Казус "примордиальности" от Ольги Бессмертной
"Осенью (видимо, 1911 года - Р.Б.) Тукай и Сунчаляй встречаются с Мирсияфом Кырымбаевым. Одно время он был ответственным секретарем журнала «Мусульманин», выходившего в Париже с 1908 года. В этот журнал Тукай вознамерился год назад послать свои стихотворения, которые не могли быть напечатаны в России.
В 1911 году в качестве приложения к «Мусульманину» в Петербурге начала выходить газета «В мире мусульманства». Но чем дальше, тем больше материалы газеты и журнала настораживали Тукая. Пока что исподволь, но упорно они проповедовали необходимость объединения мусульман России на религиозной основе. Издатель и редактор «Мусульманина» М. Хаджи-Теляши и редактор «В мире мусульманства». А. Г. Датиев внушали Тукаю все меньше доверия. После встречи с М. Кырымбаевым поэт спрашивал Сунчаляя: «За кого ты их принимаешь? Не обманут ли М. этими кавказцами?» В фельетоне, опубликованном \(? - так в электронном тексте) января 1912 года, он писал: «В прошлом году в Петербурге появился истинный мусульманин под странным русским названием „В мире мусульманства“. Чем только он не занимается?! Печатает столбцы изречений пророка Мухаммеда. Толкует о мусульманах, панисламизме и единоверцах. Словом, хочет выглядеть правовернейшим из правоверных. А правоверные чешут в затылке: „Что-то не верится в эту правую веру!“
Недаром Тукай называл себя «политиком». Чутье и на этот раз его не обмануло. Не прошло и трех лет, и М. Хаджи-Теляши был разоблачен как провокатор и авантюрист..." - И.З.Нуруллин. Тукай. Глава шестая. Вглядываясь в будущее. 3.
Статьи Ольги Бессмертной, которые мне удалось найти в интернете, показались мне очень интересными, многослойными (и в силу того, что многое в них поначалу я просто не понял), а в итоге, казалось бы, красиво развиваемая мысль разрушает рамки языка, в который заключена, опровергает самую себя, с некоторым отчаяньем призывая... но к чему? Есть тексты, которые почти невозможно цитировать, в которых отдельно взятое предложение не имеет никакого смысла, обилие приводимых Бессмертной цитат, вырванных из контекста статей разных авторов, вообще ни о чём не говорит, цитаты выглядят какими-то бессмысленными побрякушками, но вот текст в целом представляет из себя весьма интересное явление, очень характерное для нашего времени во всех сферах. Именно поэтому мне и захотелось ниже привести его полностью.
"Психология, мысли и поступки современной оппозиции в свете русскоязычных изысков "мусульманского Азефа" - это будет рабочим названием предлагаемого проекта.
Уже сам термин "примордиальность" задаёт интонационные оттенки всему последующему материалу.
Ольга Бессмертная. Почему примордиальна российская культура? Один из аспектов «памяти понятия». - Новое литературное обозрение. НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС № 85 (5/2012). О пользе истории… и «вреде» исторического образования.
"Яркое проявление моделирования «мусульманской культуры» по лекалу этнической национальной культуры и применения такой концепции на практике - хорошо известное наваждение (само по себе для России не специфичное), охватившее - начиная уже с андижанского восстания 1898 года, но особенно после 1905-1907 годов - как правительственные круги в центре и регионах, так и (консервативную) публику. Воображаемый грозный панисламизм - следствие врожденного фанатического мусульманского духа - вел в таких представлениях к политическому объединению всего мусульманского мира, созданию враждебного европейской цивилизации всемусульманского государства - как если бы этот «исламский мир» являл собою нацию как таковую (можно провести и аналогии с расой: панисламская угроза сопоставима с «желтой опасностью»). Те же представления об извечных и, по сути, неисправимых культурных чертах мусульманства мотивировали, в конечном счете, одну из тенденций образовательной политики в отношении мусульман. А именно - несклонность обучать мусульман «на современный лад», отразившую сомнения в перспективах самой цивилизаторской миссии государства: предполагалось, что такое обучение, реинтерпретированное по «законам» мусульманской культуры, могло лишь «вооружить» ее носителей «современными средствами», усилить ее «врожденный» враждебный потенциал".
