На свободу с чистой совестью
Вы любите анекдоты? Мне встречались люди, которые могли сыпать смешными шутками по любому поводу и даже начинали смеяться до того, как произносили финал. Я не люблю анекдоты и не владею искусством их запоминать и говорить к месту. И больше всего я не люблю такие анекдоты, где заранее могу догадаться о финале. В таких случаях даже из вежливости улыбнуться не всегда получается.
Прошедшие выборы были несмешным анекдотом, скучным и предсказуемым, но обременительным для бюджета. Это совсем не «шутка за 200», они обошлись в 17 690 000 000 руб. Дорого и бестолково.
6 лет назад я был прилежным студентом, который из-за идеалистических убеждений пошел наблюдать, чтобы защитить закон. Я был готов услужить и вести себя корректно, возражал неуверенно и перед всеми извинялся. В тот момент в наблюдательское движение пришло много новых людей, желавших своими глазами увидеть, как проходит эта процедура, убедиться в фальсификациях или их отсутствии. Тогда в ответ на массовый интерес к выборному процессу везде установили камеры наблюдения, но обманывать, конечно, не перестали.
Следующие годы власти становились хитрее и расчетливее в управлении избирательным процессом. На президентских выборах 2012 г. была использована технология дополнительных списков избирателей с предприятий с непрерывным циклом работы. В 2013 г. на мэрских выборах себя прекрасно показало надомное голосование, где работники соцслужб выполняли функцию бесплатных агитаторов и составляли для избирательных комиссий списки своих подопечных. Начиная с 2015 г. реализовывалась технология «сушки явки», когда выборы минимально или вообще не представлены в медийном поле, и на них никто не ходит, кроме мобилизованных бюджетников. Но именно тогда стал обкатываться механизм принуждения людей к голосованию. И к 2018 г. технология заработала на полную мощность. Агитация за явку, приказные просьбы проголосовать, угрозы и настойчивые предупреждения вкупе с базарами дешевых продуктов дали требуемый результат. Конечно, новая технология регистрации по месту нахождения тоже помогла. Уверен, что старые «карусели» никуда не пропали, и пара миллионов человек проголосовали вчера несколько раз. Надеюсь, они получили за это обещанную куратором тысячу.
На каждых выборах я менял участок для наблюдения. Наблюдал на одном участке в своем районе, поехал по зову друга наблюдать в районе Косино-Ухтомское, понаблюдал на нескольких участках за день. Но наблюдение в Москве - рутина, и наконец я разлюбил и брань, и урны, и подсчет.
Но остаться на диване и проигнорировать выборы, не проголосовав на них, тоже было нельзя. Это означало расписаться в малодушии и лени. Поэтому я решил поехать в зону «электоральной аномалии» - Татарстан. Регион знаменит своей высокой явкой и большим процентом за «Единую Россию» и Путина. Для наблюдения я выбрал Казань, там работал штаб Алексея Навального, который готов был мне выдать направление, и там было несколько примечательных для историка мест. Все друзья и знакомые предлагали поехать в Чечню, но я немного знаю о её достопримечательностях.
Я ехал за свой счет, себе в убыток, потому что не мог оттуда несколько дней работать. Спрашивается, зачем мне всё это понадобилось? Честный ответ простой: чтобы совесть не мучила. Я каждый день иду на сделки с ней, терплю и молчу, так вот я хотел перестать лгать себе и поступить правильно.
Участок располагался в Приволжском районе Казани, известном своими завышенными результатами. Местом голосования оказался спортивный зал, где, помимо моего участка, поместились ещё три УИКа, разделены они были ширмами, поэтому видеть, что происходит на соседнем участке, я не мог.
Я приехал на участок к 6:45, даже раньше комиссии, и не собирался идти на компромиссы. Меня быстро зарегистрировали, а дальше мы вместе с другим настоящим наблюдателем встали прямо около урн и начали считать явку. Считали на двух счетчиках: я - за всё время голосования, он - за каждые полчаса, чтобы отслеживать динамику.
Важной новацией, с которой в Москве я не сталкивался, стали наблюдатели-провокаторы. Их направляли местные администрации, чтобы они в нужный момент поддакивали комиссии. Некоторые из них отрабатывали тысячу рублей, другие были на участке по принуждению. Это забавно: видеть взрослых людей, которые с утра до полуночи вынуждены слоняться по участку, болтать ни о чем, сидеть, стоять, снова сидеть, лицемерить и делать приличную мину в стыдной ситуации. Взяли бы с собой хоть книгу почитать, но нет, им просто нечего делать, а их работодатель, видимо, периодически смотрит с помощью камер, как они себя ведут, не ушли ли совсем с участка.
