Чему учат в школе, и чему бы лучше не учили. Отчасти мемуарное.
Наверное, одна из причин, почему у меня нет детей - это необходимость отдавать их в школьную систему. Эта система обязательна для всех, даже в странах, считающихся условно "свободными". И ее никак не минуешь.
Одной из особенно подлых штук "школьной повинности" является стремление определить развивающегося и растущего человека в одну из страт. В Германии с этим еще жестче. В 10 лет ребенок сдает экзамен, определяющий, к какому классу общества он будет принадлежать. Провалит - пойдет в рабочие, в Realschule, сдаст - пойдет в интеллектуальную элиту (гимназию).
На Руси такое тоже есть. Неофициально и не так глобально, но очень определяет жизнь. Нас сходу засовывают в гуманитарии или технари; в умные или тупые; в общеобразовательные или "гимназические" классы. И это делают учителя, которым доверяют и уважают безусловно.
Я была школьницей в уникальное время, когда ну никто не хотел идти работать в школе. Только энтузиасты и те, кому некуда податься. Очень ценились "сильные учителя старой закалки". Правильно - на фоне девиц, закончивших пед и досиживающих в школе ровно до тех пор, пока они не обзаведутся мужем и не смогут быстренько свалить в декрет, чтобы никогда из него не выйти (или выйти, но уж точно не в школу), странных женщин-истеричек, непонятно как затесавшихся туда мужиков, такие учительницы считались золотом.
А это моя школа, № 121 г. Челябинска, на ул. Свободы, до сих пор дрожь берет, как ее вижу это здание, и до сих пор могу пройти путь от дома дотуда с закрытыми глазами (там минут 15 не особо быстрой ходьбы, на самом деле).
У нас была такая математичка. Все уважали ее за отношение к олимпиадникам, за ее страсть к науке, за "умение интересно объяснять". Что ж, некоторое количество "способных детей", участников Олимпиад, действительно на ее счету было. Все они, что интересно, были мальчиками. Особо способных к математике девочек не припомню как-то. Были просто отличницы - по всем предметам, включая и этот. Но чтобы девочки-"математические гении", искренно увлеченные точными науками... Не было такого. Или, весьма вероятно, что не продвигалось. Мальчик-математик - оно как-то сподручнее.
Так вот, как раз в пятом классе у меня случился глобальный затык по одной теме в математике, которую я не понимала. Сейчас смешно говорить, но это были проценты. Я их тупо не могла соотносить с числами и долями. Логика учительницы и логика учебников были мне непонятны. Потом, буквально через полгода, в голове что-то щелкнуло, и я начала понимать эти пресловутые проценты.
Более того, мешали усваивать материалы мои частые болезни и пропуски в школе по больничным. Пусть мать заставляла меня звонить каждый день одноклассникам и спрашивать, что задано на дом, чтобы потом самостоятельно все решать и не выпадать из потока, отставание могло быть.
И тогда же мне было сказано сакраментальное: "У нее просто нет способностей к математике. Она гуманитарий". При этом, действительно, со всем, что считалось гуманитарным, у меня все было более чем хорошо. Мне идеально давался синтаксис. Я заинтересовалась английским - не благодаря школьной учительнице, одной из тех девиц, которые ждали декрета и устройства личной жизни, а благодаря соседке, преподававшей в языковой гимназии. Мария Борисовна действительно меня увлекла английским, многое неясное и смутное начало вырисовываться, складываться в четкую систему.
Родители не возражали тому, что "нет способностей к математике". Они сами не инженеры, так-то. Учительнице они доверяли - ведь она "сильная" и "старой закалки". Ведь сильные в математике дети при ней процветают, схватывают на лету, а если у одной девочки не получается - ну, значит, и правда, она тупенькая.
Математика была моей "ахилессовой пятой" вплоть до 11 класса. Если у меня выходила 3 в четверти, то это была алгебра (реже геометрия). Я видела формулы, уравнения, графики, фигуры и задачи про труб и пешеходов, у меня все в голове сливалось в сплошное белое пятно, в путаницу, в которой я концов не могла найти. В синтаксисе и лексике родного и английского языков (добавлю также, что в 8 классе я по собственному почину начала учить французский по самоучителю, внезапно - потому что на нем разговаривали все приличные люди заинтересовавшей меня тогда эпохи) все было ясно, понятно и как на ладони.
В 9 классе, ходя к репетитору, я узнала, что моя "бездарность" в математике - это на самом деле выученная беспомощность. У меня стало все удаваться, в голове поселилась ясность, я поняла, что большинство задач все-таки однотипны и решаются довольно просто, если подобрать алгоритм. Меня даже стали тянуть на олимпиадный уровень, но я этого не хотела. Либо потому что уже расставила себе приоритет: я-де гуманитарий, поступаю на иняз, и зачем нужна мне математика?