Мало того, что наряду с "панисламизмом" заявлял о себе пантуранизм, или пантюркизм, мощным было демократическое движение и демократическое развитие национальной мысли и культуры. Я не просто так вновь обращаюсь к наследию Тукая, в творчестве которого, как и передовой интеллигенции татарского народа, вижу образец национального самосознания, которое крепнет на почве интернационализма. Это период формирования национальных языков, культур, интереснейшего диалога между яркими представителями различных национальностей...
В работе Бессмертной я даже намёка на это не увидел, но именно в этом увидел тщетность современной российской науки разобраться в национально-религиозных проблемах, беря предметом исследования "текст", пусть даже русский текст, который становится абсолютно безжизненным, ибо у исследователя нет знания истории и жизни народа...
Взгляните на следующий абзац:
"В другом, казусном, регистре («казус» как исследовательская перспектива скрещивает в себе тенденции из самых разных сфер и уровней общественной жизни) та же концепция культуры (и тупики, ею порождавшиеся) использовалась на практике весьма разными способами и разными людьми. Например, Магомет-Беком Хаджетлаше. Рожденный евреем и крещенный в православие, он объявил себя черкесом и мусульманином и в этом качестве стал в начале 1910-х годов правительственным агентом в кругах мусульманской оппозиции (а одновременно и «агентом» оппозиции в правительстве). В правительстве ему поверили и предложенные им услуги были приняты в особенности потому, что он апеллировал к идее особости «мусульманской культуры» и ее непроницаемости для чужака - в противовес ее открытости и понятности для него самого, что обеспечивалось его исконной принадлежностью к этой культуре. Эта-то принадлежность, скорректированная все же его европейской образованностью, и обеспечивала в глазах «работодателей» его способность стать посредником и «переводчиком» между правительством и мусульманами империи.
Это отнюдь не единственный случай прагматического и даже циничного использования мусульманами (урожденными и/или изобретшими себя в этом качестве) описанных выше представлений имперских деятелей о «мусульманской культуре». Но этот случай ярко демонстрирует, насколько идея аутентичных культурных «корней» была значимой для такой концепции культуры и насколько концепция эта вошла в повседневную жизнь".
Язык Ольги Бессмертной весьма не прост при кажущемся "демократизме", и смыслы в нём залегают "пластами". А порой мне кажется, что всё она пишет с изрядной долей иронии, а порой кажется, что она пишет это абсолютно серьёзно, а порой агрессивно... что весьма печально. Ведь это элита российской науки, настолько далеко ушедшей в своих в общем-то неглубоких фантазиях от реальной жизни. Решил опереться на самое забавное определение:
ПРИМОРДИАЛИЗМ а, м. primordial,-e adj. Примордиализм в современной этнологии (т. е. попросту, гипотеза о том, что нации могут существовать "на самом деле", без чьих-то конструирующих усилий) в настоящий момент стал неким жупелом; почти никто из серьезных исследователей не признает себя "примордиалистом", зато все в хвост и в гриву костерят друг друга за провление такового. ОЗ 2002 3 156. - Исторический словарь галлицизмов русского языка. Епишкин Н. И.. 2010.
Ольга Бессмертная великолепно жонглирует цитатами из изданий Магомет-Бека Хаджетлаше, цитатами, вырванными из контекста статей самых различных авторов, стоящих на самых разных позициях, многие из которых были у истоков зарождения национальных культур, и в то же время мастерски склеивает из этих цветных стеклышек монолитный текст, принадлежность которого фактически приписывает Магомет-Беку Хаджетлаше, что уже просто на грани фальсификации. Конечно, в этом высвечивается высокомерие научной элиты, для которой эти культуры - нечто архаично-отсталое, примитивное... И вот здесь лингвист навсегда уступает и историку и философу, недостаток историко-философской культуры, просто оторванность от жизни не восполнить знанием языков и приближенностью к источникам информации и финансирования.
