Учредительного собрания - г.Алкина И., Салихова С., Терегулова Г., Туктирова М,Ф,, Тухватуллина Ф. и др. [8]
Начинает свою работу Екатеринбургское Мусульманское национальное управление, оно делится на 4 секции: культурно-просветительскую, финансовую, хозяйственную и благотворительную. Канцелярия Управления временно располагается в здании библиотеки на Усольцевской 35. [9]
Омск. 18 ноября считается днем колчаковского переворота. Колчак объявляет себя “Верховным Главнокомандующим.
Пермь. Здесь же в ноябре Губотдел по делам национальностей предписывает всем уездным комиссариатам по делам мусульман в пятидневный срок организовать по уездам “в самом широком размере” комитеты бедноты, предупреждая, что в случае неисполнения сего предписания, уездный комиссариат за саботаж будет привлечен к ответственности по всей строгости законов военного времени. [10] Вообще газеты отмечают равнодушие основной массы национального крестьянства к войне. [11] Жесткие меры с обеих сторон раскалывают и татарскую деревню.
29 ноября начинается наступление белых. 25 декабря красные оставляют Пермь.
Екатеринбург. 30 ноября по случаю годовщины со дня введения в жизнь культурно-национальной автономии мусульман России и Сибири, объявленной в Казани 22 июля 1917 года, мусульманами освобожденной России устраивается национальный праздник “Мухтарият Куни”. И местное национальное Управление мусульман просит все общественные и частные учреждения города освободить в этот день от занятий служащих и рабочих мусульман, сохраняя за ними права на содержание. 2 декабря в честь праздника в помещении музыкальной школы национальным управлением устраивается большой вечер - лекция-концерт, на котором будет прочтена лекция “Культурно-национальная автономия мусульман средней России и Сибири”, будут исполнены хором учащихся и мандолинистами татарские и башкирские песни и продекламированы стихи татарских поэтов. [12] Все чаще в периодической печати употребляются слова “татарский и башкирский”, а не “мусульманский”.
В декабре культурно-просветительским отделом Управления открываются вечерние бесплатные курсы для взрослых мусульман, где кроме общеобразовательных предметов, будут преподаваться домоводство, гигиена, счетоведение и коммерческая арифметика. [13]
4-6 марта 1919 года белые предпринимают новое наступление. Будут взяты Оханск, Оса, Бирск, Уфа, Стерлитамак, Белебей, Бугульма, Ижевск, Воткинск, Чистополь, Орск. В мае занят город Елабуга. А дальше… В течение 80 лет выдвигаются различные гипотезы относительно последующеего столь же стремительного отступления Колчака. 15 мая 1919 года генерал А.П.Будберг записывает в своем дневнике: “Временами пытаюсь поймать себя в ошибочности своих мрачных расчетов, но действительность не дает мне по этой части никакой лазейки; вижу перед собой непомерно растянутый фронт; растрепанные, полуголые и босые, истомленные и вымотанные вконец части; молодое, очень храброе, но неопытное и неискусное в управлении войсками и в маневрировании начальство; самоуверенные, враждующие между собой и не особенно гармотные по полководческой части штабы армий, автономные, завистливые, не способные друг другу помочь; самонадеянную, бездарную, безграмотную по стратегии и организации ставку, далекую от армии и не способную разобраться в происходящем (выделено мною - Р.Б.); никаких ресурсов по части готовых для боя резервов; никаких планов текущей операции, кроме задорного желания изменить неуспех в успех… и очень мало надежды на то, что все сие преходяще и может измениться в лучшую сторону”. [14]
Одна из причин поражения белых на Урале, трудно сказать пока насколько существенная в ряду других, непосредственно касается темы нашего исследования. Это позиция национальных меньшинств. И в первую очередь, башкир. Во вторую очередь, неоднозначной позиции татар. Вы помните, что татары Екатеринбурга приветствовали башкирские полки как освободителей. Но ведь попытки Башкирского правительства ввести свои порядки одинаково неприязненно встречались и русскими и татарами. [15] Это уже не первый эпизод, создающий напряженность в отношениях татар и башкир. Это тема особого разговора. Мы ограничимся несколькими замечаниями. Вот, что пишет молодой екатеринбургский историк, не скрывающий своей задорной ненависти к большевикам. “Внутри башкирского национально-освободительного движения был чудовищный разлет течений - от религиозного до социалистического (и сторонники последнего во главе с председателем Уфимского правительства А.Валидовым нанесли в конце 1918 года предательский удар в спину собственному делу, переметнувшись к большевикам). (…) Разброд в руководстве уфимского Ксе-Курултая завершился развалом фронта, падением Уфы, самоликвидацией башкирского правительства и бегством Валидова в красный лагерь (а оттуда - за границу). И при этом, что Башкирия отнюдь не исчерпала сил к сопротивлению и бойцы-башкиры в 1919-1920 годах были едва ли не гвардией у Колчака”. [16] Весьма оригинальная точка зрения, монархически настроенного русского провинциального историка, не правда ли? Я несправедлив, книга интересна и национальный вопрос трактуется в некоторых местах не столь плоско.
