Феноменальный перевод поэмы Дж. Байрона "Дон Жуан" исключительно в уме русской переводчицы.
Лет 15 назад я был буквально потрясён известиями о том, как был сделан перевод одного из моих любимых сатирических поэм Джорджа Байрона «Дон Жуан» Перевод был сделан советской переводчицей Татьяной Гнедич.
Татья́на Григо́рьевна Гне́дич (17 (30) января 1907[1], с. Куземин, Зеньковский уезд, Полтавская губерния, ныне Ахтырский район, Сумская область - 7 ноября 1976, Пушкин) - советская переводчица и поэтесса.
Родилась в дворянской семье, праправнучатая племянница Николая Гнедича, знаменитого переводчика «Илиады». В 1930 году поступила на филологический факультет ЛГУ, работала литературным консультантом, впоследствии преподавала английский язык и литературу в Восточном институте и других вузах Ленинграда, занималась стихотворными переводами (главным образом, с английского).
Всю блокаду прожила в Ленинграде, в 1942-1943 годах работала военным переводчиком. С ноября 1943 до конца 1944 года. Гнедич была деканом факультета иностранных языков Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена.
Во время войны Татьяна Григорьевна Гнедич работала в штабе партизанского движения - переводчицей на связи с союзниками. Не успела еще окончиться война, как Татьяна Григорьевна была арестована "за связь с иностранцами" /та самая связь по радио, да еще по указанию военного командования/. Пока шло предварительное следствие, Татьяна Григорьевна сидела в одиночной камере. Чтобы скрасить время, она декламировала наизусть стихи - чаще всего своих любимых поэтов: Пушкина и Байрона. И здесь ей пришла в голову мысль: а если попробовать начать переводить байроновского "Дон Жуана"?
Она была приговорена к 10 годам лагерей. Во время следствия Гнедич полтора года провела в одиночной камере «Большого дома» на Литейном, в этот период ей удалось выполнить самую значительную переводческую работу своей жизни - перевод поэмы Байрона «Дон Жуан». Не имея возможности пользоваться книгами, писательница долгое время переводила текст по памяти, держа в уме также и собственный перевод.
Еще на воле она читала и перечитывала "Дон Жуана" - и уже знала наизусть или почти наизусть большинство песен. И вот теперь здесь, в одиночной камере, Татьяна Григорьевна, не имея ни бумаги, ни книг, ни словарей, начала переводить "Дон Жуана" по памяти.
Это кажется совершенно невероятным. В обычных условиях переводчик, предпринимающий такой труд, запасается словарями, справочниками, энциклопедиями, книгами об авторе и о его эпохе. Он исписывает горы бумаги, отбрасывает десятки и сотни вариантов, прежде чем приходит к какому-то приемлемому тексту. Татьяна Григорьевна вынуждена была всю эту титаническую работу производить в уме. И вот, когда она перевела так уже две песни и принялась за третью, ей неожиданно повезло: она сумела утаить от следователя один-единственный лист бумаги. На этом листе, более чем бисерным почерком, она ухитрилась записать целых две песни байроновской поэмы - около двух тысяч строк. Листок этот сохранился: его можно читать только через лупу.
Естественно, шила в мешке - то есть, листа бумаги в тюремной камере - не утаишь. Однако случилось невероятное: когда следователь с помощью лупы прочел переведенные строки, он не только не разорвал лист, но добился того, что Татьяне Григорьевне было разрешено получать бумагу и английский текст "Дон Жуана" - и продолжать работу в тюрьме.
Нужно сказать, что Татьяне Григорьевне повезло со следователем. Чтобы не подвергаться пыткам и жестоким избиениям, а также иметь уже более-менее нормальные условия для работы над дальнейшим переводом поэмы, она пошла, как сейчас говорят, «на сделку со следствием»: подписала все «нужные» следователю признания для НКВД, что она, типа, английская шпионка и собиралась организовать в СССР шпионскую сеть в пользу Британии.
В 1956 году Т.Г. Гнедич была реабилитирована.
Перевод «Дон Жуана» был опубликован после освобождения, в 1959 году, массовым тиражом и принёс автору известность, впоследствии многократно переиздавался. Татьяна Григорьевна Гнедич переводила также Шекспира, Вальтера Скотта, Корнеля и др. Идание 1959 года мне посчастливилось достать и поставить на свою книжную полку «фамильного Золотого фонда»
Много лет преподавала художественный перевод; значительное количество переводчиков поколения 1960-х годов считают себя её учениками. В Сталинском СССР творческую интеллигенцию с дворянским прошлым нередко ожидали тюрьмы и лагеря ГУЛАГа