Про книги, историю и парфюмерию. Романтичное, личное и лиричное
Я долго пыталась искать матчасть про духи. Ест-но, для своей книги. Это весьма важно, так как по жизни я немного увлекаюсь ароматами (но не настолько, чтобы тратить многие сотни евро на селективы), часто их меняю. Запахи всегда ассоциируются с теми или иными периодами нашей жизни, поэтому, кстати, мне очень сложно покупать духи второй раз, даже если они мне сильно нравились - нанося их на себя, непременно вспомнишь ту эпоху своей жизни, когда начала им пользоваться, нахлынут определенные воспоминания, не всегда радужные и приятные, между прочим. Поэтому и нет у меня "фирменного" запаха. Есть любовь к определенным нотам в парфюмах, но сочетания этих нот должны отличаться.
К слову, я человек вообще с довольно развитым обонянием (потому что курю только по пьяни, что с годами случается все реже, или когда какое горе случилось). Мне странно, почему многие люди так щедро льют при стирке кондиционеры для белья, отчего от них пахнет этими химическими отдушками за полкилометра. Это ничуть не лучше запаха нестиранной одежды или немытого тела. А лично для меня часто достаточно не духов даже полноценных, а парфюмированной воды или так называемого body mist или лосьона для тела.
Нашла, конечно, инфу и немало. Но такую специфическую матчасть сложно воспринимать, надо обязательно тестировать на себе любимой. А это не так-то просто.
Например, известно, что signature perfume Жозефины была фиалка. Из тех духов, которые хранятся у меня, наиболее близки Balenciaga Avenue Rue George V. Сейчас, кстати, фиалку обыгрывают в ароматах, которые можно назвать "скромность украшает невинность". Образ Жозефины, экзотической креолки в роскошных шелках и шалях, с такими ароматами мало сопоставим. Вот образ "обычной француженки" (стереотипный - в простой однотонной одежде, аккуратной стрижкой и - в качестве единственной изюминки - алыми губами) вполне сопоставим с фиалкой. Сейчас бы императрица французов поливалась бы чем-то вроде Shalimar.
Про пачули, которым пахли все, тоже известно. Даже вычитала, что аромат уже потом надоел настолько, что стал выполнять нынешнюю функцию "Красной Москвы" - пользовались им только бабульки или "вульгарные особы".
И "кёльнская вода", eau-de-cologne, ставшая именем нарицательным, - тоже. Между прочим, оригинальный Eau de Cologne 4711 производится и продается до сих пор, стоит совсем не как "винтажный селектив", запах совсем не кондово-мужской по нынешним меркам, скорее, унисекс (легкий цитрусовый). Я была в одноименном музее-магазине в Кёльне, там-то его и заценила.
Верхние ноты - апельсиновое масло, персик, базилик, бергамот и лимон
Ноты сердца - цикламен, лилия, дыня, жасмин и болгарская роза
Шлейф - пачули, таитянский ветивер, мускус, сандал, дубовый мох и кедр
Так что все серьезно. Хотя, судя по бросовой цене и общей нестойкости, сейчас относятся к нему именно как к парфюмированной воде.
Духи мужские и женские, как я вычитала, мало отличались друг от друга. Главное - приятный запах.
Литература и мемуары крайне скупы на описание духов. Иногда только упомянут "розовую помаду". Или те же пресловутые пачули. Нет ни названий конкретных ароматов (ведь часто использовали вытяжки или парфюмированные масла), ни имен парфюмеров. Читала, что духи были неустойчивыми.
Интересно про Луизу Прусскую. Та очень любила "ароматы для дома", как они сейчас зовутся.