Мне же кое-что удалось найти об участии в событиях гражданской войны жителей дер.Азигулово (из дальнейшего повествования читатель увидит, что в истории уральских татар этой деревне отведена особая роль). Из показаний Залятдинова Зината на допросе в 1933 году по делу мусульманского духовенства Красноуфимского и Манчажского районов: в деревне Азигулово в прошлом гнездо контрреволюции, в 1918 году вся деревня выступила против Советской власти с вилами и топорами, главари восстания были Шарафутдинов Залялетдин (невольно подумалось - не отец ли это нашего будущего героя - Хаялетдина Зельтиновича Шарафутдинова, оперуполномоченного НКВД, сыгравшего не последнюю роль в разоблачении националистической татарской организации в 1937-1938 гг.?), в данное время проживает в Билимбае, 50 лет, середняк, развитый, Ислаев Шагаутдин, 50 лет. Восстанием были охвачены: дер.Биткино, руководителями там были Валеев Гильмиян, Мубаракшин Хазип, Мубаракшин Сафа и мулла Бадретдинов Василь; дер.Н.-Арий, Еманзелга, Накитково, Бехметково и дер.Карги. Над всеми этими деревнями руководил бывший офицер Санников. [17]
К сожалению, не могу сказать, изучался ли этот вопрос кем-либо вообще. Никуда не денешься - на татар и башкир этих районов смотрели с пренебрежением. Они и не могли составить сколь-нибудь важной силы. Но вопрос интересен и требует отдельного исследования.
19 июля 1919 г. в Екатеринбург войдут Красные войска.
Регулярные белые войска оставят город раньше, и он будет отдан во власть атамановщины. Банды Анненкова, бежавшие с заводов, хозяйничают в городе. Последние 4 дня особенно бесцеремонно. 11 июля, в пятницу, начинается разгром магазинов. Совершенно разгромлены будут магазины Агафуровых, Богатиева, Перец, Топорищева, Кац и др. Любопытных прохожих погромщики отгоняют выстрелами. Окна разграбленных магазинов выбиты, витрины и прилавки сломаны. Сторожа магазинов, не дававшие грабить, убиваются. Награбленные вещи продаются тут же, неподалеку от разграбленных магазинов, по дешевке. [18] Так пишут. Возможно всё, когда от вкуса и жажды крови, кажется, обезумела вся страна.
Это поведение людей, которые знают, что больше никогда не вернуться на это место. Начиналась новая жизнь.
В 1924 году в газете “Коммунист” за 5 сентября появляется маленький фельетон, весьма татарский. Некоторая пошлость всегда сопровождает и юморески татарских мастеров устного жанра, которых всегда вставляют в концерты приезжающие артисты. Публика смеется, мастера нисколько не сомневаются в великолепии собственного остроумия. Таким же великолепным оно было и в 1924 году и представлено будет в данном случае Жамакаем. Попытаюсь передать языковую структуру:
“Смерть купца Агафурова.