Но эти люди-овощи, готовые послушно исполнять волю своего хозяина, меня не интересовали. Комиссия, видимо, хотела взять нас измором, поэтому поставить нам стул или банкетку было нельзя. Но мы продолжали стоять у урн и считать явку. Обычно на участке активность происходит до 14-15 часов, потом динамика резко падает. В этот раз с утра было настоящее столпотворение. Пенсионеров, видимо, гнали поскорее проголосовать, заодно напоминая, что дешевую гречку быстро разберут. На моем участке, как и на соседних, проголосовало очень много людей по заявлениям - 502 человека. Это в основном были студенты из общежития КФУ. Видимо, в чатах накануне выборов старосты активно просили всех проголосовать до 12. Жаль, что молодые люди не сумели проигнорировать эти просьбы.
Периодически лженаблюдатели спрашивали меня о процедуре выборов, приходили с какими-то расспросами. Урок на будущее: вообще не стоит с ними разговаривать. Их цель - отвлечь, а не помочь. Раньше я был любезен, в этот раз я сразу им говорил, что они тут пришли за тысячу рублей или по принуждению. Возражать особенно никто не пытался.
После 20:00, когда участок закрылся, начался подсчет голосов. Но комиссия оказалась профнепригодна и сразу нарушила порядок. По закону, сначала гасятся неиспользованные бюллетени, потом ведется работа со списками. Они списки стали сразу упаковывать. Я попросил их показать список голосовавших по заявлениям и обнаружил, что страницы книг вообще были не заполнены. Поэтому первый час члены УИКа старательно заполняли каждую страницу в книгах. Мы с коллегой потом пересчитали самую большую книгу, цифры сошлись. По явке наш подсчет разошелся с цифрой комиссии примерно на 100 человек. Был ли вброс? Допускаю, но скорее нет, чем да, потому что явка оказалась на уровне 60%. И это с учетом «допинга» в виде студентов.
Когда формальные процедуры были закончены, настало «таинство» подсчета бюллетеней. И тут комиссия предложила нам встать в 10 метрах от стола и наблюдать оттуда за подсчетом. Чтобы мы не подходили ближе, заботливо была поставлена банкетка. Согласно закону (ФЗП, ст. 73, п. 11; ФЗГ, ст. 68, п. 10), наблюдателям должен быть обеспечен полный обзор действий комиссии. Но председатель решительно заявила, что не подпустит меня ближе к столу и не будет показывать каждый бюллетень, чтобы была видна отметка. Пришлось вытерпеть полчаса крика, обвинений в неадекватности и прочего бреда, чтобы стоять рядом с членами комиссии и наблюдать за процессом. В какой-то момент двое полицейских меня держали за руки, только чтобы я не подошел ближе к столу с бюллетенями. Результат: банкетку подвинули на расстояние метра и разрешили на неё встать. Доблестный полицейский ни разу не посмотрел закон, зато послушно выполнял волю председателя. Во время этого скандала лженаблюдатели достойно отработали тысячу, громко крича о «цирке» и пытаясь меня вывести из себя. На скандал стянулись зеваки-наблюдатели с соседних участков, которые тоже что-то вякали. На просьбу представиться они быстро замолкали.
Оказаться в положении, когда ты один против толпы, бесценно! Чувствовал, что попал в рассказ Зощенко, только персонажи банальнее и скучнее.
Конечно, показывать каждый бюллетень никто не стал. Их сортировали члены комиссии между собой, периодически выкрикивая фамилии кандидатов. Разложили по пачкам и стали считать. Мы настояли с коллегой, чтобы считали путем перекладывания каждого бюллетеня. Так как лженаблюдатели к тому моменту ушли, нам хватало ресурсов считать только пачки за Путина. Получилось 70% от проголосовавших.
Во время подсчета председатель удалилась и написала на меня заявление в полицию об административном правонарушении. Вскоре, когда подсчет закончился, возник майор полиции, который стал вести со мной «воспитательную» беседу, где вкрадчиво рассказывал, что стоять на банкетке значит нарушать «нормы этики», и говорил, что суд во всем разберется. Хорошо в полиции умеют проводить душевные беседы. Я в определенный момент отказался отвечать на его вопросы и сел писать жалобы на процедуру подсчета и ограничение передвижения. Видимо, это сделало председателя более сговорчивой, и мы договорились: она забирает заявление, а я не пишу жалобы. Текст разорванного заявления я взял у неё, склеил и с радостью демонстрирую. Комментировать оценочные суждения о моем поведении считаю излишним.
Копии протокола нам отдали вскоре после полуночи.