В письмах Доротеи фон Ливен упоминается, что в покоях королевы Луизы Прусской, где она бывала в бытность ее мужа посланником в Берлине, всегда стояла аромакурильница с благовониями. С учетом состояния тогдашней вентиляционной и канализационной систем, даже во дворцах, становится понятно, зачем нужно. Ну и Луиза, описывая феерический бал в Риге во время ее путешествия на восток, в СПб, в 1808-1809 гг., обязательно указывала, описывая убранство в Рижском замке, что было "множество ароматной сирени". Остается только догадываться, где рижане нарвали сирень в декабре месяце. Конечно, в оранжерее, но сложно теперь представить этот распространенный куст, растущий почти как сорняк, в палисадниках, как экзотическое растение. Вообще, нужно упомянуть, что свежие цветы и ветви деревьев и кустарников на балах использовали не только и не столько для украшения интерьера, сколько для запаха. Обычай носить в театр букетики тоже из тех же соображений пошел. Равно как и украшать волосы, наряды свежими цветами (поразило описание, как в Версале времен Мари-Антуанетт свежесть роз в прическе сохраняли с помощью говяжьего бульона - стебли срезанных цветов помещали в крохотные пузырьки, наполненные этой ядреной жидкостью; видно, воды было маловато).
Упоминание парижского парфюмерного дома Houbigant, существующего как раз с середины 1770-х и до сих пор, благополучно пережившего революции, империи и несколько республик, встретилось мне в одном из любимых исторических романов "Бегство пленных" Константина Большакова. Тот, между прочим, был поэт-футурист, писал красивые стихи в духе Северянина, но не такие китчевые ("У меня глаза, как будто в озере утопилась девушка, не пожелавшая стать матерью...", "О, королева Май, вернитесь" и прочее; в моем издании (серия "Забытые книги") стихи были напечатаны вместе с романом:
Рядом - спальня жены. Через полуприкрытую дверь в комнату проникает запах её sachet . Этим запахом пахнет её ночное бельё, пахнет она сама, - незабываемый; он мешается с запахами, присвоенными его половине: сухим - туалетной воды, горьковатым и вялым - который оставляет только дыханье, ибо в спальне теперь он не курит; эти два - основные, прижившиеся к этим стенам, к этой мебели, неразрывные в представлении один с другим. Но, помимо их, есть и пришлые, непостоянные: причудливо острый - «La reine Marie Louise» парижского парфюмера Houbigant; тяжёлый, дурманящий, он скоро пропадает от душной ночной тишины.
Книга (как и выпущенные в данной серии мемуары-мистификация за авторством П.П. Вяземского "Записки Оммер де Гелль" или подобные же "мемуары" Л. Гроссмана "Записки д'Аршиака"; я, кстати, прием мемуаров-мистификации использую вовсю в той книге, которую пишу) оказалась для меня, подростка, учебником "красивой жизни". Духи - так "Убиган", элегантные жандармские офицеры курят в спальне, ревнуют до посинения жен-ТП, пьют непременно "Токай" (как же меня разочаровало, когда оказалось, что это обычное полусладкое белое вино, и никакой тяжелой маслянистой струи, зеленоватого оттенка и крепости; мои элегантные офицеры предпочитают бренди, виски и кальвадос), стреляют по свечке из пистолета (кто читал, мои описания житья тогда еще барона Кристофа Ливена в поместье Золитуде, когда он в полном депрессняке занимается этим днями напролет, отчасти навеяны впечатлениями из "Бегства пленных" и амбициозном антигерое Евгении Самсонове). Но полно, об этой книге надо написать подробно, так же, как и о других, им подобных, создававших у меня впечатление dolce vita.
Дом Houbigand существует до сих пор и выпускает прекрасные духи. Например, одни из моих любимых, легких, воздушных и цветочных Quelques Fleurs.
Они совершенно не похожи на La Reine Marie Louise. Абсолютно современный аромат, летний, ненавязчивый, похож чем-то на Pleasures, фаворит 1990-х.
Когда читала, я не пробовала эти духи, а пользовалась как раз подаренным тетей очередным эйвоновским поделием Little Black Dress (верхние ноты: масло итальянского лимона, роза, эссенция черной сливы; ноты сердца - жасмин, пион, лепестки розы; шлейф - сандал, ваниль, мускус; в самом деле, императорское роскошество, пир во дворце, где, с одной стороны, десерты, с другой - благоухание цветов, с третьей - сплошной секс, выраженный в сандале и мускусе). Поделие тогда казалось мне весьма неплохим и вполне соответствовало моему представлению об этом легендарном аромата из николаевской России и луи-филипповской Франции.
