Бат и Стоунхендж
Иногда попадаются места, где вас начинают обуревать неведомые ранее чувства: например, вам хочется иметь независимое (читай, внушительное) состояние и плеяду родственников, генетически восходящих к свите Вильгельма Завоевателя, возникает желание обзавестись парасолькой и статью, не знавшей Интернета, восемнадцатой парой перчаток брюссельского кружева, равнодушно - отстраненным видом и домом на Променаде. Если у вас все это есть, то Бат - это для вас...
Нигде в Англии я не встречала такого расслабленно-удовлетворенного бытия, как там: люди казались настолько насытившимися леностью и теплом, разве что не урчали от удовольствия. Они вольготно располагались на траве меж ярких клумб, прогуливались по набережной, неторопливо играли в теннис и даже в очереди в Римские термы стояли, счастливо жмурясь. Мне захотелось остановить свой стремительный бег и лечь на траву и стать такой же частью вбирания солнечного света и неспешности…
Бат расположился на реке Эйвон, невеликой по сравнению с Енисеем или Невой, но вскормившей и Бат, и Уоррик, и Страффорд. Речка кажется комнатной, декоративной, усмиренной (не город на реке, а речушка для разнообразия городских интерьеров), что подчеркивается мостом Палтни-Бридж (1773, Роберт Адам).
Традиционно - зеркальная гладь разбивается полукруглыми уступами, где вода, слегка пенясь, переходит с уровня на уровень, а прогулочный пароходик поворачивает обратно. На одном из ограждений уступов застряла огромная ветка или маленькое деревцо, и все это: гладкая, но неумолимая вода, разворачивающийся пароходик, безнадежная безысходность ветки, - напомнило мне короткий фантастический рассказ о доме смотрителя водопада, где вода сверху из неизвестной страны несла обрывки одежды, клочья книг и, иногда, переворачивающиеся суденышки...
Мост, к которому я подобралась с противоположной стороны, меня совершенно очаровал: в Венеции я на тот момент не была, и крытый Палтни-Бридж стал для меня «лазом в детство»: магазинчики со всякой всячиной, из окошка которых можно было увидеть реку и город, переливающиеся ткани, теплая деревянная мебель, детские игрушки, миниатюры…
Самое примечательное в Бате - это интерьерная архитектура, вернее, архитектура, вывернутая наизнанку интерьеров: в 18 и в 19 веках город неофициально становился летней столицей Англии, и его подмостки выступали в роли залов и приемных, открытых галерей и гостиных, театров и музыкальных вечеров. Общение и развлечения легко струились по его улицам и площадям, не нуждаясь в душных помещениях и узких пространствах.
Город-гостиная архитекторов Джонов Вудов (отца и сына) и Ральфа Алена, человека многих талантов, ставшего прообразом добропорядочного сквайра в «Томе Джонсе, найденыше» Филдинга, и сейчас живет полнокровной уличной жизнью на элегантных Георгианских террасах и площадях: яркие, говорливые, разноязыкие туристы на просторных пешеходных зонах, коляски с мохноногими лошадьми, цветы, вырастающие прямо из фасадов домов,
ресторанчики и кафе, где можно отведать даже турецкое пиво. Сочетание игрушечной, театральной реальности и повседневной деловитости ненавязчивым, английским образом…
В знаменитый и модный курорт Бат превратился благодаря Ричарду «красавчику Нэшу», избранному в 1704 году церемониймейстером Бата и возложившего на себя широкий круг обязанностей. Он знакомился с вновь прибывшими, принимал решение об их вхожести в узкий круг избранных (500-600 человек), следил, чтобы дамы не оставались без кавалеров на балах, устраивал браки, присматривал за игорным бизнесом, остужая чрезмерно ретивые головы. Нэш поощрял общение между сословными кастами и способствовал смягчению нравов: запретил ругаться в общественных местах и носить шпаги, что сократило количество дуэлей и урон женскому платью, контролировал чистоту улиц Бата и установил систему тарифов на жилье. Вся эта бурная деятельность ничуть не мешала ему наслаждаться иными прелестями жизни - возлюбленных у него был целый рой…
Однако Бат получил известность задолго до 18 века: горячие источники
привлекали желающих понежиться в целебной воде еще в 8-м тысячелетии до н.э., а древние кельты считали батские теплые весны священными. Не устояли перед искушением и римские легионеры, основавшие на здешних водах бальнеологический курорт Акве Сулис (43 н.э.). Чуть позднее, в 60-70-х годах н.э., они построили храм, вокруг которого со временем возвели банный комплекс на дубовых сваях. Римляне покинули Англию в 5 веке, и постепенно термы пришли в запустение, а потом и в забвение, хотя в водах источника по-прежнему продолжались омовения. В 1775 г. Римские термы были обнаружены и восстановлены в оригинальном виде - во всяком случае, так принято считать.