Результаты не вижу смысла комментировать. Важно для меня одно: в тот день я почувствовал, что моя совесть чиста. Я не лицемерил, не врал, не малодушничал, не играл в поддавки. И это очень приятно - жить не по лжи.
Прошедшие выборы были несмешным анекдотом, скучным и предсказуемым, но обременительным для бюджета. Это совсем не «шутка за 200», они обошлись в 17 690 000 000 руб. Дорого и бестолково.
6 лет назад я был прилежным студентом, который из-за идеалистических убеждений пошел наблюдать, чтобы защитить закон. Я был готов услужить и вести себя корректно, возражал неуверенно и перед всеми извинялся. В тот момент в наблюдательское движение пришло много новых людей, желавших своими глазами увидеть, как проходит эта процедура, убедиться в фальсификациях или их отсутствии. Тогда в ответ на массовый интерес к выборному процессу везде установили камеры наблюдения, но обманывать, конечно, не перестали.
Следующие годы власти становились хитрее и расчетливее в управлении избирательным процессом. На президентских выборах 2012 г. была использована технология дополнительных списков избирателей с предприятий с непрерывным циклом работы. В 2013 г. на мэрских выборах себя прекрасно показало надомное голосование, где работники соцслужб выполняли функцию бесплатных агитаторов и составляли для избирательных комиссий списки своих подопечных. Начиная с 2015 г. реализовывалась технология «сушки явки», когда выборы минимально или вообще не представлены в медийном поле, и на них никто не ходит, кроме мобилизованных бюджетников. Но именно тогда стал обкатываться механизм принуждения людей к голосованию. И к 2018 г. технология заработала на полную мощность. Агитация за явку, приказные просьбы проголосовать, угрозы и настойчивые предупреждения вкупе с базарами дешевых продуктов дали требуемый результат. Конечно, новая технология регистрации по месту нахождения тоже помогла. Уверен, что старые «карусели» никуда не пропали, и пара миллионов человек проголосовали вчера несколько раз. Надеюсь, они получили за это обещанную куратором тысячу.
На каждых выборах я менял участок для наблюдения. Наблюдал на одном участке в своем районе, поехал по зову друга наблюдать в районе Косино-Ухтомское, понаблюдал на нескольких участках за день. Но наблюдение в Москве - рутина, и наконец я разлюбил и брань, и урны, и подсчет.
Но остаться на диване и проигнорировать выборы, не проголосовав на них, тоже было нельзя. Это означало расписаться в малодушии и лени. Поэтому я решил поехать в зону «электоральной аномалии» - Татарстан. Регион знаменит своей высокой явкой и большим процентом за «Единую Россию» и Путина. Для наблюдения я выбрал Казань, там работал штаб Алексея Навального, который готов был мне выдать направление, и там было несколько примечательных для историка мест. Все друзья и знакомые предлагали поехать в Чечню, но я немного знаю о её достопримечательностях.
Я ехал за свой счет, себе в убыток, потому что не мог оттуда несколько дней работать. Спрашивается, зачем мне всё это понадобилось? Честный ответ простой: чтобы совесть не мучила. Я каждый день иду на сделки с ней, терплю и молчу, так вот я хотел перестать лгать себе и поступить правильно.
Участок располагался в Приволжском районе Казани, известном своими завышенными результатами. Местом голосования оказался спортивный зал, где, помимо моего участка, поместились ещё три УИКа, разделены они были ширмами, поэтому видеть, что происходит на соседнем участке, я не мог.
Я приехал на участок к 6:45, даже раньше комиссии, и не собирался идти на компромиссы. Меня быстро зарегистрировали, а дальше мы вместе с другим настоящим наблюдателем встали прямо около урн и начали считать явку. Считали на двух счетчиках: я - за всё время голосования, он - за каждые полчаса, чтобы отслеживать динамику.
Важной новацией, с которой в Москве я не сталкивался, стали наблюдатели-провокаторы. Их направляли местные администрации, чтобы они в нужный момент поддакивали комиссии. Некоторые из них отрабатывали тысячу рублей, другие были на участке по принуждению. Это забавно: видеть взрослых людей, которые с утра до полуночи вынуждены слоняться по участку, болтать ни о чем, сидеть, стоять, снова сидеть, лицемерить и делать приличную мину в стыдной ситуации. Взяли бы с собой хоть книгу почитать, но нет, им просто нечего делать, а их работодатель, видимо, периодически смотрит с помощью камер, как они себя ведут, не ушли ли совсем с участка.