Так и стала ее "не понимать", удовлетворяясь тем, что троек у меня за четверть не выходит.
Последний раз про то, что я ее все-таки понимаю, я узнала на консультации к ЕГЭ для "гимназического класса", на которую я случайно попала. Учительница разъясняла решение задачи по полочкам, и из абсолютно непредсказуемой системы опять сложился четкий алгоритм.
Но уже было поздно.
Вот как единственно сказанная фраза на фоне "сезонного обострения" ученика может определить его судьбу. А тут предлагают решать с 10 лет, кем пойдешь дальше - сантехником или интеллектуалом.
Скажу так, деление на "технарей" и "гуманитариев" нравится и родителям. Мой одаренный к математике муж имеет родителей-инженеров, которые бы удивились, если его способности лежали в другой сфере и подумали бы, что ребенок подкинутый. Аналогично и мои родители - никто из них особо не увлекался математикой, максимум - химией (химиков у меня в роду так-то есть), и жутко бы удивились, ежели бы во мне прорезался дар к точным наукам.
К слову, историю в школе я тоже не особо любила, она мне казалась адски скучной - или читаешь учебник, либо зазубриваешь даты и определения вроде "общества", "государства", "культуры" - была у нас учительница с такой вот методой, раньше преподавала в военном училище. До сих пор помню, кстати, что такое государство: "Основной институт политических систем общества, организующий, контролирующий и направляющий деятельность социальных групп населения". Да, учить надо было дословно, как стихотворение. В вузе история была уже более интересна.
Это как иллюстрация к методам обучения в нашей школе (одной из лучших в городе, кстати говоря).
Однако помню, что в 8 классе я написала "научную работу" с названием "Декабристы - кто они?" - и по-честному ее защищала, как курсовую или дипломную в вузе. Писала по Гордину, насколько помню, его книга с моими пометами сохранилась до сих пор и я ее привезла. В том же 8 классе написала доклад по Бенкендорфу как "герою 1812 года". У меня были открытки из серии "Русский военный мундир 19 века", так я прилепила на обложку того, кто изображал улана. И с подругой поделилась, которая писала про Раевского (тогда мне Раевский был однофигственен). Про главнокомандующих учительница принципиально писать запретила.
Что касается литературы, то там "обнять и плакать". Правда, из прочитанного в школе и по программе помню, что в том же 8 классе я бесповоротно влюбилась в Шекспира, и этой любви не изменяю. Остальное, даже то, что читалось "не по необходимости, а в охотку", выглядело мутной жижей в изложении школьной литературы.
Одной из особенно подлых штук "школьной повинности" является стремление определить развивающегося и растущего человека в одну из страт. В Германии с этим еще жестче. В 10 лет ребенок сдает экзамен, определяющий, к какому классу общества он будет принадлежать. Провалит - пойдет в рабочие, в Realschule, сдаст - пойдет в интеллектуальную элиту (гимназию).
На Руси такое тоже есть. Неофициально и не так глобально, но очень определяет жизнь. Нас сходу засовывают в гуманитарии или технари; в умные или тупые; в общеобразовательные или "гимназические" классы. И это делают учителя, которым доверяют и уважают безусловно.
Я была школьницей в уникальное время, когда ну никто не хотел идти работать в школе. Только энтузиасты и те, кому некуда податься. Очень ценились "сильные учителя старой закалки". Правильно - на фоне девиц, закончивших пед и досиживающих в школе ровно до тех пор, пока они не обзаведутся мужем и не смогут быстренько свалить в декрет, чтобы никогда из него не выйти (или выйти, но уж точно не в школу), странных женщин-истеричек, непонятно как затесавшихся туда мужиков, такие учительницы считались золотом.
А это моя школа, № 121 г. Челябинска, на ул. Свободы, до сих пор дрожь берет, как ее вижу это здание, и до сих пор могу пройти путь от дома дотуда с закрытыми глазами (там минут 15 не особо быстрой ходьбы, на самом деле).
У нас была такая математичка. Все уважали ее за отношение к олимпиадникам, за ее страсть к науке, за "умение интересно объяснять". Что ж, некоторое количество "способных детей", участников Олимпиад, действительно на ее счету было. Все они, что интересно, были мальчиками. Особо способных к математике девочек не припомню как-то. Были просто отличницы - по всем предметам, включая и этот. Но чтобы девочки-"математические гении", искренно увлеченные точными науками... Не было такого. Или, весьма вероятно, что не продвигалось. Мальчик-математик - оно как-то сподручнее.
Так вот, как раз в пятом классе у меня случился глобальный затык по одной теме в математике, которую я не понимала. Сейчас смешно говорить, но это были проценты. Я их тупо не могла соотносить с числами и долями. Логика учительницы и логика учебников были мне непонятны. Потом, буквально через полгода, в голове что-то щелкнуло, и я начала понимать эти пресловутые проценты.