Сейчас можно любоваться кальдарием, тепидарием и фригидарием (всего источников четыре, и они действуют до сих пор, наполняя чашу бассейна зеленоватой, мутной водой - я бы туда ни за что не полезла!), макетом храма и всего комплекса. Воды Бата употребляются для лечения подагры, паралича и различных ревматических страданий, а моим единственным страданием в термах было огромное количество народа - я люблю путешествовать по возможности без спешки и суеты:-).
Я бродила по сырым каменным помещениям, находя отдохновение и солнечное тепло только около центрального бассейна и на втором этаже, и меня не покидало ощущение театрализованности и призрачности окружающего: бассейн у стен аббатства, скульптуры языческих богов на фоне готической вязи собора, толпы одетых и чужих людей в «бане»...
Театральность города подчеркивается и его пятью театрами, театральным и музыкальным фестивалями и музеем костюма с коллекцией старинной («Гордость и предубеждение») и современной одежды, для которого ежегодно отбирается один костюм, символ моды года, из коллекций известных кутюрье (Лагерфельд).
Покинув термы через Pump Room (насосные комнаты, построенные в 18 веке, чтобы качать воду для питья
), я мельком взглянула на церковь аббатства в стиле «перпендикулярной» готики (1501-1539 гг.) - третья церковь, возведенная на этом месте.
Первая принадлежала женскому монастырю (8 в.), где в 973 г. был венчан на царство Эдгар, первый король объединённой Англии. Вторая церковь, вернее, норманнский собор (1090-1160 гг.), служила резиденцией епископа Уэллского до 1206, когда епископ вернулся в Уэллс, что повлекло за собой быстрое разрушение собора. Нынешняя церковь сильно пострадала из-за роспуска аббатств по приказу Генриха VIII и была отреставрирована лишь в Елизаветинский период, когда Бат стал возрождаться как курортный город. При Елизавете же церковь получила название «Фонарь Англии» в честь огромных витражей за главным алтарем - 56 сцен, посвященных жизни Христа.
И именно Елизавета в 1590 году даровала Бату Королевской Хартией статус города.
Рассказ о Бате был бы незавершенным без визита на Королевский Полумесяц (Royal Crescent) и площадь Цирка (The Circus). Площадь Цирка была спроектирована Джоном Вудом-старшим, вдохновлявшегося Колизеем: площадь обрамлена тремя секторами зданий, образующих круг. А Джон Вуд-младший создал Королевский полумесяц: он, как и его отец, увлекался идеями масонства, и с воздуха хорошо виден круг солнца (The Circus) и месяц (Royal Crescent).
Бат занимает особое место в английской литературе: Смоллетт, Шеридан, Филдинг, Остин (в Бате есть даже центр Джейн Остин ), Диккенс, Теккерей не обходили город своим вниманием. Может быть, они просто не могли устоять перед медово-золотистым Батом, который в 1987 году был внесен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Недалеко от Бата, у реки Эйвон, расположен Стоунхендж, мегалитический кромлех, по одной версии, и остатки древнего каменного храма, по другой. Вертикально установленные менгиры образуют круг диаметром 29,6 метра и соединены горизонтальными плоскими камнями (стороны света). Внутри круга возвышаются самые большие камни (7, 2 метра, вес до 50 тонн). Традиционно считается, что Стоунхендж возводился в три этапа (между 3500 и 1100 гг. до н.э.) и служил храмом, обсерваторией, кладбищем (река Эйвон в древних преданиях отделяла мир живых от царства мертвых). По одной из новейших версий Стоунхендж был возведен 140 000 лет назад и является не только солнечным и лунным календарем, но и представляет собой точную модель солнечной системы из двенадцати планет в поперечном разрезе.
Я не знаю, чем Стоунхендж был и с какой целью он создавался, но совершенно ясно, что магия места ушла или глубоко спряталась: слишком людно, слишком шумно, слишком много всего лишнего….
Может быть, вечером, в тишине и уединении это место просыпается и живет своей жизнью до следующего восхода солнца…