Но эти люди-овощи, готовые послушно исполнять волю своего хозяина, меня не интересовали. Комиссия, видимо, хотела взять нас измором, поэтому поставить нам стул или банкетку было нельзя. Но мы продолжали стоять у урн и считать явку. Обычно на участке активность происходит до 14-15 часов, потом динамика резко падает. В этот раз с утра было настоящее столпотворение. Пенсионеров, видимо, гнали поскорее проголосовать, заодно напоминая, что дешевую гречку быстро разберут. На моем участке, как и на соседних, проголосовало очень много людей по заявлениям - 502 человека. Это в основном были студенты из общежития КФУ. Видимо, в чатах накануне выборов старосты активно просили всех проголосовать до 12. Жаль, что молодые люди не сумели проигнорировать эти просьбы.
Периодически лженаблюдатели спрашивали меня о процедуре выборов, приходили с какими-то расспросами. Урок на будущее: вообще не стоит с ними разговаривать. Их цель - отвлечь, а не помочь. Раньше я был любезен, в этот раз я сразу им говорил, что они тут пришли за тысячу рублей или по принуждению. Возражать особенно никто не пытался.
После 20:00, когда участок закрылся, начался подсчет голосов. Но комиссия оказалась профнепригодна и сразу нарушила порядок. По закону, сначала гасятся неиспользованные бюллетени, потом ведется работа со списками. Они списки стали сразу упаковывать. Я попросил их показать список голосовавших по заявлениям и обнаружил, что страницы книг вообще были не заполнены. Поэтому первый час члены УИКа старательно заполняли каждую страницу в книгах. Мы с коллегой потом пересчитали самую большую книгу, цифры сошлись. По явке наш подсчет разошелся с цифрой комиссии примерно на 100 человек. Был ли вброс? Допускаю, но скорее нет, чем да, потому что явка оказалась на уровне 60%. И это с учетом «допинга» в виде студентов.
Когда формальные процедуры были закончены, настало «таинство» подсчета бюллетеней. И тут комиссия предложила нам встать в 10 метрах от стола и наблюдать оттуда за подсчетом. Чтобы мы не подходили ближе, заботливо была поставлена банкетка. Согласно закону (ФЗП, ст. 73, п. 11; ФЗГ, ст. 68, п. 10), наблюдателям должен быть обеспечен полный обзор действий комиссии. Но председатель решительно заявила, что не подпустит меня ближе к столу и не будет показывать каждый бюллетень, чтобы была видна отметка. Пришлось вытерпеть полчаса крика, обвинений в неадекватности и прочего бреда, чтобы стоять рядом с членами комиссии и наблюдать за процессом. В какой-то момент двое полицейских меня держали за руки, только чтобы я не подошел ближе к столу с бюллетенями. Результат: банкетку подвинули на расстояние метра и разрешили на неё встать. Доблестный полицейский ни разу не посмотрел закон, зато послушно выполнял волю председателя. Во время этого скандала лженаблюдатели достойно отработали тысячу, громко крича о «цирке» и пытаясь меня вывести из себя. На скандал стянулись зеваки-наблюдатели с соседних участков, которые тоже что-то вякали. На просьбу представиться они быстро замолкали.
Оказаться в положении, когда ты один против толпы, бесценно! Чувствовал, что попал в рассказ Зощенко, только персонажи банальнее и скучнее.
Конечно, показывать каждый бюллетень никто не стал. Их сортировали члены комиссии между собой, периодически выкрикивая фамилии кандидатов. Разложили по пачкам и стали считать. Мы настояли с коллегой, чтобы считали путем перекладывания каждого бюллетеня. Так как лженаблюдатели к тому моменту ушли, нам хватало ресурсов считать только пачки за Путина. Получилось 70% от проголосовавших.
Во время подсчета председатель удалилась и написала на меня заявление в полицию об административном правонарушении. Вскоре, когда подсчет закончился, возник майор полиции, который стал вести со мной «воспитательную» беседу, где вкрадчиво рассказывал, что стоять на банкетке значит нарушать «нормы этики», и говорил, что суд во всем разберется. Хорошо в полиции умеют проводить душевные беседы. Я в определенный момент отказался отвечать на его вопросы и сел писать жалобы на процедуру подсчета и ограничение передвижения. Видимо, это сделало председателя более сговорчивой, и мы договорились: она забирает заявление, а я не пишу жалобы. Текст разорванного заявления я взял у неё, склеил и с радостью демонстрирую. Комментировать оценочные суждения о моем поведении считаю излишним.
Копии протокола нам отдали вскоре после полуночи.
Результаты не вижу смысла комментировать. Важно для меня одно: в тот день я почувствовал, что моя совесть чиста. Я не лицемерил, не врал, не малодушничал, не играл в поддавки. И это очень приятно - жить не по лжи.