Сложная противоречивая статья, исповедальная, самообличительная, но возвращающая мысль к осознанию безнадёжной кастовости постсоветской научной элиты, не знающей кому продать свои знания и изнанку вырождающегося таланта, к кому апеллировать... мне кажется, это уже не наука, это видимость науки (ведь в их лице обижена Наука как таковая, ибо иных служителей порождённого советами культа и не было):
"Невосприимчивость к такой критике (от незнания или непонимания к сознательному игнорированию или решительному отрицанию) - оборотная сторона упорства в вере в извечность культуры, отличающей и очерчивающей то или иное сообщество людей. Общий контекст такой уверенности сегодня - новый подъем национализмов, «локализмов», партикуляризмов всякого рода, не говоря уже о широко шагающем по России культурном расизме[3]. Однако примордиалистские презумпции (обратите внимание, что и терминология из арсенала сонмища правоведов, защищающих непонятно кого за непонятно какие деньги, я прочитал текст несколько раз, в данной ситуации за понятием "примордиальности" - полная пустота, этих понятием прикрывается непонимание явления, неспособность прояснить смыслы - Р.Б.) слышны не только в высказываниях националистически ориентированных политиков или историков, занятых новым нациестроительством, или в благодушных постсоветских изводах идеи «дружбы народов». «Докритические» подходы зачастую выбирают и высокие профессионалы из столичных научных институций, в особенности принадлежащие к поколению 50-летних и старше, - то есть те, кто в силу таланта, опыта и возраста занимает теперь ведущие позиции в отечественном научном сообществе, активно пишет и много преподает[4]. Среди них и те, кто чуть ли не первым стал объектом упомянутой критики[5], - востоковеды, люди, занятые (вместе с классическими антропологами) изучением иных культур par excellence. Я и сама принадлежу к этой профессии, так что стимулом к предлагаемым здесь размышлениям послужили, во многом, взгляды моих ближайших коллег и друзей.
Возрастной консерватизм мог бы многое объяснить в таких предпочтениях - но мало содержательного сказать. Более говорящим был бы анализ взаимной обусловленности примордиалистских склонностей наших гуманитариев и сегодняшней политической ситуации. Мне, однако, хотелось бы увидеть подобные интерпретации культуры на фоне использования этого понятия в российском прошлом - но не ради того, чтобы связать их с какими-либо традициями теоретизирования по поводу культуры как таковыми. Стоит, мне кажется, задуматься о том, как сам опыт обращения к понятию «культура» на практике, в практике власти особенно (опыт, который, конечно, зависел от теорий, но и сам влиял на них), сказался на складывании коннотаций «культуры» в России - сформировал здесь своего рода «память понятия»[6]. В этой необозримой проблематике я отмечу лишь один аспект: роль происхождения, «корней» в социальных градациях (то есть в (из)обретении коллективных идентичностей) и, одновременно, в структурировании соответствующих понятий. А в этом необозримом сюжете я высвечу лишь несколько «кадров» из позднеимперского и советского времени, отнюдь не прямо связанных друг с другом и многим знакомых, но вместе складывающихся, на мой взгляд, в любопытную «короткометражку» примордиального опыта «российской культуры».
Одним словом, советую и ещё раз советую. Мало того, что за всем этим огромный труд, но и совесть человека, учёного...
После Климовича с подобным замахом я не встречался, а с 1935 года прошло почти 80 лет. Собственно, обращением к очеркам Климовича я и закончу этот странный экскурс в сомнительную тему.
Для лингвиста, эти газеты - некий сплошной текст, без различия позиций, национальностей авторов, нечто ставшее, мертвое, хотя они полагают, что в своей замкнутости текст может представлять из себя некий постоянно развивающийся по своим особым законам организм... для меня это бесконечно живой документ, переливающийся множеством переживаний вполне живых и реальных людей, которых для науки не существует.
...
Поделюсь тем, что мне удалось найти случайно. Конечно, крайне скупо, но что уж есть. Прочитав эти полтора номера газеты, вы без труда поймёте, насколько интересным было раскритикованное издание. Насколько много можно узнать о жизни мусульманских и национальных диаспор России.
"В мире Мусульманства", 1911.