“Зайнетдин Агафуров в бане г.Харбин скончался. Эта весть екатеринбургских мещан обывателей в печаль повергла.
Агафуров в бане умирать лежит. С ним рядом дочь сидит. Агафурова душу забрать пришедший Азраил тоже в положении не простом: чтобы не уснуть, в свое ребро сам веника рукояткой тыкает сидит.
И вот внезапно, я тебе скажу, ты не говори стой, откуда-то: Агафуров умереть должен, такая весть пришла. Азраил, эту весть услышав, от радости соскочив встал, медный таз взял и бум-бум (кога-кога), как девочки из техникума отплясывая, устав: - держись купец, сейчас душу возьму. Завещание сказать успевай, - говорит.
Агафуров, дочь подозвав: вот что, все, все имущество свое тебе оставляю.
Дочь, перебивая: - Я крестясь (чукынып - для татарского слуха очень некрасивое слово, в его звучании заложено крайне негативное отношение к крещению - Р.Б.) в монастырь пойду, - говорит.
Агафуров: - иди крестись пока молодая. Имуществом, большевики не воспользовались бы чтобы, ты воспользуйся, говорит.
Азраил кумгана крышку потирая: ты говоришь о котором имуществе, доме скотине когда уже в большевиков руках, сказал только, Агафуров тут же душу отдал.
Азраил: - (Доньясы ут йоткыры! - Мир огонь проглотит!) Гори все синим пламенем! И этого буржуя без штанов оставили. Не знаю, в таком виде в рай как войдет… у нас тоже кризис… Ах, волга матушка! - так ругаясь усвистал.
Этим Агафурова дела все вышли (бетте - закончились)”. [19]
Таланливо, не правда ли, вспоминают Агафурова татары? (В основу положен перевод Гульнары Авзаловой)
О Богатиевых после 1919 года я не нашел никаких сведений.
[1] Собрание узаконений и распоряжений Временного Областного правительства Урала. // Уральский областник, 1991, август. - сс.71-87.
[2] Политическое положение. // Уральский областник. Сентябрь, 1991. - сс.56-61.
[3] Из беседы с подполковником Войцеховским. - Уральская жизнь, 3 августа, 1918.
[4] О действиях башкирского полка. - Уральская жизнь, 4 августа, 1918.
[5] Поднесение знамени. - Уральская жизнь, 6 сентября, 1918.
[6] Декларация Временного Областного Правительства Урала. - Уральская жизнь, 21 августа, 1918.
[7] Ассенизаторы. - 27 августа. Забытая статья дохода. - 1 сентября, Уральская жизнь, 1918.
[8] Результаты мусульманских выборов. «Банкет «Зияфат». - Уральская жизнь, 31 октября, 1918.
[9] Среди мусульман. - Уральская жизнь, 14 ноября, 1918.
[10] Организация бедноты-мусульман. - «Красноармеец», 7 ноября, 1918.
[11] «Начинают понимать». - «Красноармеец», 15 ноября, 1918.
[12] Мусульманский национальный день. - Уральская жизнь, 29 ноября, 1918.
[13] Мусульманские курсы. - Уральская жизнь, 14 декабря, 1918.
[14] Краснов В. «Колчак. И жизнь, и смерть за Россию». Москва, 2000, 352 с. Т.2, с.115.
[15] «Утро Приуралья», Златоуст, 9 октября 1918.
[16] Суворов Дм. «Неизвестная гражданская война». Екб, 1999, 168 с. С.68-69.
[17] ГААОСО, ф.1, оп.2, д.48602, л.17.
[18] «Разгром магазинов белыми» - «Наш Красный Урал», 22 июля, 1919.
[19] Купец Агафуровнын вафаты. // Коммунист, 1924, 5 сентября. (на татарском языке, араб.шр.)
- о Радоле Гайде (на чеш., с возможным машинным переводом)