Замечу, во времена моего отрочества Эйвон и Орифлейм были очень, ну ОЧЕНЬ популярны. Как и вообще косметика по каталогам. Наверное, за неимением особо лучшего, из-за большого ассортимента, постоянно меняющихся серий. Девушки и тетеньки вступали в ряды продавцов по каталогам не для того, чтобы зарабатывать, а чтобы покупать по бросовой цене такое богатство. Попадались тогда и очень удачные продукты, в т.ч., парфюмы. Сейчас, увы, нет. Или, может, вкусы пристрастны.
Кстати, у Houbigant нет таких духов и не было. Имя Marie Louise носили духи и парфюмированная пудра другого парфюмера Ed. Pinaut, и выпускались они как раз в период юности самого Большакова, были очень популярны. Вот пост про историю этого дома, кому интересно (на английском): http://collectingvintagecompacts.blogspot.com/2016/11/the-ed-pinaud-story-perfumer-or.html
Ну и еще.
Мои любимые духи, не на всякий случай, правда, они резковаты, слишком хорошо на мне держатся и в то же время довольно нейтральны, "бесполы" и не намекают ни на что "эдакое". Их часто ношу на устные переводы, впрочем, аккуратно:
История с ними смешная.
Название я проассоциировала не с известной маркой haute couture, которая, собственно, их и выпускает. А с Александром Антоновичем де Бальменом, еще одним шотландцем на русской службе (ну, название банка Barclay's тоже заставляет меня зависать), который был русским комиссионером на острове святой Елены в период пленения там Бонапартия. Оный Бальмен был хорошим приятелем графа Ливена, между прочим (вообще, представления о Ливене как о каком-то засушенном интроверте, пугающимся общества, тоже дурацкие, друзей-приятелей хватало у него; повторяюсь, он просто не вел себя как светский лев, как от него ожидали). Вот такая я гик от истории, право слово.
...А все же мне реально интересно, чем душились наиболее симпатичные мне персонажи истории. Как пахло от АП, например. Какие были любимые духи его сестры. Каким парфюмом предпочитала пользоваться княгиня Ливен (она в моей книге упорно хочет пахнуть лавандой и производными от нее; но, с другой стороны, для светской дамы это сильно простой запах; наверняка там было подобие фантастической La Reine Marie Louise). Что в этом плане предпочитали ее брат и муж. Ну и прочее, и прочее... Увы, в мемуарах и письмах этой "мелочи" внимание не уделяется. Даже вездесущая Россет обходит эту тему своим вниманием. А надо бы узнать.
К слову, я человек вообще с довольно развитым обонянием (потому что курю только по пьяни, что с годами случается все реже, или когда какое горе случилось). Мне странно, почему многие люди так щедро льют при стирке кондиционеры для белья, отчего от них пахнет этими химическими отдушками за полкилометра. Это ничуть не лучше запаха нестиранной одежды или немытого тела. А лично для меня часто достаточно не духов даже полноценных, а парфюмированной воды или так называемого body mist или лосьона для тела.
Нашла, конечно, инфу и немало. Но такую специфическую матчасть сложно воспринимать, надо обязательно тестировать на себе любимой. А это не так-то просто.
Например, известно, что signature perfume Жозефины была фиалка. Из тех духов, которые хранятся у меня, наиболее близки Balenciaga Avenue Rue George V. Сейчас, кстати, фиалку обыгрывают в ароматах, которые можно назвать "скромность украшает невинность". Образ Жозефины, экзотической креолки в роскошных шелках и шалях, с такими ароматами мало сопоставим. Вот образ "обычной француженки" (стереотипный - в простой однотонной одежде, аккуратной стрижкой и - в качестве единственной изюминки - алыми губами) вполне сопоставим с фиалкой. Сейчас бы императрица французов поливалась бы чем-то вроде Shalimar.
Про пачули, которым пахли все, тоже известно. Даже вычитала, что аромат уже потом надоел настолько, что стал выполнять нынешнюю функцию "Красной Москвы" - пользовались им только бабульки или "вульгарные особы".