Более того, мешали усваивать материалы мои частые болезни и пропуски в школе по больничным. Пусть мать заставляла меня звонить каждый день одноклассникам и спрашивать, что задано на дом, чтобы потом самостоятельно все решать и не выпадать из потока, отставание могло быть.
И тогда же мне было сказано сакраментальное: "У нее просто нет способностей к математике. Она гуманитарий". При этом, действительно, со всем, что считалось гуманитарным, у меня все было более чем хорошо. Мне идеально давался синтаксис. Я заинтересовалась английским - не благодаря школьной учительнице, одной из тех девиц, которые ждали декрета и устройства личной жизни, а благодаря соседке, преподававшей в языковой гимназии. Мария Борисовна действительно меня увлекла английским, многое неясное и смутное начало вырисовываться, складываться в четкую систему.
Родители не возражали тому, что "нет способностей к математике". Они сами не инженеры, так-то. Учительнице они доверяли - ведь она "сильная" и "старой закалки". Ведь сильные в математике дети при ней процветают, схватывают на лету, а если у одной девочки не получается - ну, значит, и правда, она тупенькая.
Математика была моей "ахилессовой пятой" вплоть до 11 класса. Если у меня выходила 3 в четверти, то это была алгебра (реже геометрия). Я видела формулы, уравнения, графики, фигуры и задачи про труб и пешеходов, у меня все в голове сливалось в сплошное белое пятно, в путаницу, в которой я концов не могла найти. В синтаксисе и лексике родного и английского языков (добавлю также, что в 8 классе я по собственному почину начала учить французский по самоучителю, внезапно - потому что на нем разговаривали все приличные люди заинтересовавшей меня тогда эпохи) все было ясно, понятно и как на ладони.
В 9 классе, ходя к репетитору, я узнала, что моя "бездарность" в математике - это на самом деле выученная беспомощность. У меня стало все удаваться, в голове поселилась ясность, я поняла, что большинство задач все-таки однотипны и решаются довольно просто, если подобрать алгоритм. Меня даже стали тянуть на олимпиадный уровень, но я этого не хотела. Либо потому что уже расставила себе приоритет: я-де гуманитарий, поступаю на иняз, и зачем нужна мне математика?
Так и стала ее "не понимать", удовлетворяясь тем, что троек у меня за четверть не выходит.
Последний раз про то, что я ее все-таки понимаю, я узнала на консультации к ЕГЭ для "гимназического класса", на которую я случайно попала. Учительница разъясняла решение задачи по полочкам, и из абсолютно непредсказуемой системы опять сложился четкий алгоритм.
Но уже было поздно.
Вот как единственно сказанная фраза на фоне "сезонного обострения" ученика может определить его судьбу. А тут предлагают решать с 10 лет, кем пойдешь дальше - сантехником или интеллектуалом.
Скажу так, деление на "технарей" и "гуманитариев" нравится и родителям. Мой одаренный к математике муж имеет родителей-инженеров, которые бы удивились, если его способности лежали в другой сфере и подумали бы, что ребенок подкинутый. Аналогично и мои родители - никто из них особо не увлекался математикой, максимум - химией (химиков у меня в роду так-то есть), и жутко бы удивились, ежели бы во мне прорезался дар к точным наукам.
К слову, историю в школе я тоже не особо любила, она мне казалась адски скучной - или читаешь учебник, либо зазубриваешь даты и определения вроде "общества", "государства", "культуры" - была у нас учительница с такой вот методой, раньше преподавала в военном училище. До сих пор помню, кстати, что такое государство: "Основной институт политических систем общества, организующий, контролирующий и направляющий деятельность социальных групп населения". Да, учить надо было дословно, как стихотворение. В вузе история была уже более интересна.
Это как иллюстрация к методам обучения в нашей школе (одной из лучших в городе, кстати говоря).
Однако помню, что в 8 классе я написала "научную работу" с названием "Декабристы - кто они?" - и по-честному ее защищала, как курсовую или дипломную в вузе. Писала по Гордину, насколько помню, его книга с моими пометами сохранилась до сих пор и я ее привезла. В том же 8 классе написала доклад по Бенкендорфу как "герою 1812 года". У меня были открытки из серии "Русский военный мундир 19 века", так я прилепила на обложку того, кто изображал улана. И с подругой поделилась, которая писала про Раевского (тогда мне Раевский был однофигственен). Про главнокомандующих учительница принципиально писать запретила.
Что касается литературы, то там "обнять и плакать". Правда, из прочитанного в школе и по программе помню, что в том же 8 классе я бесповоротно влюбилась в Шекспира, и этой любви не изменяю. Остальное, даже то, что читалось "не по необходимости, а в охотку", выглядело мутной жижей в изложении школьной литературы.