И "кёльнская вода", eau-de-cologne, ставшая именем нарицательным, - тоже. Между прочим, оригинальный Eau de Cologne 4711 производится и продается до сих пор, стоит совсем не как "винтажный селектив", запах совсем не кондово-мужской по нынешним меркам, скорее, унисекс (легкий цитрусовый). Я была в одноименном музее-магазине в Кёльне, там-то его и заценила.
Верхние ноты - апельсиновое масло, персик, базилик, бергамот и лимон
Ноты сердца - цикламен, лилия, дыня, жасмин и болгарская роза
Шлейф - пачули, таитянский ветивер, мускус, сандал, дубовый мох и кедр
Так что все серьезно. Хотя, судя по бросовой цене и общей нестойкости, сейчас относятся к нему именно как к парфюмированной воде.
Духи мужские и женские, как я вычитала, мало отличались друг от друга. Главное - приятный запах.
Литература и мемуары крайне скупы на описание духов. Иногда только упомянут "розовую помаду". Или те же пресловутые пачули. Нет ни названий конкретных ароматов (ведь часто использовали вытяжки или парфюмированные масла), ни имен парфюмеров. Читала, что духи были неустойчивыми.
Интересно про Луизу Прусскую. Та очень любила "ароматы для дома", как они сейчас зовутся.
В письмах Доротеи фон Ливен упоминается, что в покоях королевы Луизы Прусской, где она бывала в бытность ее мужа посланником в Берлине, всегда стояла аромакурильница с благовониями. С учетом состояния тогдашней вентиляционной и канализационной систем, даже во дворцах, становится понятно, зачем нужно. Ну и Луиза, описывая феерический бал в Риге во время ее путешествия на восток, в СПб, в 1808-1809 гг., обязательно указывала, описывая убранство в Рижском замке, что было "множество ароматной сирени". Остается только догадываться, где рижане нарвали сирень в декабре месяце. Конечно, в оранжерее, но сложно теперь представить этот распространенный куст, растущий почти как сорняк, в палисадниках, как экзотическое растение. Вообще, нужно упомянуть, что свежие цветы и ветви деревьев и кустарников на балах использовали не только и не столько для украшения интерьера, сколько для запаха. Обычай носить в театр букетики тоже из тех же соображений пошел. Равно как и украшать волосы, наряды свежими цветами (поразило описание, как в Версале времен Мари-Антуанетт свежесть роз в прическе сохраняли с помощью говяжьего бульона - стебли срезанных цветов помещали в крохотные пузырьки, наполненные этой ядреной жидкостью; видно, воды было маловато).
Упоминание парижского парфюмерного дома Houbigant, существующего как раз с середины 1770-х и до сих пор, благополучно пережившего революции, империи и несколько республик, встретилось мне в одном из любимых исторических романов "Бегство пленных" Константина Большакова. Тот, между прочим, был поэт-футурист, писал красивые стихи в духе Северянина, но не такие китчевые ("У меня глаза, как будто в озере утопилась девушка, не пожелавшая стать матерью...", "О, королева Май, вернитесь" и прочее; в моем издании (серия "Забытые книги") стихи были напечатаны вместе с романом:
Рядом - спальня жены. Через полуприкрытую дверь в комнату проникает запах её sachet . Этим запахом пахнет её ночное бельё, пахнет она сама, - незабываемый; он мешается с запахами, присвоенными его половине: сухим - туалетной воды, горьковатым и вялым - который оставляет только дыханье, ибо в спальне теперь он не курит; эти два - основные, прижившиеся к этим стенам, к этой мебели, неразрывные в представлении один с другим. Но, помимо их, есть и пришлые, непостоянные: причудливо острый - «La reine Marie Louise» парижского парфюмера Houbigant; тяжёлый, дурманящий, он скоро пропадает от душной ночной тишины.
Книга (как и выпущенные в данной серии мемуары-мистификация за авторством П.П. Вяземского "Записки Оммер де Гелль" или подобные же "мемуары" Л. Гроссмана "Записки д'Аршиака"; я, кстати, прием мемуаров-мистификации использую вовсю в той книге, которую пишу) оказалась для меня, подростка, учебником "красивой жизни". Духи - так "Убиган", элегантные жандармские офицеры курят в спальне, ревнуют до посинения жен-ТП, пьют непременно "Токай" (как же меня разочаровало, когда оказалось, что это обычное полусладкое белое вино, и никакой тяжелой маслянистой струи, зеленоватого оттенка и крепости; мои элегантные офицеры предпочитают бренди, виски и кальвадос), стреляют по свечке из пистолета (кто читал, мои описания житья тогда еще барона Кристофа Ливена в поместье Золитуде, когда он в полном депрессняке занимается этим днями напролет, отчасти навеяны впечатлениями из "Бегства пленных" и амбициозном антигерое Евгении Самсонове). Но полно, об этой книге надо написать подробно, так же, как и о других, им подобных, создававших у меня впечатление dolce vita.
Дом Houbigand существует до сих пор и выпускает прекрасные духи. Например, одни из моих любимых, легких, воздушных и цветочных Quelques Fleurs.
Они совершенно не похожи на La Reine Marie Louise. Абсолютно современный аромат, летний, ненавязчивый, похож чем-то на Pleasures, фаворит 1990-х.
Когда читала, я не пробовала эти духи, а пользовалась как раз подаренным тетей очередным эйвоновским поделием Little Black Dress (верхние ноты: масло итальянского лимона, роза, эссенция черной сливы; ноты сердца - жасмин, пион, лепестки розы; шлейф - сандал, ваниль, мускус; в самом деле, императорское роскошество, пир во дворце, где, с одной стороны, десерты, с другой - благоухание цветов, с третьей - сплошной секс, выраженный в сандале и мускусе). Поделие тогда казалось мне весьма неплохим и вполне соответствовало моему представлению об этом легендарном аромата из николаевской России и луи-филипповской Франции.
Замечу, во времена моего отрочества Эйвон и Орифлейм были очень, ну ОЧЕНЬ популярны. Как и вообще косметика по каталогам. Наверное, за неимением особо лучшего, из-за большого ассортимента, постоянно меняющихся серий. Девушки и тетеньки вступали в ряды продавцов по каталогам не для того, чтобы зарабатывать, а чтобы покупать по бросовой цене такое богатство. Попадались тогда и очень удачные продукты, в т.ч., парфюмы. Сейчас, увы, нет. Или, может, вкусы пристрастны.
Кстати, у Houbigant нет таких духов и не было. Имя Marie Louise носили духи и парфюмированная пудра другого парфюмера Ed. Pinaut, и выпускались они как раз в период юности самого Большакова, были очень популярны. Вот пост про историю этого дома, кому интересно (на английском): http://collectingvintagecompacts.blogspot.com/2016/11/the-ed-pinaud-story-perfumer-or.html
Ну и еще.
Мои любимые духи, не на всякий случай, правда, они резковаты, слишком хорошо на мне держатся и в то же время довольно нейтральны, "бесполы" и не намекают ни на что "эдакое". Их часто ношу на устные переводы, впрочем, аккуратно:
История с ними смешная.
Название я проассоциировала не с известной маркой haute couture, которая, собственно, их и выпускает. А с Александром Антоновичем де Бальменом, еще одним шотландцем на русской службе (ну, название банка Barclay's тоже заставляет меня зависать), который был русским комиссионером на острове святой Елены в период пленения там Бонапартия. Оный Бальмен был хорошим приятелем графа Ливена, между прочим (вообще, представления о Ливене как о каком-то засушенном интроверте, пугающимся общества, тоже дурацкие, друзей-приятелей хватало у него; повторяюсь, он просто не вел себя как светский лев, как от него ожидали). Вот такая я гик от истории, право слово.
...А все же мне реально интересно, чем душились наиболее симпатичные мне персонажи истории. Как пахло от АП, например. Какие были любимые духи его сестры. Каким парфюмом предпочитала пользоваться княгиня Ливен (она в моей книге упорно хочет пахнуть лавандой и производными от нее; но, с другой стороны, для светской дамы это сильно простой запах; наверняка там было подобие фантастической La Reine Marie Louise). Что в этом плане предпочитали ее брат и муж. Ну и прочее, и прочее... Увы, в мемуарах и письмах этой "мелочи" внимание не уделяется. Даже вездесущая Россет обходит эту тему своим вниманием. А надо бы узнать.